— Тобой! — с нажимом в голосе прервал юношу Александр. — Тобой, а не вокруг тебя. Есть разница, ты не думаешь?
— Короче — обо всём этом я ничего не узнаю, — теперь пора криво усмехаться настала уже Твердиславу.
— Нет, отчего же, — возразил собеседник. — Узнаешь. Если на то будет соизволение…
— Великого Духа! — почти выкрикнул юноша.
— Правильно, — невозмутимо кивнул человек напротив.
* * *
Александр отвёл его в Комнату Размышлений, как пышно именовалась тесная каморка с жёстким полом и без всякой обстановки. Правда, отсутствие оной искупало громадное, во всю стену, окно, настоящая дверь в чёрную беспредельность, заполненную мириадами звёзд. Знакомый рисунок созвездий — Дерево, Дева, Копьё; только теперь нижнюю четверть неба занимал громадный голубой диск, весь подёрнутый лоскутьями сероватого одеяла.
— Твой мир, вождь Твердислав, — негромко произнёс Александр, остановившись у порога. — Посмотри на него. Вспомни всё случившееся с тобой. Предстоящая ночь — самая главная в твоей жизни… И кто знает, выпадет ли тебе счастье пережить подобное ещё раз. Оставайся здесь. Когда настанет время, тебя проводят. Прощай. — И, не дожидаясь ответа, провожатый Твердислава исчез. Дверной проём заполнила серая мгла; наступила мёртвая тишина, когда слышен ток крови в ушах.
Комната Размышлений. Да, ему есть о чём подумать. Или… уже не о чем, и всё, что случится с ним дальше, предрешено окончательно и бесповоротно?..
Он честно старался успокоиться, “освободить мысли от суетного” — правда, получалось плохо. Он ждал… чего он ждал? Невероятного, немыслимого, невозможного, чего не опишешь никакими словами и после чего дорога только одна — в Его длань, распасться на мельчайшие частицы и вновь быть собранному, уже новым существом из Его замысла. Чертоги Великого Духа! Сколько шептались и спорили о них! До хрипоты, а случалось, что и до драки… И вот он здесь. За небом. На пороге тайны. И видит — Звёздный Дом, творение рук человеческих. Преддверие — или?..
Нить рассуждений ускользала, точно стремительная подкаменная водяная змейка. Это злило, это не давало покоя — в клане вождь привык, что все мысли были, как правило, чёткие, определённые, и, если размышлять, непременно придёшь к правильному выводу, то есть выводу, от которого всем будет хорошо. А здесь… Почему этот Александр так уверенно и даже буднично говорит о Всеотце? Или он настолько близок к Нему, что беседы с Ним — обычное дело?
Юноше наскучило сидеть взаперти. Грандиозный вид, открывавшийся из окна, занимать перестал — ну, пустота, ну, чёрная… ну и что? Пустота, она пустота и есть. И этот голубой диск внизу, родной мир, — что в нём такого уж интересного? Чередование синих, коричневатых и серых пятен — вот и всё. Другое дело, предстань ему, Твердиславу, уходящие в бесконечность невообразимые ярусы Его твердыни, господствующей над всем Сущим!
Каморку свою он покинул беспрепятственно. Никто не держал его под замком, никто не ограничивал его свободы. Однако, уходя, парень не забыл наложить простенькое заклятие Порога — оно не остановит незваного гостя, но по крайней мере, вернувшись, он, Твердислав, будет знать, что к нему заходили.
Это заклятие требовало и кое-чего ещё, кроме Силы и воли. Например, тонкую нить, что укладывается в пыль перед самым порогом; пыли тут не было, как, впрочем, и порога, и все попытки выдернуть нитку из собственной одежды провалились. Неведомая ткань не поддавалась даже мечу. Остриё скользило по гладкой блестящей поверхности, не оставляя ни малейших следов.
