Я вернулась в редакцию и поведала своему штабу о разговоре с Фимочкой.
— Если семья все знает, значит, дело в политике! — сказала Маринка.
Я взглянула на Сергея Ивановича, он задумчиво протирал очки. Подняв на меня глаза, он пожал плечами.
— Я думаю, что сегодня на вечеринке у Кармановых вы и поймете, будет ли он выдвигать свою кандидатуру на выборах или нет. А там посмотрим и определим наши действия.
На этом и порешили. Рабочий день тянулся сначала медленно, потом навалившиеся дела ускорили его темп до такой степени, что я не заметила, как подошло время закругляться.
В кабинет заглянула Маринка.
— Ольга Юрьевна, к вам пришел мужчина по личному делу, — жеманно доложила она.
— Какой мужчина? — не сразу сообразила я, но, заметив за ее спиной маячившего Фиму, одетого в темный костюм, с удивлением посмотрела на часы.
— Ого! А ведь мне уже пора! — спохватилась я, вставая и собирая в сумку нужные мне на вечер вещи. Подумав, я бросила туда и подкинутую мне пачку долларов с фотографиями. Неизвестно, как еще карты лягут, может быть, и хозяин денег объявится. У меня оставалась малюсенькая надежда, что кто-то что-то перепутал.
Интересно: так бывает, а?
Фимочкин «Мерседес» оказался «БМВ», почти новым и действительно гадкого ядовито-зеленого цвета. Очевидно, как я поняла, у тарасовских адвокатов на сегодня это последний хит. Я похвалила колер машины, вкус хозяина, села на переднее сиденье, и мой кавалер, предварительно попросив меня пристегнуть ремень безопасности, осторожно тронулся с места.
Непрерывно весело болтая и размахивая правой рукой, как бы случайно касаясь ею моего колена, Фима всю дорогу до моего дома развлекал себя как мог.
Добравшись до квартиры, я принялась собираться, стараясь не спешить, чтобы не забыть чего-нибудь важного. Фимин костюм подсказал мне, что одеться нужно как для светского мероприятия.
Фима разгуливал по комнатам квартиры и честно пытался не попадаться мне на глаза. Но это у него получалось плохо, он постоянно выныривал у меня из-за спины, задавая какой-нибудь никчемный вопрос, и снова исчезал, как только я начинала на него кричать.
Для вечеринки у Кармановых я выбрала длинное черное платье, плотно облегающее фигуру, с маленьким воротником и рукавами средней длины. Легкое колье — черное с золотом — и такой же браслет на запястье правой руки мне показались очень даже к месту. От часов пришлось отказаться, потому что у меня не было подходящих по цвету. А вот сумочка и туфли остались те же, в каких я была и в театре. Туфли были очень уж удобны, а к сумочке я просто привыкла.
Наведя перед зеркалом в коридоре окончательную красоту, я позвала затихшего где-то в глубине квартиры Фимочку:
— Уважаемый мэтр, дама вас ждет!
Недовольно заскрипел мой диван, и появился Фима, почему-то с сонной физиономией.
— Я уже здесь, о цветок моей души, — пробормотал он, нагибаясь и надевая ботинки.
— Ай-яй-яй, мэтр, мне кажется, что вы пошло дрыхли, — кольнула я его.
Мы с Фимой знакомы столько лет, что можем себе позволить панибратское отношение друг к другу. А наши взаимные переходы в обращениях с «вы» на «ты» были давно укоренившейся привычкой.
— Я не спал, а размышлял о комментариях к византийскому праву, — пробубнил Фима, разгибаясь.
— Ну и как? — спросила я только для того, чтобы поддержать разговор.
— Положительно влияет на пищеварение, — со значительной гримасой ответил он, потер глаза, зевнул, и мы наконец вышли из квартиры.
* * *
Дом Кармановых находился недалеко от города в престижном районе на Кумысной поляне. Добравшись до нее после получаса езды, Фима свернул и углубился в лес по боковой дороге, направо от въезда. Передо мной замелькали деревья, плотно обступавшие трассу. Это уже были не чахлые городские посадки.
— Мужчина, а вы уверены, что не везете меня в лес с тайной целью? — спросила я. Похоже, что и сейчас Фима продолжал размышлять о чем-то сложном, потому что был удивительно молчалив и иногда позевывал. Это от напряженной работы ума, не иначе.
— Даже и не мечтай, — сразу же пресек мои робкие надежды Фимочка. — Я еду правильно: к ужину, выпивке и танцам. Ну а на большее ты и не рассчитывай… Да к тому же я женат, — зачем-то добавил он и вздохнул. — Уже давно, — после паузы уточнил Фима и опять вздохнул.
Машина наконец заехала в маленький поселок и, немного проехав по нему, остановилась около двухэтажного дома, облицованного белым камнем и окруженного кованым забором. Фигурные ворота были распахнуты настежь. Весь дом светился огнями, из раскрытых окон доносилась музыка.
— Вот мы и добрались, а вы боялись, — сказал мне Фимочка, завел «БМВ» в ворота и поставил ее сразу слева за ними. Во дворе дома уже стояло несколько машин, еще больше прижалось к забору с внешней стороны и протянулось в оба направления от забора. Всего их было до двух десятков, не меньше.
Мы вышли из машины почти одновременно, и Фима, взяв меня под руку, повел к дому. Входная дверь была распахнута. Поднявшись по мраморной лестнице, мы вошли внутрь дома.
Первое, что я увидела, когда мы миновали небольшой холл, был огромный зал, уставленный стеллажами с книгами и керамикой, полки были высотой приблизительно в два с половиной метра. Посередине зала стоял большой круглый дубовый стол. Несколько кресел отодвинуты к огромным окнам. Слева широкая лестница вела на второй этаж. На столе плотными рядами стояли блюда с закусками, бутылки и фужеры. Тут же суетился маленький человечек, откупоривая бутылки и наполняя фужеры всем желающим.
Оставшееся в зале пространство — в обычные дни, наверное, просто необъятное — сейчас было занято гостями, подъехавшими раньше нас. Всего здесь находилось около пятидесяти человек, мужчин и женщин самого разного возраста. В основном мужчины были в темных пиджаках или смокингах, дамы — в дорогих вечерних платьях.
Однако мой мимолетный взгляд выхватил из толпы одну девицу, одетую в черные бриджи. Эта оригиналка стояла около стола и выбирала себе закуску. Посмотрев на нее, я уже не могла отвести от нее глаз. Девица показалась мне знакомой. Кто-то к ней подошел, и она оглянулась. Я с удивлением узнала дочь Юлии Афанасьевны.
«Что же она тут делает?» — подумала я.
— Ну наконец-то вы приехали, а то я уже перестала надеяться, — послышался веселый голос, и я, отвлекшись от своих мыслей, поздоровалась с подошедшей к нам с Фимой Ниной Петровной. — Володя на втором этаже, он уединился с деловыми партнерами и, как всегда, завел свои скучные разговоры, но он скоро спустится.
— К сожалению, не получилось пораньше. Работа, знаете ли… — начала я извиняться, но Нина Петровна перебила меня:
— Я все понимаю, вы не сомневайтесь, Оля. Это я сейчас ленивая домохозяйка, но что такое работа, я знаю очень хорошо. Я ведь не в инкубаторе родилась… Кстати, Ирина спрашивала о вас, она сейчас подойдет…