Фесс кивнул. Отчего-то ему стало очень тревожно – но отнюдь не от свары с не слишком почтенным отцом-экзекутором и теми, кто стоял за ним. Нет, этот страх шёл из самой глубины его, Фесса, естества, иррациональный, не поддающийся объяснению страх – словно только что стряслось нечто совершенно ужасное и непоправимое, причём чувствуешь это пока лишь ты один…
Он даже придержал коня – нет, ему не чудилось. Дурнота проходила, страх отступал медленнее, хотя сознание и уговаривало, что если, мол, страшное и случится, то не сейчас, не завтра и не послезавтра.
– А вон, вон, смотрите, мэтр, – это ж наш Прадд! – внезапно натянул поводья гном. Для своего невеликого роста он на редкость умело обращался с лошадьми.
Фесс всмотрелся – и точно: в скупом свете внезапно проглянувшей луны вперёд навстречу им по тракту широким шагом двигалась высокая широкоплечая фигура. Коня орк отчего-то вёл в поводу. Несколько секунд – и сам Прадд высоко поднял руку, приветствуя Фесса и Сугутора.
– Моё почтение, милор-рд, – прогудел орк, кланяясь. – Задание выполнено, мэтр. Слежка и впрямь была. Отцы-инквизиторы. Трое шпиков в городе, двое скакали следом – думаю, до самых Комаров добрались.
– Сейчас за нами вроде б никого, – заметил гном. Прадд вместо ответа улёгся прямо на камни, приложив ухо к их поверхности.
– Сейчас и впрямь нет, – согласился он, поднявшись. – Оторвались вы от них, мэтр, и самое время сейчас с тракта-то и убраться.
– Мы в Зеленухи собирались, это уже почти Лесные Кантоны, – ввернул гном.
– Ну так пошли, нельзя время тер-рять. Я тут одну короткую тр-ропу знаю, конечно, попетлять пр-ридётся, но зато там нас сам святейший предстоятель не сыщет, не то что там какие-то захудалые ар-рвестские экзекутор-ры! Вот только конь у меня захр-ромал, милорд, сейчас с дор-роги сойдём, следы заметём, да и подлечить бы его, а?
Неясыть кивнул.
Рассвет они встретили уже глубоко в лесах. Предгорья Железного Хребта густо покрывали непроходимые чащобы, тут и там прорезанные узкими речками, бравшими начало на снежных пиках. Сосновые боры чередовались с ельниками, местность имела диковатый и безлюдный вид. Нигде ни троп, ни стёжек. Если б не Прадд, им нипочём бы не преодолеть лесные бастионы. Орк же всякий раз находил лазейку даже в самом неприступном на вид буреломе, так что можно было не только пробраться самим, но и провести коней.
Прадд снял с плеча небольшой лук и несколькими выстрелами сбил трёх боровых краснобровых петухов.
– Славный будет завтр-рак!.. – облизываясь, объявил он. – И совер-ршенно никаких затр-рат, ты это учёл, Суги?!
– Сколько раз можно повторять, чтобы ты не звал меня Суги! – огрызнулся гном, и между ним и орком завязалась всегдашняя перепалка.
– Тихо! – прикрикнул на своих спутников Фесс. – Вон они, Зеленухи… уже близко.
Вокруг них стеной стоял непроглядный лес.
– Беду их чувствую, – объяснил Неясыть в ответ на недоумённые взгляды гнома и Прадда. – Тяжело у них там… неупокоенные … много.
– Что, даже днём, мэтр? – удивился орк.
Неясыть кивнул. Гном озадаченно присвистнул и сдвинул на глаза шапку.
– Жаркое будет дело… не хуже, чем в Комарах, – авторитетно заявил он.
По дороге словоохотливый гном уже посвятил Прадда во все подробности их приключений в Больших Комарах.
– Если тут так плохо, то как бы и здесь на нашу голову отцов-экзекутор-ров не сыскалось бы, – проворчал Прадд.
Они продолжали путь, теперь уже в молчании. Орк шёл первым, то и дело взмахивая громадной двуручной секирой, расчищая дорогу. Фесс успел заметить, что орк явился, вооруженный до зубов и даже выше – меч, засапожный кинжал, топоры большой и малый, секира, лук… Он словно готовился к решительному бою.
Солнце уже стояло высоко над головами, когда они, перевалив через очередной отрог, увидели перед собой деревню – те самые искомые Зеленухи. Село вполне оправдывало своё название – оно прямо-таки утопало в зелени. Несмотря на царивший вокруг сентябрь, высокие тополя стойко сопротивлялись осени, Фесс совсем не видел жёлтых листьев, и это было тревожным признаком. Если уж неупокоенность в форме неувядаемости дотягивается до деревьев… тут пахло уже не костяными драконами, а кое-кем похуже.
Не скрываясь, они двинулись к окраинным домам. По счастью, приметной жёлтой телеги нигде не было видно – оставалось надеяться, что Святая Инквизиция сюда не добралась. Тем более что даже Прадд не знал толком, за кого себя считают жители этой самой Зеленухи – то ли за данников Арвеста, то ли – Лесных Кантонов. Деревня лежала в стороне от главного тракта, что вёл в эту область.
Их заметили издали. К пришельцам немедленно ринулась вынырнувшая словно из-под земли громадная свора свирепых псов, знаменитых лесных волкодавов – пара таких псов справлялась с медведем.
– Ого! – нахмурился Прадд и потянулся было к оружию, однако Фесс предостерегающе поднял руку. И точно – не добежав какого-то десятка шагов, псы один за другим внезапно залились жалобным воем. Падая на брюхо, они ползли прочь.
– Что это с ними? – оторопело спросил Сугутор. – Сколько живу, от таких зверюг ничего подобного не видел.
– Посох мой чуют, – кратко отмолвил Фесс. На самом деле собаки чувствовали, конечно, Силу – куда как непохожую на органически присущую собакам.
– То-то славно, – пробормотал Прадд. – А то я уж думал, сейчас драться придётся…
– Не придётся, – уверенно ответил Фесс. – У них здесь такое, что помощь у самой Западной Тьмы попросят, не то что у нас.
Их дорога пролегала как раз мимо сельского кладбища. Фесс даже закрыл глаза и остановился.
Такого не встречалось, наверное, даже самому Даэнуру. Ярким осенним днём, под безоблачным небом, в пределах серой каменной ограды между развороченными могилами шлялись по меньшей мере три десятка мертвецов. Нет, не гончих и не драконов, самых простых зомби, но число! Но устойчивость к свету! Их держал только порог кладбища – Фесс сразу же почувствовал наложенное на него заклятие, чрезвычайно мощное и древнее, но, увы, сохраняющее свою силу только при свете дня. Ночью вся округа оказывалась во власти этих созданий – удивительно ещё, что не все обитатели Зеленухи сбежали куда глаза глядят!
И в самом деле, над многими крышами из труб поднимались дымки.
Правда, загадка такой стойкости жителей разрешилась довольно скоро, едва Фесс со спутниками добрался до крайнего дома.
– Мэтр! Смотрите! – дёрнул его за рукав гном.
Фесс увидел деревянную табличку, покрытую выведенными каллиграфическим почерком строчками:
«Именем Святой Матери нашей, истинной Церкви Спасителя Вечносущего, запираем входы и выходы места сего, запираем жителей места сего, запрещаем им покидать место сие и посещать места иные, населённые добрыми чадами Святой Церкви, понеже проклято место сие и за грехи жителей своих да предано будет запустению и разору. Отлучены от Святой Матери Церкви августа 18-го 1498 года от Пришествия. Дано отцом-экзекутором первого класса Рамитом».