Эйдриан говорил себе, что все это из-за того, что он хочет сделать ей сюрприз. Однако он подозревал, что правда в другом. Поскольку она не знает, что очки должны вот-вот привезти, он может не отдавать их ей сразу.
Вздохнув, Эйдриан пришпорил коня и послал его рысью, увидев впереди дом. У него больше не было желания говорить.
Когда Эйдриан и его тесть вошли, в доме стояла тишина. Они нашли Лидию читающей в гостиной, но слуг нигде не было видно. Эйдриан не сомневался, что они стараются избегать Лидии. Она могла быть очень требовательной и неприятной в общении. Очевидно, Кларисса была не единственной, кого ей нравилось тиранить; она, похоже, выбирала тех, кто слабее ее, кого она считала ниже себя. Его слуги, видимо, попадали в эту категорию.
Оставив лорда и леди Крамбри, Эйдриан направился наверх, чтобы снять забрызганную грязью одежду. Он переодевался около гардероба, постоянно поглядывая на дверь в комнату Клариссы, и думал, где она и что делает. Он часто думал об этом, когда они были не вместе.
«Я могу сказать, что ты любишь ее», – оказал тогда лорд Крамбри, и Эйдриан начинал бояться, что это правда. Он уже стал заботиться об удовольствии своей жены больше, чем о своем собственном; отсюда и причина, почему он заказал очки. Похоже, это верный знак, что он действительно любит ее, и Эйдриан обнаружил, что наслаждается этим чувством.
Клариссу было легко полюбить, это несомненно, но его удивляло не только это. Эйдриан ожидал, что найти жену будет очень тяжело – тяжело даже без дополнительной задачи заботиться о ней и любить ее. И все же с Клариссой с самого начала все было относительно легко.
Честно говоря, единственной настоящей проблемой, с которой он столкнулся, была Лидия, а она, похоже, являлась проблемой для большинства людей. Сама Кларисса была открыта для Эйдриана с самого начала.
– Вот вы и готовы, милорд, – сказал Кили, когда закончил одевать Эйдриана. – Что-нибудь еще?
– Нет, спасибо, Кили, – ответил Эйдриан, но когда камердинер хотел выйти из комнаты, он спросил: – Ты не знаешь, где моя жена?
– Полагаю, она сейчас в своей комнате, милорд. Один из лакеев в холле наблюдает за ее дверью, а это ясное указание на то, что она находится с другой стороны.
– Спасибо. – Когда слуга вышел, Эйдриан направился к спальне жены. Он, как всегда, жаждал увидеть ее и не стал утруждать себя стуком в дверь. Но когда он попытался открыть ее, он обнаружил, что дверь заблокирована.
Дверь открылась совсем чуть-чуть и уперлась во что-то. Нахмурившись, он попробовал снова. Когда произошло то же самое, он уставился на дверь и позвал:
– Кларисса?
Ему ответила тишина.
– Кларисса? – снова позвал он, постучав. – Кларисса? Вы здесь? Что-то мешает открыть дверь.
Не получив ответа, Эйдриан развернулся и поспешил в коридор. Там он заметил сидящего в засаде Фредерика.
– Леди Моубри в своей комнате? – спросил он.
– Да, милорд. – Фредерик расправил плечи, вставая по стойке «смирно».
– Она одна? – спросил Эйдриан. Он подошел к ее двери и повернул ручку. Дверь приоткрылась внутрь всего на полдюйма и во что-то уперлась.
– Да, милорд. Я наблюдаю за ней с того момента, как она вошла, и никто не входил и не выходил. – Фредерик нахмурился и подошел ближе, когда увидел, что Эйдриан не может открыть дверь. – Что случилось?
– Дверь во что-то упирается, – пробормотал Эйдриан и ударил по дереву. – Кларисса? Если вы слышите меня, отзовитесь!
Оба мужчины молчали и ждали; потом Эйдриан нетерпеливо развернулся и поспешил назад в свою спальню. Он был уверен, что дверь между комнатами поддавалась лучше – определенно больше, чем дверь в коридоре. Попробовав открыть ее снова, он использовал весь свой вес, и дверь слегка поддалась.
– Никто не входил, милорд, – заверил его Фредерик, его голос звучал обеспокоен но. – Я ни на секунду не отводил взгляд от двери.
Эйдриан ничего не сказал. Все его усилия были сосредоточены на двери, которую он медленно, но уверенно заставлял открываться. Скрип дерева по дереву подсказал ему, что на пути его стоит какой-то тяжелый предмет мебели. К несчастью, в то время как по периметру комнаты был голый пол, большую часть пола покрывал ковер и мешал толкать вперед баррикаду. Если бы Эйдриан мог отодвинуть мебель в сторону, у него бы не было проблем. Однако это было невозможно.
– Могу я помочь, милорд? – встревоженно спросил Фредерик. – Возможно, если мы оба наляжем...
Эйдриан взглянул на слугу – на самом деле мальчишка, не старше шестнадцати, к тому же тощий как жердь, – но он тревожился, а сейчас любая помощь будет кстати, поэтому он мрачно кивнул:
– Упрись плечом в дверь и толкай, когда я скажу.
Фредерик встал рядом с ним, прижался плечом к деревянной поверхности, и, когда Эйдриан скомандовал «толкай», они оба с силой навалились на дверь. На этот раз дверь поддалась еще на несколько дюймов, и Эйдриан смог заглянуть в комнату. Кларисса лежала на кровати и, казалось, спала, но ее лицо было невероятно бледным.
– Еще раз! – прорычал Эйдриан, и они толкнули изо всех сил, на этот раз отодвинув дверь – и то, что, как он теперь видел, было комодом – настолько, что он подумал, что смог бы проскользнуть внутрь.
Фредерик в тревоге смотрел, как Эйдриан протискивался в комнату. Они оба с облегчением выдохнули, когда он наконец оказался внутри.
– Она в порядке? – спросил Фредерик, тоже протискиваясь в дверь, когда Эйдриан бросился к кровати.
– Кларисса? – Эйдриан схватил Лицо жены и повернул к себе, его сердце остановилось в груди. Кларисса была белой как полотно и совершенно бесчувственной.
– Она в порядке? – повторил Фредерик, подходя к постели.
– Беги за помощью, – рявкнул Эйдриан, проводя дрожащей рукой по лицу Клариссы.
– Да, милорд. – Фредерик снова бросился к двери в смежную спальню, но Эйдриан вернул его.
– Отодвинь стул от двери в холл и иди через нее, – приказал он, посмотрев, что блокировало вход. Его взгляд пробежал по комнате, но все остальное, похоже, было в порядке. И внутри больше никого не было.
Выбегая из комнаты, Фредерик оставил дверь открытой, и Эйдриан слышал, как он бежит по коридору, зовя на помощь. С надеждой, что помощь придет скоро, Эйдриан вернулся к Клариссе.
Она выглядела такой маленькой и хрупкой. Он поднял ее с постели и прижал к своей груди, не в силах больше смотреть на ее безжизненное лицо. Казалось, она почти не дышит, и он с ужасом представлял, что будет, если она умрет у него на руках. Эйдриан не мог допустить этого, не мог. Кларисса была его, и он не потеряет ее. Она была слишком важна. Она была для него всем.
Господь милосердный, он действительно любил ее – так сильно, что скорее бы умер, чем стал доживать свою жизнь без нее, с одними только воспоминаниями о ней.