«Не знаю, папа. Думаю, Сущность как раз и хотела, чтобы ты принял… какое-то своё решение».
– Проверяет, гожусь ли я в Разрушители… – проворчал Фесс.
«Наверное, папа».
– Но мы даже не знаем, где мы!
«Они знают», – с неколебимой уверенностью заявила Рысь.
– Кто у вас главный?! – крикнул Фесс, обращаясь к тесно сгрудившимся карликам.
Вперед дружно и молча шагнула та самая пятёрка разодетых в пух и прах поури.
– У вас есть карты? – отрывисто бросил некромант. – Даже пути судьбы нуждаются в добром чертеже земель.
– У нас есть всё, о избранный Ишхар, – неожиданным басом заявил один из пяти карликов. Ловко нырнул обманчиво-тонкой рукой в недра своих лохмотьев, выудив оттуда неожиданно добротный кожаный тубус, в каких хранит свитки Большая Императорская Библиотека в старом Эбине.
С шелестом развернулась карта. Некромант с трудом узнавал извивы рек и очертания небольших внутренних морей Востока. Да, Сущность постаралась. Спектакль поставлен на славу. Ближе всего Илим – громадная река, протянувшаяся чуть ли не через весь континент. До Княж-града – примерно сто лиг, до границ Халистана – двести пятьдесят, до Волшебного Двора – триста. Это если смотреть на запад. А если повернуться на восток, то в восьми днях пути – или в восьмидесяти лигах – будет крайний рубеж могущественной Синь-И, далеко оттянувшийся на закат степной язык, принадлежащий многомудрым желтокожим обитателям древней империи. А на юго-восток – бессчётные лиги и лиги, между пределами вассалов Халистана и Синь-И – бесчисленные королевства, ханства, эмирства, султанаты, халифаты [5] и прочее, прочее, прочее, чему даже нет названий.
И под моим началом – многотысячная орда. Наверняка голодная и злая – преклонение перед «ишхар», то бишь Рысью, уверен, продержится недолго. Им нужна добыча.
– Сколько всего в войске? – холодно, как и положено тому, кого «избрала Ишхар», осведомился некромант.
– Шестьдесят три сотни и пять десятков, – последовал немедленный ответ.
– Припасы, вода, продукты?
– На два месяца пути, о избранный. Поури неприхотливы, такова была воля Ишхар, согласно Сказанному.
– Хорошо, – медленно сказал Фесс. – Опытных проводников – ко мне!..
Команду тотчас же передали по цепочке.
– Куда же направлялось войско? – осведомился между тем некромант.
– Мы искали Ишхар, – последовал немедленный ответ.
– Вы делали что?
– Искали Ишхар, о избранный ею, – терпеливо ответил карлик с перебитым и криво сросшимся носом – тот самый, что доставал карту.
– И… вы всегда этим заняты? – осторожно поинтересовался Фесс. Надо же всё-таки знать пределы сцены этого спектакля.
– Нет, о избранный. Обычно поури живут своей жизнью. Но у нас есть постоянное войско, чей долг – скитаться по предначертанным пустынным путям, где некогда мы были приведены в мир, где нам являлись старшие Ишхар, где на курганах ещё сохранились кое-где каменные скрижали, память о сгинувшем величии. Было сказано, что на этих путях однажды явится нам Ишхар. И жизнь народа поури изменится.
– Понятно, – с непроницаемым лицом кивнул некромант. – Что ж, хорошо. Как твое имя, доблестный?
– Никто не дерзает носить или оглашать свои былые имена в присутствии Ишхар.
– Но как-то мне ж вас надо называть!
– Зови Молотом, – хмуро проговорил поури. На его поясе действительно висел внушительного вида боевой молот-пернач.
– Чекан, – тотчас подхватил другой из пяти командиров, потрясая оружием.
– Кистень.
– Вилы, – проревел четвёртый поури, и в самом деле опиравшийся на странного вида двузубое орудие.
– Глефа, – вдруг услыхал некромант, едва не вздрогнув от неожиданности.
Вперёд выступил пятый из «командиров» поури, на уродливое лицо упал свет факелов, и Фесс вздрогнул вторично, теперь уже по-настоящему: на него снизу вверх смотрело его собственное лицо. Гротескное, грубо изломанное, словно художник задался целью нарисовать злой шарж на стоявший рядом оригинал.
Ну и шутки у тебя, Сущность…
– Хорошо, – ровным голосом проговорил Фесс. – Постройте отряды. Мы выступаем немедленно. И принесите… еды и питья.
– Всё будет исполнено, о избранный, – поури торопливо поклонились. Сгрудившееся вокруг холма многолюдство быстро и умело перестраивалось, толпа вновь делалась вымуштрованным дисциплинированным войском.
Пятеро поури-командиров на бегу раздавали приказания, однако последний из них, тот самый, назвавшийся Глефой (и на самом деле ею вооружённый), вдруг резко оглянулся, метнув недобрый и пронзительный взгляд на некроманта. Усмехнулся безо всякого почтения – и побежал себе дальше.
Фесс молча смотрел им вслед.
Войско строилось.
* * *
…Через нагую степь маршировала длинная колонна поури. Командиры знали своё дело, имелись опытные проводники. Войско без труда находило источники, соблюдая строгий порядок, отряды набирали себе воды. Ни толчеи, ни давки, ни беспорядка. Идеальные солдаты. Тот, кто их сотворил, знал своё дело; вот только почему ж не потрудился дать им что-то, хотя бы отдалённо напоминающее душу?
Рысь, раз обратившись драконом, уже не меняла облика. Носилась взад-вперёд над войском, исполняя невероятные кубреты в воздухе. Поури не сводили с неё диких, восторженных взглядов – им, казалось, это никогда не надоест.
Если это иллюзия – то поистине не отличимая от реальности, думал некромант, шагая вместе со своими новыми не то союзниками, не то подопечными. Вопросов поури не задавали. Колонна текла вперёд, словно армия муравьев, движимая не разумом, а инстинктом.
Да, поистине идеальные воины, подумал Фесс. Их не волнует ничто, кроме лишь исполнения воли вождя. Не знающие сомнений, не знакомые с колебаниями. Готовые повиноваться. И значит, тебе, Сущность, донельзя интересно, что же я сделаю с таким прекрасным инструментом в моих руках? Я – Разрушитель, если не по формальному названию, то, по крайней мере, по сути? Ответ, конечно, напрашивается сам собой, но такие ответы… доверять им – себе дороже. Простая тупая логика советует – Разрушитель просто обязан обрушить оказавшуюся в его руках мощь против обидчиков. Он не может не разрушать. Значит, должет ринуться мстить, кому – догадаться несложно. Инквизиторам в первую голову. Не исключено, что и магам Ордоса – от них Неясыть тоже несколько претерпел в своё время, хотя, конечно, сейчас эти «неприятности» не вызовут ничего, кроме смеха.