На остальных, нелетучих, то и дело обрушивались выпущенные из катапульт тяжёлые каменные глыбы, давя и плюща неудачливых. Глиняные горшки с треском взрывались, расплёскивая вокруг себя ярко-оранжевые языки пламени, и твари корчились в агонии, не зная, как бороться с этой напастью.
Но ни камни, ни огонь сами по себе не могли остановить атакующих. Трава и кусты, всё, что могло гореть между валом и джунглями, давным-давно выгорело. Пламя гасло, сбиваемое новыми и новыми волнами атакующих, топчущих своих же собственных товарищей, в одном-единственном порыве – туда, к стене и на неё. Во многих местах твари уже соорудили настоящие примёты, и дело дошло до мечей и копий.
Остатки сотни Миндара сдерживали натиск с огромным трудом. Прибывшая подмога, конечно, заткнула зияющие дыры вдоль гребня и у бойниц, но, на взгляд Фесса, никак не смогла бы справиться с живым морем, в нерастрачиваемой ярости катящимся на штурм укреплений.
Фесс вгляделся вниз. Мелькали чешуйчатые спины, клыкастые пасти, пучки извивающихся щупалец, торчащих из-под выпуклых панцирей, щёлкали в воздухе крабьи клешни, шагали многосуставчатые ноги, плыли острые гребенчатые хребты, свивались и развивались хоботы. Наверх, к парапетам, уже вело три составленных примёта, и по ним одно за другим карабкались всё новые и новые чудовища. Мешкать было некогда. У ближайшей бойницы наёмник вдруг коротко охнул и отшатнулся, сгибаясь в три погибели и прижимая обе руки к животу. В бойнице мелькнуло нечто вроде костяной косы, по странному капризу творящих сил снабжённой парой свирепых, налитых кровью глаз.
Дальнейшее было делом секунды. Костяной клинок бестии ещё продолжал своё движение, уходя от бойницы, а Фесс уже оказался в проёме, явно слишком широком, без ума сделанном… увидел тёмно-коричневую тушу, растопыренные лапы, упирающиеся в мерзко шевелящийся, расползающийся живой примёт, что не в силах был держать такую тяжесть. Глефа просвистела в воздухе, некромант наносил удар сверху, но не рубя, а рассекая, не пытаясь пробить панцирь, а разрезав оба выкаченных глаза бестии.
Захлебывающийся вой и чёрная кровь, хлещущая из опустевших глазниц. Тварь в агонии засучила лапами, поджала их, начала заваливаться на спину и рухнула вниз, подминая под себя оказавшихся на земле бестий поменьше. Примёт уменьшился в высоту почти вдвое.
– Посторонись! – гаркнули прямо над ухом Фесса. Двое дюжих наёмников, застонав от натуги, перевалили через гребень стены здоровенный котёл, полный кипящей смолы. Примёт тотчас же сделался ещё вдвое ниже. Вой, шипение и треск, в разные стороны поползли, конвульсивно дёргаясь, твари, с трудом волоча ноги.
– Ещё смолы тащите! – завопили откуда-то справа, и солдаты с котлом рысью бросились назад, туда, где горели спешно разложенные большие костры.
Так Фесс и Фейруз оказались защитниками пары бойниц. Атака и не думала прекращаться, из тёмных джунглей ползли новые и новые волны чудовищ. Множество их сгорало в пламени падающих глиняных бомб, обращалось в лепёшки под ударами гранитных глыб, пробивалось навылет стрелами тяжёлых арбалетов, расположенных в башнях, но большинство благополучно преодолевало опасное пространство, присоединяясь к кипящему под стенами живому котлу.
Примёт вновь вырос. По нему стали карабкаться твари, на сей раз – небольшие, вроде волков или собак, с пастями, распахивающимися чуть ли не до середины тела. Морды у них оказались покрыты костяной бронёй, в которой вязли острые лезвия.
