– Спрятала б ты её, Атлика, – покачал головой Фесс. – Не проси помощи у мёртвых… потом сама рада не будешь. Уж в этом ты мне поверь. Сам некромантии обучался.
– А вдруг то, чему тебя учили, – неправда? – с горячностью возразила Атлика. – Без Учителя – что бы ты делал, герой, когда тебя та тётка на обе лопатки положила, точно трахнуть собралась? В позе наездницы? – подбоченившись, прибавила девушка.
Фесс пожал плечами. Не связываться же с негодницей?
– Проверять, чему меня учили, предпочитаю в обстановке тихой и спокойной. Желательно – в Нарне, если, конечно, Тёмные эльфы разрешают некромантию…
– А если нет – ты струсишь? – задорно вопросила Атлика.
– Негоже тем, кто ищет убежища, нарушать законы тех, кто предоставил им таковое, – ответил Фесс церемонной фразой.
– Негоже… – проворчала Атлика. – Какой же ты после этого Чёрный маг, если собираешься всё на свете соблюдать? Так не бывает, сам только что убедился.
– Не будем спорить, – примирительно сказал Фесс. – Что толку препираться сейчас? Нарн далеко, за горами. Кто-то тут страстно мечтал окунуться в горячий источник?.. По-моему, самое время.
Атлика ничего не ответила. Просто отвернулась и медленно пошла прочь, туда, где клокотали вырывающиеся из-под земли тёплые ключи.
Путники оказались перед высоким каменистым откосом. Боковые склоны покрывала не по-осеннему зелёная трава, на самом верху угрюмо застыла стража вековых елей; а под каменной стеной, вырываясь из-под гнёта земных пластов, в глубокой и широкой – шагов двадцать, а то и более – гранитной чаше бурлила, шипела и пенилась вода.
Фесс окунул руку – вода была горячей, однако не обжигала. То, что надо сейчас усталым и перемазанным путникам.
– Интересно, – вслух сказал Неясыть. – Что же, в Арвесте ничего не знают о таком местечке? Да здесь уже давно должны были купальню построить и с проходящих плату брать!
Место и впрямь казалось совершенно диким. Непохоже было, что люди хотя бы изредка заглядывали сюда.
Сугутор помедлил.
– Да так, мэтр, – нехотя проговорил он, – слушки всякие про это место нехорошие ходили. Мол, кто окунётся, тому живым не быть. Мол, приходит какое-то чудище сюда да всех пожирает. Ну, я над этими слухами, конечно, только смеялся…
– А твои др-рузья-пр-риятели? – рыкнул Прадд. – Не слыхал я, чтобы и гномы сюда хаживали!
Сугутор нехотя кивнул.
– Дурная слава – она штука сильная… Гномы тоже к этим побасенкам прислушиваются.
– А ты? – напирал орк.
– А я – нет! – гаркнул гном, окончательно лишившись терпения. – Полезай в воду, дубина зеленокожая! От тебя смердит больше, чем от всех нас, вместе взятых! И я с тобой тоже полезу, чтобы… чтобы тебе страшно не было, – издевательски прибавил он, решительно стаскивая с себя измазанную одежду.
– Ну уж нет! – возмутилась Атлика. – А ну-ка, все прочь отсюда! Я первая, и никаких разговоров!
– Желание прекр-расной дамы – закон для истинного ор-рка, – галантно прогудел Прадд, отворачиваясь. Фесс последовал его примеру. Он чувствовал, что покуда преследования можно не опасаться, слова Прадда о засаде в горах казались более чем разумными. В самом деле, зачем нападать на четвёрку отчаявшихся, загнанных в угол бойцов в глухом лесу, где засевшего не видно, а нападающий – как на ладони? Гораздо проще сделать это на горной тропе, где справа стена, а слева – пропасть, и некуда ни отступать, ни бежать.
За спиной раздавался плеск и довольные охи-вздохи Атлики.
– Только не слишком долго, – не выдержал гном. – Быстрее надо… нам ещё идти и идти, до самого рассвета. Там будет укрытие.
Призыв его, однако, пропал втуне. Атлика не успокоилась, пока не отстирала одежду.
…Луна уже одолела изрядную часть своей всегдашней ночной тропы, когда кое-как приведший себя в порядок маленький отряд изготовился выступить дальше. Прадд принёс каких-то трав, их бросили в костёр, одежду подвесили в дым, изгоняя мерзкий запах.
– Теперь главное – ноги в руки, – поучал всех гном, хотя его об этом никто не просил. – Отмылись-отчистились, дерь… ну, этим самым не воняем – так что пошли!
Оставив позади исходящую по ночному времени паром купель, они вновь углубились в лес. Гном вёл их всё выше и выше, по длинному-длинному, кажущемуся бесконечным склону. Под ногами не обнаруживалось и малейшего подобия тропы.
– Эх, и наследим же! – услыхал Фесс бормотание Прадда у себя за спиной.
…Остановились они при первых лучах зари. Все валились с ног от усталости.
– Привал! – осипшим голосом объявил Сугутор. – Всё, считай, почти дошли. Торная дорога кончается. Теперь будем по камням скакать.
Густо заросший склон уводил дальше на восток, однако Сугутор уверенно взял левее, принявшись спускаться в узкую ложбину с крутыми, почти что отвесными скатами. Здесь идти стало совсем трудно, через заросли приходилось едва ли не прорубаться.
– Тут и остановимся, – отдуваясь, сказал гном. – Переждём… до полудня. Отцам-экзекуторам по такой крепи нас всё равно не достать. Верхами тут не пробьёшься, а тропы один я знаю.
– Сладко поёшь, – проворчал орк. – Говор-рю ж тебе – не хвались, покуда в Нар-рне не окажешься!
– Окажешься, окажешься, – самоуверенно заявил гном.
Фесс привалился спиной к еловому стволу и с наслаждением закрыл глаза. Ему по-прежнему не слишком верилось в такое везение, но… не буди лихо, пока спит тихо, не накликай беду неверием в удачу!
Тянуло в сон; посидев немного, Неясыть поднялся. Спать будем после, в Нарне, если там всё и в самом деле так, как описывает Сугутор.
Гном тем временем раскрыл свой мешок.
– Перекусим, чем ещё осталось, – позвал он остальных.
– Мы… – начала было Атлика, и в тот же миг Фесс одним броском опрокинул её наземь, накрыв собственным телом.
Кто-то резко свистнул – совсем рядом, в чаще. И тотчас же невидимая засада засвистела, заорала, заулюлюкала.
Со всех сторон густо полетели стрелы. Хлопали спущенные тетивы арбалетов, раздавались звучные команды вроде «Заходи слева!»; маленький отряд оказался в самом центре западни.
– К оружию! – взревел Прадд – смертоносный веер стрел каким-то чудом не задел громадного орка. Сугутору повезло меньше – пущенный в упор короткий и толстый болт пробил кольчугу, засев в левом плече гнома.
– Именем Святой Инквизиции! Всем бросить оружие и сдаться! – проревел чей-то голос из зарослей. – Некромант Неясыть, любое волшебство будет расценено…
Фесс не колебался ни мгновения. Боевое заклятие сплеталось само собой, боевая ярость вновь ожила в груди, и одновременно он вместо вполне естественного страха ощутил какое-то дикое, первобытное чувство полной, ничем не ограниченной свободы. Свободы убивать.