Сегодня день честной схватки.
Пока некромант не видел ни тёмного облака, ни каких-либо ещё признаков вражьей магии. Чародеи Клешней бездействовали, точнее сказать – выжидали момент для сокрушительной атаки. У кого первым не выдержат нервы, кто из магов первым раскроет себя – тот проиграет.
Оставалось надеяться, что полковник Эберт приставил к аррасским волшебникам достаточно надёжных людей, способных удержать их от, скажем так, необдуманных действий: начиная от бегства и заканчивая лихими, но бесполезными ударами, когда врагу легче всего уклониться от них.
Галеры не теряли времени на обстрел. Они просто приближались, высокомерно игнорируя всё и вся. Вёсла гнулись в руках сильных гребцов – их всегда как следует кормили, а перед боем наверняка выдали тройную пайку. Что может ожидать имперцев в этом городке? Ну самое большее – сотня-другая наёмников, случайно оказавшихся в этих краях. Авангард войдёт в гавань и откроет дорогу остальным. Больше ничего не надо. Аррас упадёт к ним в руки, как перезревшее яблоко.
– Работаем, Фейруз, – собрав в голос весь холод, какой только мог, произнёс Фесс. – Работаем.
Да, именно так. Работаем. Делаем своё дело. Мы профессионалы, в нашем ремесле нет места жалости и тому подобным вещам. Не потому, что мы такие, – потому что наше ремесло пострадает от нашей же жалостливости или сострадания. А через это изопьют полную чашу горя сотни и тысячи ни в чём не повинных, просто оказавшихся на пути у смертной тучи, надвинувшейся с запада.
Работаем, Фейруз. Пусть твои руки не дрожат, а уши не слышат раздающихся нам в спины проклятий. Работаем, мой младший брат, которого у меня никогда не было. Работаем, работаем, работаем, наши сердца холодны, наши глаза тусклы – первые застучат и вторые вспыхнут, когда собранная нами Сила придёт в движение.
Фесс решительно взял первого переданного им бледным Фейрузом котёнка и прикрутил отчаянно извивавшегося, шипящего и пытавшегося царапаться беднягу к деревянному колышку. Воткнул колышек возле центра пентаграммы, там, где на пересечении линий было грубо нарисовано что-то вроде человеческого черепа.
Котёнок шипел, шёрстка встала дыбом. В клетке отчаянно мяукала кошка-мать. Фейруз дрожал – то, что им сейчас надо было сделать, казалось ему страшнее надвигавшихся с моря чёрно-зелёных галер.
Работаем, Фейруз. Пусть остальные отвернутся.
* * *
Тем временем в горле скавеллской бухты сгрудилось десятка два рыбацких баркасов. Пара передовых галер была уже совсем близко. Гордо резали волны окованные сталью носы – что им эта ничтожная преграда? Слабые духом пытаются найти спасение в бегстве?.. Что ж, пусть бегут. Галеры уже успели послать полдюжины каменных ядер в город – тяжёлые шары с грохотом рушили крыши, пробивали лёгкие перекрытия, так что дома содрогались до самых фундаментов, едва не оседая грудой мусора и щепок. Зажигательные бомбы пока не пошли в ход, и это понятно – когда создаёшь базу для своей армии, зачем же жечь удобные дома и склады, которые ещё пригодятся?
До баркасов осталась сотня шагов… полсотни… двадцать пять… Галеры пожирали морскую гладь, пенная кровь кипела вокруг острых форштевней; с баркасов прыгали в воду люди, отчаянными взмахами стараясь убраться с убийственного пути чёрно-зелёных гигантов. Над обречёнными корабликами закурился дымок.
Можно было представить, как хохотали вперёдсмотрящие на этих галерах. Надо же, чего удумали, защитнички! Пустить нам навстречу брандеры, огненные лодки, зажечь имперские корабли! Или вы не видите, что борта галер чуть ли не до половины окованы бронзой, а сверху затянуты мокрой кожей? Она загорится не сразу, а за это время галеры успеют промчаться мимо. Никто ведь не попытался закинуть абордажные крючья, дабы намертво притянуть баркас к триреме.
