И тут Хервинд неожиданно для нас перебрался через каменный бордюр и очертя голову кинулся в Источник.
Я невольно вскрикнул: слова Сигрлинн крепко засели у меня в голове, я допускал, что прыгавшие в Купель дети не владели никакими магическими способностями и потому не могли воздействовать на силы Источника Миров — но мой-то посланец был чисто волшебным существом!
И в самом деле — мерцание амулета тотчас изменилось, наверху плеснула вода, громадная коричневая рука Мимира окунулась в Источник; даже мы, сидевшие в покое Хединсея, разом ощутили передавшееся по нескончаемым цепям возмущение колдовских сил: где-то в невообразимых глубинах что-то начало рушиться и обваливаться.
Однако Хервинд легко ускользнул от преследовавшей его пятерни, уходя всё глубже, и вот перед самыми нашими глазами таинственно замерцал истинный амулет Ямерта.
Да, это было великое творение Силы, ни в какое сравнение с ним не шло то жалкое подобие, что попало к нам в руки. Сложнейшая сеть заклятий была стянута, свернута так туго, что нашему глазу амулет представлялся тяжёлым хрустальным шаром, хотя на самом деле он не имел ни грана косной материи.
Хервинд осторожно приблизился. Хотя созданное силой волшебства существо из Света и Тьмы и не нуждалось в воздухе для дыхания, оно не смогло долго находиться вблизи амулета: Силы, бьющиеся в туго спелёнутой чарами глобуле, грозили разорвать моего посланца на части…
Но и за те краткие мгновения, что он смог продержаться подле истинного амулета, Хервинд увидел и понял всё, что нужно. Бессмысленно распутывать нескончаемую цепь нанизанных друг на друга заклинаний — достаточно увидеть за скрытыми в амулете безднами прямую дорогу в самое сердце Обетованного и Управляющие Чары для мириадов собранных воедино, в узкий пучок, потоков магических энергий. Кто-то называл их Мыслями Творца, вечными, неистребимыми, негасимыми, всепроникающими… Наверное, так оно и есть, не знаю. Но когда-нибудь узнаю точно.
Созданный, чтобы питать Силой любимейших Детей Творца, чтобы обеспечивать Ямерту власть над солнечным светом, чтобы навсегда избыть саму возможность появления соперников, — таким предстал перед нами амулет Ямерта. Хервинд заметил и ещё некие магические отводы, тонкие нити заклятий, протянувшиеся в отдаленные области Упорядоченного, Читающий запомнил их, обещая проследить весь их ход.
И, хотя я ещё не имел исчерпывающе точных доказательств, мне стало ясно, что совокупность амулетов держит под своей властью всё Сущее и, если рассечь связывающие их с Обетованным нити, наши главные противники окажутся бессильными. Именно эту загадку и не смог разрешить в своё время Ракот, безуспешно пытавшийся справиться с Молодыми Богами одной лишь мощью полков.
Тем временем Хервинд поднялся на поверхность и выбрался из Кипящей Купели. Теперь я понимал слова Сигрлинн: действительно, Магу опасно оказываться не то что в самой каменной чаше Источника, но и просто подле этого средоточия силы и власти.
И тут мои мысли приняли совсем иное направление. Зачем мы бьёмся против Молодых Богов? Только ли потому, что дерзнули пойти против их установлений, освободили Ракота и теперь вынуждены защищаться хотя бы для того, чтобы нас не стёрли с лица земли? Или, как я говорил себе раньше, пределы божественных сил нельзя познать, не увидев их в действии, и я готов был на всё, рискуя даже жизнью своего Ученика, чтобы расшевелить Обетованное…
Нет, сказал я себе. Ты мечтал сам занять высокий трон Повелителя Солнечного Света, ты знал, что слабое звено во внешне несокрушимой цепи, которой опутали весь Мир Молодые Боги, не может не отыскаться.
И всё-таки существовало нечто смутное, неосязаемое, ускользающее — слабый отблеск на самом дне сознания, тайная мысль, не дающая покоя; только теперь я смог заставить её задержаться.
Ведь когда я составлял свой План — как я намеревался выйти из неминуемой схватки? Откуда пришла та твёрдая уверенность, что стоит только как следует постараться, проникнуть в давно заброшенные остальными Магами области знания — и я отыщу искомое?..
Словно кто-то настойчиво подводил меня к мысли самому занять место Молодых Богов. Как мог я быть настолько слеп, чтобы не провидеть все последствия своего самоубийственного шага? Похоже было, что некто использовал меня, словно таран, сокрушающий твердыни Молодых Богов…
Мне показалось, что я как никогда близко подошёл к разгадке, но тут мой посланец, чьими глазами мы смотрели на Мир Источника, выбрался из Кипящей Купели на траву. Теперь становилось ясно, что всё это место — невиданное мощное сплетение путей поистине великих сил Вселенной, и Упорядоченного, и Хаоса. Взгляд Хервинда словно бы приобрёл ещё большую остроту после того, как мой разведчик побывал у амулета; теперь мы видели: амулеты и их силы оказались лишь малой частью огромной системы Волшебства с большой буквы, центром которой являлся Источник Мимира. Извилистые тропы уводили моё второе, Магическое Зрение далеко за земные пределы, за Хаос, даже за обиталище Неназываемого, о котором мы так до сих пор ничего и не узнали. Я видел потрясающие картины, описать которые здесь не в моих слабых силах; я видел невероятно сложное движение странных, многоцветных форм, их взаимодействие, развитие и упадок, рождение и гибель. Видение дурманило, подобно взгляду вниз с высокого обрыва…
Отражение первозданной сути всего Сущего — так понял я странное зрелище. В Источнике сходились связующие нити множества и множества… чего? Миров? Или ещё более всеобъемлющей структуры? Или… — у меня даже захватило дух — множества Творцов? Мир раздвигался до необъятных размеров, моя мысль оказывалась бессильна охватить его целиком.
И все эти грандиозные силы находились во власти одного-единственного Ётуна, который был стар уже в те дни, когда Отец Дружин и его сородичи только-только начинали властвовать над Миром. А Мимир предпочитал посиживать на краю Кипящей Купели, развлекаясь устройством фейерверков из небесных молний и зарниц! Раньше он обожал поговорить, причём изъяснялся непременно высокопарным, туманно-многозначительным слогом — а теперь, похоже, забросил и это. Если только Молодые Боги не удостаивали его своим вниманием.
Теперь мне стало окончательно понятно, зачем приводили нас на обрыв к Источнику Миров Молодые Боги. Мне стал яснее смысл инициации, посвящения, соединения Мага с великим круговоротом Миров и Вселенных. И неудивительно, что все воспоминания об этом тщательно стирались из нашей памяти — если подойти к Владению Мимира с умом, можно обрести поистине потрясающее могущество. Быть может, оно смогло бы даже остановить Неназываемого…
Да, пожалуй, я бы рискнул попытаться овладеть силами Источника — просто не устоял бы перед величайшим в моей жизни искушением; и, имей я долгие десятилетия, может, даже века, при отсутствии всех прочих дел, быть может, моё предприятие и увенчалось бы успехом…
Тем временем Хервинд выбрался из каменной чаши и, отряхнувшись, уже собрался бежать дальше, как его заметил Мимир.
— А, так вот это кто! — пробасил низкий, глухой голос, и длинная коричневая рука протянулась прямо к моему соглядатаю, — протянулась куда с большим проворством, чем я мог ожидать от древнего, как Хаос, Ётуна.