Когда нет конкретных операций, ОМОН используется для профилактической работы: помимо автострад, о чем говорилось выше, на вокзалах, толкучках и рынках для отлова незарегистрированных в столице представителей ближайшего зарубежья. Для этого у них, как правило, есть основания. Окопавшиеся на рынках столицы представители кавказских республик, выкупив «под себя» торговые прилавки на несколько лет вперед, как правило, ведут себя по отношению к покупателям-москвичам по-хамски. Могут оскорбить женщину, избить выпившего, бросить сдачу в лицо покупателю, если он «возымеет наглость» ее потребовать. Любая попытка жестокого выяснения отношений часто обречена на неудачу — вступаться за «обиженного» земляка прибежит полрынка.
Люди после рыночного скандала идут жаловаться в местное отделение УВД.
Когда количество поступающих с рынка жалоб превышает некую критическую массу — с точки зрения местных работников — те обращаются в ОМОН с просьбой навести порядок. Порядок наводится относительно быстро...
ОМОН имеет право использовать для проведения тех или иных операций любое муниципальное отделение — они и привязаны к тому или иному территориальному округу. «Своей земли у нас нет», — говорят офицеры отряда. Поэтому они коррумпированы гораздо в меньшей степени, чем отдельные представители районных УВД.
Иметь в ОМОНе пару-тройку друзей всегда очень полезно — при условии, что вы являетесь законопослушным налогоплательщиком. С отрядом никогда не станет связываться ни одна криминальная группировка. Бойцы отряда способны отбить любой «наезд». Но они никогда не станут заниматься выколачиванием денег из должников или охраной контрабандного товара. За что честь им и хвала.
И, как день, ясно другое: организация спецотрядов милиции вовсе не случайна, а обусловлена разгулом насилия, появлением новых видов преступности. Но, как всегда, не обходится без перекосов. Недостаточная правовая проработка, отсутствие необходимых законов, проникновение в отряды дилетантов и любителей острых ощущений приводят к сомнительным результатам. Например, использование масок ОМОНом, РУОПом, СОБРом и другими, на первый взгляд, полностью оправдано, ведь борются они с мафиозными структурами, которые могут отомстить узнанному лицу. А анонимность защищает. В то же время, после операций отрядов в прокуратуру идут десятки жалоб на превышение полномочий, на избиения, но возбуждать уголовные дела в данных ситуациях бессмысленно — маски скрывают конкретных виновников. Как Петр боролся с варварством варварскими методами, так и милиция практикует беззаконие в борьбе с оргпреступностью. Сейчас все громче раздаются голоса специалистов, что пора ввести ограничительные меры. Например, секретные сменные номера выдавать каждому оперативнику перед операцией. Тогда по номеру можно будет определить бойца, допустившего беззаконие, в судебном порядке.
Судя по хронике происшествий и материалам уголовных дел, криминальные группы и отряды милиции относятся друг к другу жестко и жестоко. Обвинения в беспомощности взаимны. Наверное, так оно и есть. Между методами их действий очень много общего. Потому так нередки случаи, когда преступники любят выступать под личиной правоохранительных формирований. Если почерк совпадает, остального нужно немного. Маски, бронежилеты, камуфляж, оружие одинаковы у всех, и достать их несложно.
Именно так в Подмосковном городе был захвачен бандитами депутат Госдумы Скорочкин. В ресторан, где он находился, ворвались вооруженные маскарадники и скомандовали: «Все на пол! Милиция». На следующий день его труп обнаружили в лесу, Недавно в Иркутске накрыли группировку, которая совершила десятки налетов на предприятия и квартиры граждан. Хотя «работали» двадцатилетние студенты, их долго не могли взять. А секрет прост. Налетчики использовали внешние атрибуты сотрудников милиции, точнее СОБРа: камуфляж, маски, соответствующие нашивки...
Чем занимается это структурное подразделение милиции, общеизвестно: регистрацией автомобилей, приемом экзаменов у водителей, обеспечением порядка на автотрассах, розыском угнанных автомобилей, регистрацией ДТП и другими более мелкими аспектами, связанными с автомобилями и дорогами.
Основная претензия громадной армии водителей к инспекторам ГАИ заключается в коротком слове — «взятка». Может быть, еще излишняя придирчивость. Доказывать сии постулаты даже как-то неловко, особенно после того, как министр МВД обнародовал данные о контрольной операции. Через Кабарду и Северную Осетию был пущен грузовик с водкой. Из 24 милицейских постов только на двух не попытались выколотить взятку.
Комментируя эти данные, начальник главного управления ГАИ МВД России основным оправдаем счел, то, что на той дороге был выявлен целый букет незаконных постов, никак не относящихся к Госавтоинспекции.
Действительно, к денежным рекам-дорогам ныне потянулись и участковые и вневедомственная охрана, и постовые. А начало подобной практике положил указ президента «О неотложных мерах по защите населения от бандитизма».
Согласно указу, право проверки автотранспорта дано почти всем подразделениям МВД, сотрудники которых имеют право проверить документы, сверить номера кузова и двигателя, провести досмотр транспортного средства, водителя и пассажиров. И все. Если же они поймали водителя на грубом нарушении Правил дорожного движения, то могут доставить его на пост ГАИ. Только сотрудник автоинспекции с жетоном и личным номером вправе изъять номерные знаки и права, составить протокол и наложить денежный штраф. А сотрудник другого подразделения милиции становится просто свидетелем нарушений, кроме одного — превышение скорости.
Данный указ, скорее всего, явление временное, да и гаишники постараются вытеснить конкурентов с дорог, поэтому остановимся на вечном противостоянии: инспектор — водитель.
Взятки на дорогах пока неискоренимы. Подобный вывод заставляют сделать действия обеих сторон. Миллионы водителей на самом деле ездят безобразно, игнорируют правила дорожного движения как хотят, выезжают на трассы на неисправных машинах, не содержат документы в порядке. Если они будут платить законные штрафы, то в прямом смысле останутся без штанов (представьте себе профессионала-водителя, у которого отобраны права на полгода). Поэтому водителям экономически выгоднее самим предлагать взятки инспекторам. Взятки на дорогах практически всегда намного меньше официальных взысканий.
А теперь встанем на место инспектора. Зачем, спрашивается, на ветру, на морозе писать протокол, тратить время и силы, что-то доказывать водителю. Когда проще сунуть в карман купюры и махнуть рукой. Ведь деньги ему дают не за труд, а наоборот, за бездействие. Чем меньше работаешь — тем больше имеешь! Такого даже при коммунизме никто не обещал.
Со временем инспектор привыкает к деньгам, к роли всевластного хозяина положения и, мягко говоря, сатанеет. Вот тут-то и проявляется его излишняя придирчивость, откровенное вымогательство со всех без разбору, без причин, даже с образцовых водителей. Именно такие представители вызывают откровенную нелюбовь ко всей автоинспекции. Кстати, не любят их и коллеги, умные инспекторы.