– Молотом их! – крикнул некроманту немолодой уже наёмник справа. – Вниз сбрасывай! Ежели поранишь – их свои же сожрут!
Молоты во множестве валялись прямо тут же, на парапете. Самые обыкновенные кузнечные молоты, ничего особенного. Но зато первый же удар тяжёлой кувалдой по оскаленной морде зверя, удар, крушащий клыки и кости, сбросил визжащую бестию вниз, где и в самом деле мгновенно заработали челюсти тупорылых трупоедов, которые благоразумно никуда не лезли, а, похоже, явились сюда просто как следует пообедать.
Полетели, кувыркаясь, вниз второй, третий, четвертый звери… Азартно вскрикивая, от души лупил по лезущим в бойницы мордам Фейруз. Здесь не требовалась филигранная работа саблей. Здесь надо было просто выстоять.
Но сколько же так надо будет стоять? Раскоряченные тела тварей дождём сыпались со стены, сбитые боевыми молотами, проткнутые тяжёлыми копьями, размозжённые шипастыми шарами кистеней, но на смену погибшим катились всё новые и новые. Сколько их там, в джунглях? На сколько часов боя ещё хватит человеческих сил?
Меж тем в непрерывно доселе текущей из леса живой реке стали появляться просветы. Бой бушевал уже по всему гребню, возведённые примёты грозили слиться в один, твари заполнили весь ров, но «Белые Слоны» пока что держались. Однако то тут, то там самой ловкой или самой удачливой из бестий удавалось запрыгнуть сверху на зубья, и тогда вспыхивала яростная рукопашная схватка. В ход шли секиры и тяжёлые короткие мечи – то, что способно в умелой руке пробивать костяную и чешуйчатую броню. Наёмники дрались умело и спокойно, никто не показывал спины, не бросался бежать. Зверьё можно встречать только лицом к лицу, иначе – разорвут.
– Ну, держитесь, сейчас куббур пойдёт! – вдруг завопили на стене слева от некроманта.
Странно. О таком и не говорили.
Фесс не успел даже начать гадать, кто такой – или что такое – этот самый «куббур», когда впереди в джунглях жалобно затрещали деревья, и на открытое пространство выползла громоздкая низкая туша, чем-то напоминавшая здоровенную сухопутную черепаху. Выпростались из-под панциря здоровенные лапы, каждая толщиной в столетнее дерево. Поднялась змеиная голова, по обе стороны которой вились, хлестали воздух пучки гибких, словно хлысты, щупалец. Медленно и торжественно тварь двинулась через пустое пространство к укреплениям, надменно игнорируя падающие с неба камни и начинённые горючей смесью горшки. Один из таких горшков разбился прямо посреди спины чудовища, потекли ярко пылающие огненные струи, но тварь даже не повернула головы. Видно, панцирь её был достаточно толстым.
Занятый наёмниками гребень стены взорвался яростными ругательствами.
– Смолы, смолы побольше! – надрывался Джебе, весь покрытый потом и липкой кровью зарубленных тварей. – Смолой только его и возьмёшь!
Отбитые почти по всему фронту, твари при виде куббура бросились вперёд с ещё большим бешенством. Фесс видел, как кто-то из наёмников слишком сильно высунулся из бойницы, как в него вцепились разом пять или шесть бестий, оплели короткими отростками и сорвались вместе с ним вниз, в кипящую живую кашу. Человек страшно, пронзительно закричал – он остался жив, рухнув на живой шевелящийся ковер. Наёмника защищали тяжёлые пластинчатые доспехи, добраться до него тварям было не так просто, но зато уж они могли вволю позабавиться человеческой беспомощностью и ужасом.
– Копьё! – выкрикнул Джебе жутким голосом.
– Верёвку! – одновременно с ним заорал некромант. – И крюк!
Фесс на глазок прикинул высоту, отмотал верёвку и молча шагнул из бойницы.