– Ладно, сударь первый легат, или, по-старому, господин тысячник, – усмехнулся ветеран. – Не хорохорься. У нас с тобой сейчас дело одно – сохранить своих ребят и вычистить побольше магиков. Я не думаю, что они дадут моим молодцам показать призовую стрельбу…
– Когда начнется свалка, твои же не станут стрелять?
– Станут, сударь первый легат, конечно же, станут, Они станут стрелять при первой возможности подколоть магика своей булавкой. Ты должен понять – один чародей стоит целой манипулы. Ты можешь положить полкогорты за дюжину чародеев, и я назову это выгодным обменом.
– Сулла! Я не поведу моих солдат под твои стрелы!
– Ты предпочтешь, чтобы тебя повесили вниз головой, вспороли живот и стали медленно накручивать кишки на деревянную скалку, остановив кровь заклятиями и ими же не давая тебе помереть в тот же миг от боли? – невозмутимо поинтересовался Сулла. – Мы можем оба остаться здесь... и наши ребята тоже, но тех магиков, что идут сейчас на нас, мы обязаны прихватить с собой тоже.
– Где это учат изрекать столь необычные и оригинальные сентенции? – фыркнул Аврамий. – Я рассчитываю на четыре твоих залпа, Сулла, после чего поведу своих в рукопашную. И уж, пожалуйста, не стреляй!
– Я…
– Это приказ, второй легат, понятно?
– Понятно, сударь первый легат. Повиновение Империи! – Сулла угрюмо стукнул себя кулаком по латам.
– Повиновение Империи, – кивнул Аврамий…Сулла едва-едва успел разослать гонцов.
– Легат, что это? – услыхал Аврамий его сдавленный хрип.
Впереди, примерно в двух сотнях шагов, там, где засели арбалетчики Суллы, медленно оседала темная пыль над грудой озаренных пожарами развалин.
– Дом начисто смели, – скрипнул зубами Сулла. – Лавка... лавка оружейника Амброзия, мир его праху. Какой был мастер!..
– Не каркай, легат, может, дом давно пуст…
– Пуст он, как же. Там моих шестеро было!.. Ночь и дым не давали рассмотреть, что же на самом деле творится там. Легаты переглянулись.
– Надо атаковать, сударь первый легат, – выдохнул Сулла. – Кажется, магики смекнули, что их ждет, и теперь просто будут рушить все дома, где почувствуют твоих или моих ребят. Они, наверное, вперед и вовсе не пойдут. Зачем?
– Командуй атаку, легат, – отрывисто распорядился Аврамий. – Мне нужна каждая стрела.
Треск пожаров и крики пересек привычный каждому легионеру рев боевой трубы. Сигнал, по которому ноги ветеранов сами начинают шагать вперед, а руки привычно перебрасывают вперед щит и берут на изготовку первый пилум. Спустившись вниз, Аврамий выхватил меч и легко побежал вдоль сплошного ряда домов, увлекая за собой засевших там солдат.
…Рев наступающей когорты прокатился над крышами, легионеры привычно смыкали ряды, выстраивая стену щитов.
– Ап-ап-ап-ап-ап! – подбадривали своих центурионы.
А впереди один за другим начали рушиться дома.
На крыши выскакивали стрелки Суллы, навскидку разряжая арбалеты куда-то в темноту вдоль Баронской Тропы; из слуховых оконцев тотчас подавались новые, с натянутыми тетивами; слыша над головой привычный свист железных дротов, легионеры приободрились еще больше.
…Сразу по нескольким улицам и улочкам, что шли с параллельно Баронской Тропе, вперед двинулась железная стена, ощетинившаяся частой оградой пилумов. У магов не было обычных щитов, для которых в основном предназначались эти короткие тяжелые копья, но рука бывалого легионера пробивала тяжелым пилумом конский круп навылет, Аврамий бежал среди своих, чувствуя, как холодеет сердце – его когорта была сейчас слишком хорошей мишенью. Он отлично помнил судьбу Кожевенных ворот и не слишком обольщался надеждой.
…Он получил-таки от Суллы четыре залпа. Многие арбалетчики успели четыре раза нажать на спуск, прежде чем крыши стали рушиться под ними. Кто успевал или кому везло, прыгал вниз; кому очень везло – успевал отползти, прежде чем дом погребал под собой защитников.
Немногие счастливчики, не переломавшие и не вывихнувшие себе ноги, выхватывали мечи, присоединяясь к легионерам Аврамия, или же торопливо натягивали тетивы, пристраивая арбалеты над плечами щитоносцев первого ряда.
– Вона, вона они! Магики впереди! – заорали в передовой шеренге.
Аврамий видел врагов словно на ладони. Семеро магов в однотонных плащах разных цветов; один уже как будто лежал на мостовой; остальные составили круг над погибшим, и в руках у каждого Аврамий увидел какой-то посох, увенчанный зеленым светящимся камнем, остроконечным, словно копейное навершие.
– Когорта-а!.. – закричал он, взмахивая мечом. Ему отозвались центурионы – и из глубины, и с соседних улиц.
– Когорта-а-а!»
До магов оставалось не больше сотни шагов. Легионеры перешли на бег.
Рядом с Аврамием оказался молодой арбалетчик, богатырского сложения парень со шрамом на лице, в чьих могучих руках тяжелый легионный арбалет казался детской игрушкой.
– Последняя! – проорал солдат, вскидывая приклад к плечу. Тетива загудела. Аврамий ожидал увидеть – надеялся увидеть! – как отлетит, пробитое навылет, тело кого-нибудь из магиков, однако вместо этого железный дрот натолкнулся в воздухе на колышущуюся полупрозрачную завесу на манер тонкой кисеи и вспыхнул в воздухе, разламываясь на рассыпающиеся снопами искр части.
– Проклятье! – зарычал стрелок. Забросил арбалет за спину и выхватил меч.
Аврамий ощутил внезапный болезненный укол – магия готова была прийти в действие.
До волшебников оставалось не более пяти десятков шагов.
– Легаты Аврамий и Сулла пошли в атаку! – Бледный гонец стоял навытяжку перед Императором. – Легат Аврамий просит поддержки.
– Они спятили! – не выдержал Навкратий. – Они могли держаться там сколько угодно!..
– Но не против магиков, легат, – шевельнулись губы Императора. – Не против магиков. Передайте Сулле и Аврамию приказ держаться. Нам надо время, пока Фибул не вернется с казной.
– Их всех перебьют, мой Император, – угрюмо сказал легат. – Моя когорта…
– Когда мы выйдем из города, нам понадобится каждый меч, Навкратий. Побереги своих. Я ручаюсь тебе, что этот бой – не последний.
Щенок с перебитыми лапами, хрипящий на черном камне жертвенника… Нож, летящий в живот Сежес…
– Этот бой – не последний, – с усилием повторил Император. – Мы отступим, как только вернется Фибул.
Клара осторожно раздвинула кусты. Вес правильно. Козлоногий не обманул. Вот она, знакомая дорога, вон и крыши заставы, а вот и Райна, меряет шагами обочину – в полном вооружении, только забрало поднято.
Стараясь, чтобы вес выглядело, как обычно, Клара вышла из зарослей.
– Госпожа Хюммель! – воскликнула мгновенно повернувшаяся к ней воительница. – Уже вернулись! С удачей?