Моника отрицательно покачала головой.

— За что? У вас не складывались отношения с папой, ты попыталась найти счастье с другим мужчиной.

— Я рада, что ты не держишь на меня зла.

— Мама, о чем ты говоришь! Не надо. Кристофер Эллиотт мне был и останется отцом, он воспитал меня и очень многое дал. Он любил меня, и я это чувствовала. А мистер Картленд. — Тут Моника сделала небольшую паузу. — Я обязательно схожу к нему на могилу. Конечно, жаль, что я не знала его при жизни, мне бы хотелось с ним поговорить. И я благодарна ему за прощальный подарок. Я имею в виду книгу. Пусть после смерти, но он постарался обеспечить мое будущее.

Итак, тайное стало явным. Моника понимала, что сейчас она не совсем адекватно отреагировала на признание матери, что осознание придет позже.

Анжела внимательно следила за выражением лица дочери и, не заметив на нем разочарования, спросила:

— Хочешь, я тебе расскажу о Николосе?

— Хочу, — улыбнулась Моника, — но давай я сначала переоденусь и приготовлю нам кофе. Я так думаю, разговор у нас будет долгим.

Чуть позже Моника внимательно слушала рассказ матери и думала о том, что у той была непростая судьба. Они впервые говорили по душам, и с каждой минутой Моника чувствовала, что Анжела становится ей ближе, и это ее радовало. Ей всегда хотелось быть ближе к матери именно душевно.

Натали, узнав, что Моника увольняется, не пришла в восторг.

— Ты уверена? — только и спросила она.

— Да.

— Будь осторожна, я не хочу, чтобы ты страдала. Когда уезжаешь?

— В субботу.

— К этому времени я найду себе помощницу. Но помни, что ты всегда сможешь вернуться.

— Спасибо.

Монике казалось, что она только сейчас начинает узнавать своих родных. После окончания колледжа она уехала в Лондон, ей хотелось новых впечатлений, ярких знакомств и перспектив. Но она как-то быстро во всем разочаровалась. Возможно, на ее дальнейшее решение вернуться домой повлияла неудачная любовь. Но сейчас это было уже неважно.

Адам Харрисон позвонил в среду и своим обычным деловым тоном поинтересовался, как продвигаются ее дела. У Моники складывалось впечатление, что этому человеку чужды какие-либо чувства. Неудивительно, что Кэтрин замкнулась в себе. А если и с дочерью он был таким же неприступным и холодным?

— К субботе я буду готова.

— Возьмите побольше теплых вещей, синоптики обещают похолодание, — посоветовал он и попрощался.

Моника сжала кулаки. Она нанимается на работу вовсе не из-за него, а из-за Кэтрин! Поэтому ей стоит набраться терпения.

Естественно, Анжела удивилась решению дочери, но отговаривать не стала. Она давно поняла, что Моника если что-то задумывала, то обязательно доводила дело до конца.

В ночь на субботу Моника спала плохо. Поднялся сильный ветер, и ветви деревьев стучали в окна. Моника закуталась в одеяло, но ее все равно била мелкая дрожь.

Утром она проснулась в дурном расположении духа. Хорошее настроение для путешествия, ничего не скажешь. Чашка крепкого кофе помогла, но ненадолго.

Харрисон заехал за ней вовремя, как и обещал. На нем был теплый пуховик.

— Как настроение? — поинтересовался он, забирая у нее чемодан.

Моника скривила губы.

— Если честно, то не очень. Плохо спала из-за погоды.

— У вас будет возможность отдохнуть в машине. Кэтрин, например, так и поступила.

— Вы ей сказали, что я еду с вами?

— Конечно!

— И как она отреагировала?

— Улыбнулась.

Моника почувствовала, как теплая волна разливается по телу. А вдруг Адам прав и она на самом деле сможет помочь девочке?

— Устраивайтесь поудобнее, дорога длинная. До места мы доберемся не раньше вечера — предупредил Адам, укладывая ее вещи в багажник.

Моника решила сесть сзади, где в детском безопасном сиденье сладко посапывала Кэтрин. Предложение Адама пришлось ей по душе, и она тоже вскоре уснула, как ни странно, на этот раз быстро и крепко. Проснулась она от странного ощущения, что на нее кто-то пристально смотрит.

Это была Кэтрин.

Девочка с любопытством рассматривала Монику, прижимая к груди куклу.

— Привет. Выспалась?

Осторожный кивок.

— Это хорошо. Представляешь, как мы с тобой обхитрили твоего папу, сами уселись на заднее сиденье и проспали половину дороги, а ему пришлось вести машину и завидовать нам!

— Вот эта сущая правда, — весело заметил Адам и подмигнул Монике в зеркало.

Щеки девушки тотчас вспыхнули, и она, чтобы отвлечься, поинтересовалась:

— Мы долго спали?

— Около четырех часов.

— Ого! Вам следовало меня разбудить.

— Зачем? Мне нравилось смотреть на вас спящих.

Монике показалось или слова Адама Харрисона прозвучали двусмысленно?

— Примерно через полчаса остановимся, там будет хорошее кафе, где вкусно кормят. Вы, наверное, проголодались? А ты, милая, кушать хочешь?

Последнее предложение он адресовал дочери, и Монике понравилось его обращение. Из-под опущенных ресниц она принялась внимательно за ним наблюдать. Когда он обращался к Кэтрин, черты его лица смягчались, и он уже не казался суровым и холодным.

Девочка пожала плечами и занялась куклой, предоставив взрослых самим себе.

Начинался дождь, небо было пасмурным и серым, что навевало грусть.

Адам включил спокойную музыку, и Моника, откинувшись на спинку сиденья, расслабилась.

— Вам нравится эта музыка или поставить что-нибудь другое? — поинтересовался Адам, и его серые глаза скользнули по лицу девушки.

— Нет, оставьте, музыка приятная, отвлекает от плохой погоды.

— Да, с погодой не повезло.

Пока они добирались до кафе, Моника несколько раз ловила на себе задумчивый взгляд мужчины. Она раньше и не подозревала, что мужские глаза могут быть столь гипнотизирующими, они точно стремились прочитать ее мысли, проникнуть в душу и приворожить.

В кафе оказалось немноголюдно, и их обслужили быстро. Кэтрин с аппетитом съела овощной суп и поделилась десертом со взрослыми. Когда они выходили из кафе, Адам ненароком обнял Монику за талию, пропуская ее вперед. Девушка вздрогнула.

Что же с ней будет, если мистер Харрисон попытается ее поцеловать? Захочется ли ей сопротивляться?

6

Загородный дом Адама очень понравился Монике. Двухэтажный, с большим садом, даже в сгущающихся сумерках он выглядел уютным.