Ну и дела. Эх, нам бы такое… когда за Ведуньей шли. Небось и близнецы бы тогда уцелели… и вообще всё по-иному пошло…
И вновь остро шевельнулось внутри — Учителя, служители Всеотца, сидят на таком богатстве… на такой мощи… и не могут (или не хотят?) поделиться даже и крохами. А ведь имей он, Твердислав, хоть малую толику того, что довелось увидеть, — Змеиный Холм утонул бы в крови, а Лысый Лес выжгли бы до последней головешки. И зажил бы клан спокойно…
Разумеется, он помнил — Ведуны попущением Всеотца оставлены для испытания избранным Его детям, дабы не отверзали истинный путь, дабы закаляли дух и тело, дабы… дабы… дабы…
Всё так. И… всё не так. Неправильно. Как неправильны холёные пальцы Учителя. И нежные, не знающие мозолей руки Александра, беспокойные руки, выдающие постоянный страх своего обладателя.
Покончив с заклятием, Твердислав осторожно двинулся по пустынному коридору. Куда? Он и сам не знал. Куда вынесут ноги. Он не крался, не прятался, он просто медленно шёл, полузакрыв глаза. Эх, эх, Лиззи бы сюда… или даже рыжую Гилви… Они здорово умели чувствовать Силу… ну, или, уж конечно, Джей. Хотя нет, она тотчас ринулась бы разбираться — что, где, откуда, куда и как. Твердислав хоть и не так остро, но тоже ощущал чуткую дрёму гигантской, непредставимой Силы, затаившейся где-то далеко под ногами. Правда, чувствовал он её плохо, куда хуже, чем, скажем, дома. И это казалось странным — ведь ближе к Небу значит ближе к Великому Духу…
Биения Силы короткими волнами накатывались со всех сторон. Сперва казалось — никто и никогда не разберётся в этом хитросплетении, даже если собрать тут всех без исключения Ворожей всех без исключения кланов.
Коридор вывел к громадному купольному залу. Сверху нависала чернота вечной ночи, истыканная, точно шкура взятого на охоте зверя, огоньками-стрелами неведомых охотников. Крышу было не разглядеть.
В этом зале народу оказалось чуть больше. И вновь Твердиславу досталось лишь несколько спокойно-доброжелательных, но лишённых назойливого любопытства взглядов. Немолодые большей частью люди тихо переговаривались, стоя небольшими группами или устроившись на длинных сероватых скамьях, свернувшихся разорванными кольцами, точно змеи, ловящие свой хвост.
Здесь было тихо и скучно. Бесцельно обогнув зал, поглазев на развешанные по стенам большие картины (и ничего не поняв, ибо собой они являли безумную смесь изломанных разноцветных линий и пятен), Твердислав вышел в другую галерею, с прозрачной крышей. Побрёл дальше.
Отсюда он смог разглядеть малую часть Звёздного Дома. Испещрённая какими-то многоугольными выступами и впадинами, серая, чуть заметно скруглённая
стена уходила далеко вверх и вниз, насколько мог окинуть взор. С одного бока открывалась чёрная пустота — с другой воздвигалась серая громада Дома. И ничего больше.
Чёрное и серое. Молчаливые, измотанные постоянным страхом люди, у которых сил хватает только на тихие разговоры. Проходя по залу, Твердислав вновь ощутил их постоянный давящий страх. Страх этот имел имя. Смешное, совсем не подходящее для смертельной угрозы всему их существованию — Умники.
“Умники — враги Всеотца? И я должен сразиться с ними? Но если Ведуны — это ниспосланное нам испытание, то почему же Великий Дух не уничтожит настоящих врагов? Или… как там говорил Иван? Люди жили неправедно, и Всеотец создал мир кланов, потому что только мы можем… ну и так далее. Совсем запутываюсь. Так что же тогда, мы и есть то самое оружие, кое Он приуготовил, дабы поразить Его врагов?”