— Я имел в виду не его работы, — возразил Кряжимский, — а то, как он держится, пытаясь создать вокруг своей личности этакий ореол таинственности.
— А его работы вы видели?
— Он у нас почти не выставляется, только в Москве и за границей, но я слышал, что у него вышло несколько фотоальбомов.
— Не видели, значит, — сделала я вывод.
— Не видел, — сознался Кряжимский, — но посмотрел бы, хотя бы из любопытства. А что конкретно ты хочешь о нем узнать? И откуда вдруг такой интерес?
— Я вчера возвращалась домой, уже за полночь было, — принялась я пересказывать свое приключение, — свернула на Цветочную улицу и увидела, как машина сбила человека. Сбила и умчалась. Я, как добрый самаритянин, остановилась — думаю, может, помощь нужна. На его счастье, а это, как вы, наверное, уже догадались, был тот самый Шилкин, он успел среагировать на машину и отделался легким ушибом.
— И ты с ним познакомилась? — перебил меня прозорливый Кряжимский.
— Познакомилась, но фамилию его узнала уже после, в баре, куда мы заехали промочить горло.
— Я всегда говорил, — начал занудничать Кряжимский, — что ты сама ищешь приключений на свою…
— …задницу, — закончила я за него, видя, что он замялся. — Но я ничего не искала, просто заехала выпить кофе.
— С первым встречным, которого подобрала в буквальном смысле на дороге. Наверняка вы были в какой-нибудь забегаловке.
— Нет, — соврала я, — это вполне приличный бар в центре города.
— Приличные бары в такое время суток не работают, — продолжал журить меня Кряжимский.
— Сергей Иванович, — я подняла руки, — сдаюсь. Вы как всегда правы, но если вы будете продолжать в том же духе, я не расскажу вам про убийство.
— Господи, — Кряжимский всплеснул руками, — этого ты, конечно, не могла пропустить. Что еще за убийство? Будем ставить в номер? На небольшую заметочку можно найти место, выкинем статью о безработных, например.
— Не трогайте безработных, Сергей Иванович, — я достала сигарету, — им и так не сладко. Убили проститутку, в коридоре под лестницей. Молодая совсем девчонка, — с горечью произнесла я.
— Где это произошло?
— В баре, где мы пили кофе — в «Гриве».
— Говорил же я — забегаловка, — довольный своей так быстро подтвердившейся догадкой, воскликнул Кряжимский. — Ладно, что дальше?
Он потер подбородок.
— Я познакомилась с подругой убитой. Составила представление о хозяине заведения, познакомилась со старшим следователем прокуратуры, чудом оказавшимся там же. Какая же это, посудите, забегаловка, когда там такие милицейские чины сидят? — Я с добродушной усмешкой посмотрела на внимавшего мне зама.
— А Шилкин?
— Исчез. Вернее, ушел по-английски.
— Это в его духе, — понимающе улыбнулся Сергей Иванович.
— Вы говорите так, словно лично с ним знакомы, — с насмешкой сказала я.
— Не знаком, но, исходя из информации, которой располагаю, нетрудно предположить, что это именно его способ оставлять все как есть, — витиевато выразился Кряжимский.
— Так что вы еще можете добавить к тому, что он — фотохудожник с подмоченным реноме?
Теперь уже я стала проявлять признаки нетерпения.
— Мне нужно время, только я не пойму, зачем этот Шилкин тебе понадобился?
Он пристально посмотрел на меня и тут же растекся в слащавой улыбочке, полной прозрачного намека.
— Личное?
— А если даже и так? — с вызовом сказала я.
— Через пару часиков, — дружелюбно произнес Кряжимский, — я думаю, буду располагать чем-нибудь новеньким.
— Звучит оптимистично, а я пока предприму кое-что сама.
— Так ты говоришь, его чуть не сбила машина? — глаза Кряжимского засверкали.
Вот он, инстинкт журналиста. Жажда новизны и сенсаций сидит в крови каждого, кто связан с нашей работой.
— Представляете, — решила я его раззадорить, — статью с заголовком: «Кто хочет смерти Александра Шилкина?»
— А ты уверена, что это было покушение, может, тебе показалось? — засомневался Кряжимский.
— Нет, не показалось. Жаль, что сам Шилкин не верит в покушение. Или он что-то скрывает, или слишком смелый, или…
— Кому-то не угодил, и ты хочешь это выяснить?
— Поживем — увидим, — отделалась я от дальнейших расспросов этой банальной поговоркой.
Я встала с кресла и направилась к двери.
— А кофе? — показал Кряжимский глазами на недопитую мной чашку.
— Рассчитываю попить в другом месте, — загадочно произнесла я, давая лишний повод Кряжимскому заподозрить во всей этой истории с Шилкиным мой личный интерес.
Сев за рабочий стол, первое, что я сделала — набрала домашний номер Оксаны. Мне ответил недовольный заспанный голос, принадлежавший, очевидно, той самой Рите, о которой она мне говорила.
— Кто ее спрашивает? Она спит. А, подождите, идет.
— Привет, — поздоровалась я с Оксаной, — как дела?
— Как сажа бела, — услышала я в ответ, — сама понимаешь, после общения с ментами радости не прибавляется.
— Как насчет жилища Шилкина? У тебя, как я понимаю, сейчас досуг? — коряво от волнения выразилась я.
— Все в силе, — услышала я флегматичный голос Оксаны, — только как добираться будем?
— С этим нет проблем.
— У тебя тачка? — в голосе Оксаны послышалась уважительная нота.
— Говори, когда будешь готова. Я за тобой заеду, — вместо ответа сказала я.
— Через час.
— О'кей.
* * *
Заехав по дороге в магазин, где продавалось все для наших братьев меньших, начиная с корма и кончая цивилизованным собачьим и кошачьим туалетом, я купила то, что сочла необходимым для Матильды. Продавец с доброй, как у Дроздова, улыбкой объяснил мне, что сухой корм котенку лучше размачивать в молоке. Я поблагодарила, взяла покупки и села за руль. Минут через десять я уже сигналила у ветхого деревянного строения с покосившимися ступенями и кривыми оконными рамами. Несмотря на шаткость и затрапезный вид, домик хранил какое-то неуловимое очарование. Очарование старины, как определила я для себя.
После первого же сигнала клаксона дверь отворилась, и одетая в нутриевую шубу Оксана вышла на крыльцо. Она приветливо улыбнулась мне и поспешила к машине.
— Молодец, — похвалила я ее, — оперативно.
Ее лицо хранило следы вчерашнего переутомления: она не выспалась.
— Так, едем прямо, — устраиваясь в кресле, сказала она, — дальше — покажу.
Оксана откинулась на спинку и, достав пачку «LМ», вопросительно посмотрела на меня.