Я долго брёл по путаным тропинкам в этом коричневом горном лесу, помогая себе Охранными и Открывающими пути заклинаниями. Наконец заросли кончились, последний зубастый змей клацнул пастью у меня над плечом и, корчась, повалился с выжженными внутренностями; мне открылась широкая долина, затянутая туманами, сквозь которые смутно проглядывали очертания каких-то островерхих строений. У меня никогда не доставало времени как следует изучить этот мир; я знал в нём дороги лишь к нескольким центрам силы. Один из них лежал передо мной.
Я спустился по отлогому склону, тут же погрузившись в волны промозглого тумана. Под ногами появилось нечто вроде мостовой. Я шёл по вечно меняющейся дороге, никогда не остававшейся такой же, как в мой прошлый приход; меня вела чужая сила, и я шагал на неё, как на незримый для других огонь.
Брусчатка кончилась, передо мной открылся проём, затканный непроницаемой тьмой. Я остановился, вынул меч Ракота и сплеча рубанул по этой завесе, поспешно зажмурившись. В глаза брызнул показавшийся нестерпимо ярким свет; прикрываясь ладонью, я вошёл внутрь.
В огромных прозрачных шарах, подвешенных к потолку, сиял сгущённый Эфир, мировая субстанция, хранящая в себе следы всех до единого деяний любого живого существа. И хозяин этого странного места умел по мельчайшим изменениям в своих сияющих сосудах читать наши заклинания, произнесённые в совсем ином мире. Я долго искал пути к этому существу, терпеливо пытаясь понять его язык и узнать, в чём он может нуждаться, чтобы впоследствии предложить ему сделку. Однако хозяин помогать помогал, но брать плату отказывался, лишь загадочно говоря, что настанет день, когда он по-настоящему попросит у меня помощи, и всякий раз брал с меня нерушимую клятву Мага, клятву кровью Всех Древних, что я исполню его желание, если только окажусь в силах. Мне это не нравилось, я чувствовал подвох, но сейчас у меня не оставалось выбора.
В углу, за кругом безжалостного света, что-то шевельнулось; ко мне потянулась длинная тень, изломанная и угловатая. Я ощутил холодное касание чужих мыслей и, как и всякий раз, внутренне содрогнулся. К этому я никак не мог привыкнуть.
Я коротко изложил своё дело. Узнать, кто и как колдовал в такой-то и такой-то области Магического Мира — так здешние обитатели именовали Большой Хьёрвард.
— Ты должен подтвердить свою клятву, — проскрипел в моём сознании сухой и ледяной нечеловеческий голос.
Мне пришлось поднять правую руку и произнести все положенные слова; только после этого тень двинулась к блистающим вместилищам Эфира и замерла перед ними.
Разорви меня Лунный Зверь, если я понимал, как они это делают; все мои усилия разобраться в их системе колдовства пропали втуне. Я не принадлежал к их миру и мог лишь порадоваться, что у здешних обитателей Творцом навсегда отнята возможность открывать Врата Миров.
В одном из шаров, перед которым скорчилась тень, вдруг возникло несколько тёмных прожилок, от них ответвлялись всё новые и новые отростки, сплетаясь в сложную сеть. Я ощутил биение огромной силы, окутавшей этот шар, и невольно сделал шаг назад, потому что существо манипулировало с мощью, многократно превосходившей все способности Мерлина. Как хозяева этой земли овладели искусством вопрошать Эфир и понимать его ответы? Слишком много пробелов постепенно обнаруживалось в том, чему нас учили, а ведь мы покидали стены Замка Всех Древних, уверенные в том, что владеем всеми секретами мира…
Бдение существа у эфирного вместилища продолжалось довольно долго; чёрная сеть посреди белого сияния менялась, то разрастаясь и заполняя собой почти весь шар, то почти полностью исчезая; я терпеливо ждал. Здешний хозяин никогда не ошибался — я имел возможность не один раз проверить на деле его слова. Но на сей раз он явно задерживался.
Прошло почти вдвое больше времени, чем обычно, когда шар внезапно полыхнул так, что я едва уберёг глаза; тень отшатнулась, словно в испуге, и подползла ко мне.
— Я освобождаю тебя от твоей сегодняшней клятвы, — проскрипело оно. — Я ничего не могу сказать. Всё очень искусно укрыто. Я не знаю даже, сколько было накладывавших заклятье. Они позаботились запутать всё так, что никто из нас, живущих здесь, не сможет разобраться. Они знали о нас и знали, как укрыть от нас свою волшбу. Я освобождаю тебя от клятвы за этот случай.
Признаться, я вновь оказался сбит с толку и изумлён вне всякой меры; такое со мной случилось впервые. Но я не собирался так просто сдаваться.
— Я вновь дам тебе клятву, — сказал я, — если ты правдиво расскажешь мне обо всём, что тебе удалось хотя бы почувствовать, и если ты поделишься со мной соображениями насчёт того, кто мог так спрятать концы своего заклинания и что ему требовалось для этого знать о вас…
— Хорошо, — ответил голос в моём сознании. — Ты повторишь клятву — и я скажу тебе, что ты просишь… — и после того, как я сделал всё, что нужно, начал: — Во-первых, колдовавший должен был знать, что мы вообще существуем и ведём летописи волшебных дел Магического Мира. Во-вторых, он должен был иметь власть над ближним Эфиром, чтобы до неузнаваемости исказить следы своих заклятий в нём; в-третьих, он должен был уметь творить образы Магов так, чтобы нам казалось, что колдует не один, а бесчисленное множество… Против тех, кого они хотели уничтожить, была брошена лишь незначительная часть их сил — гораздо больше было потрачено, чтобы спрятать концы. Наверное, поэтому наложившим это заклятье и не удалось достичь цели — они вынуждены были разрываться, следя за слишком многим сразу… И скажу ещё, это были не те, кого ты называл Богами. Мы чувствуем их очень хорошо. Они почти никогда ничего не скрывают, и деяния их так же отличаются от дел тебе подобных, как нападение зубастого змея от укуса насекомого. Тебе не слишком приятно слышать такое, но это правда.
— Значит, это некто из числа подобных мне? — живо спросил я. Это было уже кое-что, по крайней мере, можно было не опасаться прямого вмешательства кого-то из Молодых Богов.
— Не могу утверждать, — проскрипел голос. — Не могу. Уж очень необычна была защита. Никто и никогда из подобных тебе еще не совершал такого. Для этого нужны иные силы. Ты бы не смог возмутить Эфир.
Про себя мне пришлось признать, что и это правда.
Мы говорили ещё долго, но мне не удалось найти ни одного прямого следа. Хозяин не мог сказать, приходил ли кто-то из «подобных мне» — то есть из нашего Поколения — в их мир; по крайней мере, Врата Миров не открывал никто, кроме меня.
Я последовательно вызывал в сознании образы всех Магов Поколения; конечно, сразу же возникла мысль, что на такие вещи, как подчинение себе Эфира, способен лишь Мерлин; но этому тоже следовало получить хотя бы косвенное подтверждение.
— Я же сказал: я не смогу опознать никого из подобных тебе, — ворчало существо. Оно отвергло всех, включая и Главу Совета Поколения. Круг замкнулся.
— Но это ещё ничего не значит, — закончил мой собеседник. — Если не смог ответить я — ищи разгадки у Великого Орлангура или у его брата, Демогоргона. Кроме них, никто не ответит.