Book.

– Обещал, некромант, – бесцветным голосом сказал Эбенезер. – Да только вот что я тебе тоже сказать должен – святые братья у нас на плечах. Если хочешь жить – уходи немедленно, некромант, и забудь обо всех нас. Я останусь. Постараюсь их задержать…

– Погоди, погоди, что ты говоришь? – удивился Фесс. – Я ничего не чувствую. Этлау наверняка отстал, не могли они, подобно нашим зомби, идти через снега дни и ночи напролёт…

– Этлау отстал, это верно, – кивнул маг Воздуха. – Но не забывай, что мы миновали Бреннер. И оттуда за нами вышли четверо. Я знаю. Ветер сказал мне. Они ждут нас. Где-то неподалёку. Где точно – сказать не смогу, они умеют здорово прятаться. Прятаться от таких, как я. Спроси эльфийку, она, наверное, знает. Если не сама выдала тебя Инквизиции…

Сперва Фесс собирался сгрести Эбенезера за грудки и как следует встряхнуть, мол, не мели чушь. Однако в глазах молодого волшебника в тот миг появилось нечто, заставившее разжаться кулаки некроманта. Джайлз и в самом деле смотрел куда-то в глубину, видя там при этом такие кошмары своего личного воздаяния, что никакие ужасы Серых Пределов не смогли бы с этим сравниться. Он не лгал. В этом Фесс мог ручаться.

– Ты хочешь увидеть, как они выходили из Бреннера, некромант? Позволь, я покажу тебе, здесь много хорошей чистой силы…

– Показывай, – согласился Фесс, бросая быстрый взгляд на поглощённую чародейством эльфийку. Ничего особенного там не происходило, никаких огненных фонтанов и тому подобного, однако Сила стянулась в настолько тугой, сжатый клубок, что впору было испугаться – потому что если это лопнет, в ближайшей окрестности не уцелеет никто и ничто.

– Смотри сюда, – Джайлз быстро очертил руками в воздухе что-то вроде окна, даже растворил незримую створку. Некроманту показалось, что ему в лицо словно бы швырнуло пригоршней холодного снега – там, за пределами Вечного Леса, не надо забывать, продолжала наступать ранняя в этом году зима.

И Фесс увидел – увидел уже знакомые очертания стен и башен замка Бреннер, снег успел выбелить крыши, толстым покровом лёг на окрестные поля; белая пустыня казалась вымершей, словно всё живое в ужасе попряталось в тепло, страшась наступавшей «в силах тяжких» более чем ранней зимы.

И через белое поле от уже успевших захлопнуться ворот замка к пустынной дороге медленно, неспешно, словно никуда не торопясь, брели четыре человеческие фигуры в иссиня-чёрных тяжёлых плащах. Полы мели по только что выпавшему мягкому снежку, оставляя следы, словно тут безуспешно пытались взлететь невиданно громадные птицы.

Четверо. Один очень высокий, худой, на плече – короткая алебарда. Второй, полная противоположность первому, низенький толстяк с пропорциями, которые более подошли бы дородному гному. Сперва Фесс не увидел у него вообще никакого оружия, но затем разглядел внушительного вида цепь, сплетённую из мелких колец. Третий – не высокий и не низкий, обычного для людей роста и вооружён был соответствующе – длинным двуручным мечом.

Четвёртым вообще оказался совершенно невозможный персонаж. Фесс сперва решил, что его обманывают глаза, потому что раньше он ни о чём подобном не слыхал и даже не подозревал, что такое возможно. Четвёртым в странном отряде шёл половинчик, неся перед собой обычное оружие этого народа – недлинный толстый лук с сильно загнутыми концами.

Чтобы половинчики ходили вместе с инквизиторами? Чтобы воинственное и сильное племя, не сдававшееся никому и никогда, добровольно встало бы под знамёна святых братьев? Или это просто наёмник, солдат удачи, такой же, как во многом и они сами? Кто знает… и, если эта четвёрка на самом деле вышла по их душу, очень скоро он, Фесс, всё узнает. Так сказать, на собственной шкуре. Но интересно – если в Бреннере знали, что случилось с засевшим в болотной горловине отрядом, почему же послали всего-навсего четвёрку? Или же эта четвёрка заткнула бы за пояс все те десятки, что полегли в болотах несколькими днями раньше?

Некромант ощутил смутное беспокойство. Отцы-экзекуторы были не из тех, кто недооценивает врага. Следовало признать, что засада в горловине устроена была хитроумно, инквизиторы и дружинники сражались обдуманно и не теряя головы, так что, не обратись Фесс к Шести Тёмным, этот бой мог закончиться совершенно иначе. Значит, отцы-экзекуторы верят, что эти четверо преуспеют там, где потерпели поражение другие, тоже отнюдь не дураки и не трусы.

Некромант стиснул зубы. Кажется, на сей раз предстояло схватиться с противником, который ничем не уступал его собственному небольшому отряду.

Видение погасло. Джайлз нарочито-медленным движением затворил невидимое окно. Фесс вытер невольно проступивший на лбу пот. Если всё это правда – надо скорее уносить ноги. Просить вновь помощи у Вейде… уходить в глубь Вечного леса, петлять и путать следы… отчего-то Фесс чувствовал, что предпочёл бы в одиночку выступить против всего эльфийского воинства этих мест, нежели чем сойтись лицом к лицу с преследовавшей его четвёркой. За каждым из этой четвёрки стояла Сила, в чём-то подобная его собственной. Интересно только, как они попали в ряды святых братьев?..

– И ты молчал? – только и смог сказать Фесс.

Джайлз пожал плечами.

– Теперь это уже не имеет никакого значения. Они идут за мной, некромант. Инквизиция не прощает…

– Больно ты им нужен, нытик! – зарычал Фесс. Правда, рык получился какой-то больше от бессилия. – Да зачем…

– Они идут за мной, – тихо и настойчиво повторил Джайлз. – Ты им не нужен.

– Это ещё почему?

– Потому что Инквизиции важнее покарать изменника, чем схватить некроманта…

– Интересные дела! А что же, спрашивается, делала та засада в горловине? Почему нас Этлау сжечь пытался?!

Джайлз ничего не сказал. Он, похоже, слышал сейчас только самого себя.

Некромант повернулся к Рыси. Воительница стояла, сурово сдвинув брови и взявшись обеими руками за эфесы сабель.

– Ты слышала, страж?

– Пусть одан рыцарь не беспокоится, – хищно улыбнулась Рысь. – Они даже не войдут в лес…

Похоже, она собиралась просто взять и двинуться прямо сейчас на поиски той самой четвёрки, однако в этот миг Вейде наконец-то привела свое заклятье в действие. Привела в действие по-настоящему.

Зелёное море травы заволновалось, воздух вокруг волшебницы задрожал, точно в жаркий день над камнями, и Фесс не устоял на ногах, опрокинутый чудовищной отдачей использованного целительницей заклинания. Над телами закружился изумрудного цвета вихрь, ветер косил траву, словно бывалый косарь – оставляя корни и заваливая при этом лежавших. Вскоре над орком и гномом выросла самая настоящая копна – можно было б и посмеяться, мол, тоже мне, лечение, но Фесс не согласился бы лечь в ту копну даже за все богатства царей земных. Для него, некроманта, это означало немедленную и мучительную смерть. Сила Лесов была чужда ему, слишком чужда. Здесь всё было подчинено Жизни, а его искусство обращалось к Смерти. Некромантия была могущественнее магии эльфов, но… не во всем.