Десять локтей. Пять. Галеры не только не снизили хода, напротив, наддали ещё.
Удар. Жалкий треск ломающихся бортов. Железные носы галер вспороли сцепленные друг с другом рыбацкие скорлупки, на которых уже не осталось ни одного человека. Лёгкий дымок по-прежнему вился над ними, но…
…Фесс не торопился. Он не мог торопиться. Не имел права. И не имел права смотреть на творящееся в порту. Но он услыхал внезапно раздавшийся гулкий, могучий взрыв и понял, что хитрость султанской гвардии удалась в полной мере.
Аррас испокон веку хранил секреты взрывчатых смесей, в своё время позволивших расправиться с пиратами, бесчинствовавшими у северных берегов Кинта Ближнего. Гвардейцы явились из столицы не с пустыми руками. Это они собрали два десятка баркасов, нагрузив их по самые мачты мешками с гремучей ртутью.
…Огненный шар вспух прямо под острыми носами обеих галер. Сила чудовищного взрыва метнула вверх фонтан чёрной, смешанной с пламенем воды; казалось, две извечно враждовавшие друг с другом стихии внезапно примирились для общего дела. Вместе с водой вверх взлетели обломки дерева, исковерканные бронзовые листы и стальные оковки – против этой разбушевавшейся мощи не могли устоять ни дерево, ни металл.
Словно кони, на всём скаку врезавшиеся в незримый барьер, обе галеры зарылись развороченными носами в воду, мгновенно погрузившись по самую палубу. Раздались крики, люди бежали по настилу, торопясь спастись от настигающей воды. Кто поумнее, хватали куски дерева, прыгая вместе с ними за борт. Галеры словно скользили на санках вниз под гору, стремительно погружаясь. Ломались вёсла, нечеловеческими голосами выли оставшиеся прикованными к вёслам гребцы – им предстояло отправиться на дно вместе с кораблями. Воины в покрытых шипами зелёно-алых доспехах сгрудились на корме, сбрасывая в воду всё, что могло держаться на ней, и затем прыгали сами. Правда, спастись удалось немногим – когда с шумным плеском вода сомкнулась над ушедшими на дно судами, на поверхности осталось не больше пятидесяти выживших – из почти пяти сотен тех, кто готовился высадиться на скавеллском пирсе.
Если бы вход в бухту был мелок, это сильно помогло бы защитникам – другие галеры просто не смогли бы войти в гавань, пока не разнесли бы катапультами лежащие на дне корпуса. Что потребовало бы наверняка не меньше нескольких дней и, само собой, сорвало бы высадку. Правда, при таком численном перевесе флот Клешней вполне мог бы попытаться высадить десант разом в нескольких местах.
Но проделанный султанскими гвардейцами лихой фокус мог удаться только один раз. Остальные галеры резко уперлись вёслами в воду, замедляя стремительный бег. Они нагло и демонстративно останавливались, пользуясь тем, что Скавелл не защищали ни стены, ни бастионы и не стояли на боевых площадках десятки метательных машин, готовых швырнуть навстречу атакующим лавину тяжёлых камней.
Правда, требушеты у оборонявших Скавелл всё-таки имелись. И полковник Эберт не замедлил пустить их в ход.
Три камня взмыли в небо и, описав плавные высокие дуги, обрушились на потерявшие ход две следующие галеры. Все три достигли цели – недаром обслуга требушетов потратила столько времени, выпуская ядро за ядром в яркие бакены, поставленные в гавани! Имперцы не обратили на вешки никакого внимания и сейчас платили за свою ошибку. Конечно, удары требушетных ядер не могли в один миг отправить на дно громадный корабль, но тем не менее они крушили палубы, переборки и борта, разили сгрудившихся на шкафуте солдат. Командиры двух попавших под обстрел галер не стали ждать – вёсла вновь вспенили воду, и чёрно-зелёные корабли, словно хищные щуки, рванулись вперёд, к пирсам гавани, дрожа от кровавого предвкушения.