Время потянулось бесконечно медленно, и Монике оставалось только гадать, что он предпримет дальше. Она не могла ни пошевельнуться, не запротестовать. Она полностью была во власти Адама, и это ей нравилось.
Его длинные пальцы дотронулись до обнаженной кожи ягодиц.
— У тебя очень нежная кожа, бархатистая. К ней так и хочется прикасаться. Извини, я ничего не могу с собой поделать, — признался Адам.
Он долго любовался ее обнаженным телом, а потом резко поднялся с колена.
— Марш в ванную, — грубовато скомандовал он, и Монике с трудом удалось скрыть победную улыбку.
Ага, мистер Само Совершенство, оказывается, не так уж трудно пробить брешь в вашей стойкости!
Все-таки остатки болезни давали о себе знать, и у Моники слегка кружилась голова, поэтому она с предельной осторожностью ступила в ванную, а когда ее тело погрузилось в теплую воду, она не стала сдерживать восторга.
— Господи, хорошо-то как…
Адам улыбнулся, наблюдая за ней.
— Получается, что мне не стойло сопротивляться твоему желанию… принять ванную. Болезнь отступает прямо на глазах.
Моника хмыкнула.
— Ты хочешь сказать, что я больше не похожа на бледную мышь?
Он засмеялся.
— Моника, дорогая, не переживай, ты никогда не сможешь походить на безликого мышонка, с твоими данными это просто нереально.
— Спасибо за сомнительный комплимент, — буркнула девушка и изогнула спину, чтобы намочить волосы, не подозревая, что ее грудь соблазнительно выглянула из пены.
Адам удивлялся сам себе. Откуда у него такая яростная стойкость? Он еле сдерживался, чтобы не раздеться и не присоединиться к юной баловнице. Она будто сознательно искушала его, и если бы он не видел, как она металась в болезни, то непременно решил, что это так и есть. От бессилия он заскрежетал зубами. Но очень скоро Моника испуганно прошептала:
— Адам, у меня перед глазами темнеет…
Он тихо выругался. Он злился не на Монику, а на себя. Ему не следовало потакать ее капризам, а стоило поднять на руки и вернуть в постель. Хотя в этом случае ему пришлось бы к ней присоединиться, но не для того, чтобы заняться любовью, а чтобы удерживать ее в лежачем положении. О чем он только думает! Девушке плохо, а его терзает непреодолимый огонь желания. Как же он хочет ее!
— Осторожно поднимайся! Медленнее, не поскользнись!
— Я постараюсь.
Моника была благодарна Адаму за понимание. Если бы он набросился на нее с упреками и со словами: «Я же говорил», она не выдержала бы и расплакалась.
Он замотал ее в огромное махровое полотенце и на руках вынес из ванной комнаты. Против этого Моника не возражала и положила голову ему на плечо.
— Теперь ты весь мокрый, — заметила она, когда он опустил ее на кровать и накрыл одеялом.
— Я это как-нибудь переживу, — сухо ответил он. — Как ты? Голова больше не кружится? Может, доктора вызвать?
— Нет, не надо! — запротестовала она. — Мне сейчас станет лучше.
— Ты уверена?
— Абсолютно.
— Тогда я иду к миссис Смит. Надеюсь, на этот раз ты останешься в постели.
Моника хитро улыбнулась.
— Торжественно обещаю.
Моника быстро шла на поправку и уже через день чувствовала себя на «отлично». Конечно, придется еще некоторое время попить витамины и лекарства, но это мелочи жизни.
Подходил к концу отпуск Адама, а это означало, что ей необходимо будет принять решение: остается ли она с Кэтрин или навсегда исчезает из их жизни. Как только Моника начинала об этом думать, ее сердце ныло от неопределенности и тоски. Гордость и здравый смысл говорили ей, что пора прекращать играть с огнем, она и так зашла далеко, но стоило представить, что она никогда больше не увидит Адама, как слезы наворачивались на глаза.
Нужно было подумать и о Кэтрин. Если она уйдет сейчас, то девочке будет проще смириться с ее исчезновением.
Пока Адам не заводил разговора о ее работе, и Моника решила поговорить с ним сама. Больше тянуть было нельзя.
Миссис Смит попросила на сегодня выходной, они с мужем собирались съездить в гости к его сестре, и в доме стояла тишина. Моника нигде не могла найти Кэтрин. Она специально приготовила для девочки альбом с красками, ей нравилось с Кэтрин заниматься рисованием. Да и девочка получала от этого явное удовольствие.
Адам был в гостиной, он сидел в кресле и просматривал утренние газеты.
— Привет, — поздоровалась Моника, привлекая к себе внимание.
— Привет, — отозвался он и отложил газету. — Проснулась?
— Да. — Моника слегка покраснела. Из-за болезни она расслабилась и позволила себе поваляться в кровати подольше.
— Вот и замечательно.
— А где Кэтрин? Я ее нигде не могу найти.
— С утра была со мной. Эту ночь она спала в моей комнате, а сейчас побежала за пальто, мы собираемся ехать по магазинам. Закончились продукты. Миссис Смит была так добра, что составила список всего необходимого. Ты с нами или еще не рискнешь выходить из дома?
— О нет, я с вами! — с хитроватой улыбкой воскликнула Моника. — Не могу больше сидеть в четырех стенах!
Она направилась к себе за теплой одеждой, но остановилась, прикусила нижнюю губу и нерешительно произнесла:
— Адам, я хотела бы с тобой поговорить.
Он неопределенно махнул рукой.
— Потом. Давай все разговоры оставим на послеобеденное время. Не возражаешь?
— Конечно.
Как только Моника спустилась, Кэтрин подбежала к ней и протянула ладонь. Моника улыбнулась, а на глаза навернулись непрошеные слезы. Не ожидала она, что так сильно привяжется к девочке. Или в ней заговорил материнский инстинкт? Она бы не отказалась родить очаровательную дочурку или сынишку.
Сначала они заехали в большой супермаркет, где основательно загрузили корзину продуктами. Кэтрин в покупках принимала самое непосредственное участие и активно помогала взрослым. Моника искренне радовалась, наблюдая за девочкой. У той глаза светились от счастья, и своей неугомонной энергией она заряжала окружающих.
Естественно, не обошлось без поездки в детский магазин. Адам заговорщицки улыбнулся Монике.
— Самый приятный момент, — признался он шепотом. — Обожаю делать подарки дочери.
Были куплены красивая кукла-индианка и огромный ярко-оранжевый жираф. Но около кассы Монику ждал сюрприз. В руках Кэтрин держала большого белого медведя и протягивала его Монике.
— Это мне? — удивилась девушка и посмотрела на Адама.
Тот кивнул.
— Все девушки любят белых пушистых медведей. Или я ошибаюсь?