– Точняк, солить твою плешь! – осклабился чужак.
– Так вот, я не думаю, что твоя теория верна. В ней имеются зерна разумного, но ошибочна основа рассуждений. Самое главное – я сейчас не такой, каким был раньше. И надо мной не ставили опытов. И мы сейчас не на Ронасе… или как ты назвал свое место – Зона? Это, наверное, такое место на твоей планете? Так вот, мы не в Зоне. Мы на моей планете, на Тохасе. Внутри горы, где мой отец построил анабиозную установку для меня.
– Ничего-ничего, – похлопал его по плечу ронасианин. Или правильнее теперь будет «зонянин»? – Это все из-за опыта. Поиздевались над тобой жополобые… Встречу их – тоже опыт поставлю. А то и два, валять твою кладь. Ну а ты не боись, может, еще все и восстановится. Главное, здоровье вернулось. И держись уж теперь меня, коли так нас теперь Зона повязала. Пока не восстановишься. Ежели хочешь, конечно. А не хочешь – не держу. Ноги теперь у тебя ходят, так что сам дорогу выбирай. Но коли одну со мной выберешь – под ногами не путайся, куда не надо не лезь, пока мы в Зоне. И во всем меня слушайся. Иначе – кирдык. Усек?
Тохасианин неуверенно кивнул.
– Вот то-то же, – кивнул в ответ и чужак. – Тебя как звать-то хоть, недокрылок?
– Теонг.
– Ну! Я ж говорю – иностранец. Стану тебя Тимохой звать, так проще. А я – Сом.
– Буду знать и помнить, – церемонно поклонился Теонг.
Вообще-то этот малахольный недокрыл (птицеменом его теперь называть было как-то не с руки) Сому даже чем-то понравился. Наверное, своей полной неприспособленностью к жизни (это было видно по нему сразу, тут и к дедке не ходи) и смешными высказываниями. Ишь, выдал: «Мы на моей планете»!.. Владыка мира, йодистый калий… Знать, и впрямь умом слегка тронулся после того, что над ним уроды жополобые сделали. Ну да ничего, не буйный – и ладно. Все ж веселее с ним. С таким – особенно. Хоть и грех над убогими смеяться, но тому, кто от смерти спас, слегонца можно. В знак благодарности, ковать твою медь. Однако смех смехом, но пора и к серьезным делам возвращаться. Как-никак друзей спасать нужно.
Сом подобрался, выдохнул и сказал:
– Ну что, Тимоха, почапали!
– А… куда? – недокрыл не тронулся с места.
– Понятно куда, вон туда, – указал Сом стволом автомата на виднеющееся в конце туннеля пятно света.
– Но мне надо туда, – повернувшись, указал Тимоха в противоположную сторону. И застыл, разинув рот.
Быстро крутанувшись на месте, сталкер вскинул автомат, но вместо очереди в какую-нибудь зубастину разразился ругательствами:
– Йодистый калий, это что еще за фокусы-хренокусы?!.. Солить твою плешь, где туннель?
– Не знаю, – закрыл наконец рот Тимоха. – Я тоже удивлен.
– Удивлен он! – фыркнул Сом. – Я так вообще охреневаю. В полном, валять твою кладь, недоумении обретаюсь… Мы ведь оттуда пришли?
– Оттуда.
– А теперь там что? Ты глянь только, это же сплошная стена!
Туннель и впрямь метрах в пяти от них заканчивался тупиком. Это был не завал, которому еще можно было найти какое-то разумное объяснение, хотя неизбежного в этом случае шума Сом не слышал, а именно сплошная каменная стена.
Впрочем, удивлялся сталкер недолго. Объяснение могло быть только одно, которое он тут же и озвучил.
– Вот видишь, а ты говоришь: на твоей планете! На твоем Хрюкасе туннели сами собой закрываются?
– Не закрываются, – помотал головой недокрыл. – Но мы же не знаем, что случилось… И моя планета называется Тохас, а не Хрюкас. Это иной мир, не тот, где ты жил, как ты не можешь понять?
– Да хоть Сникерс! Нет никаких иных миров, есть только шоколадные батончики. Люди живут на одной-единственной планете, которая называется Земля. А на Земле есть Зона, и даже не одна. Ты вот, ковать твою медь, тоже, видать, до сих пор никак не дотумкаешь: это Зона. Зо-на! А она, эпический опус, умеет запудривать мозги всякими сраными штучками. Иной раз репу чешешь: что за хренотень, не бывает такого! А оно еще как бывает, в Зоне-то. Или думаешь: ну все, теперь я все аномалии Зоны знаю, все артефакты видал, а она – хренак! – на тебе, сталкер, еще вот такую загогулю, солить твою плешь! Или такую вот звездюлину – на-ка!.. Так и сейчас. Мы просто вляпались с тобой, Тимоха, в неизвестную ранее аномалию, которая тебя и вылечила. Ну, почти вылечила, с головой процесс, видимо, затянулся. А еще она на кой-то маракой стену эту позади нас хренакнула. Хотя тоже, кто его знает, со смыслом, может быть. Типа того, что не хрен пятиться, идите вперед, валять твою кладь, друзей выручайте! А может, и так просто, попугать решила. Но меня, йодистый калий, Зоной пугать – что в лужу пердеть. Я – сталкер, а значит, не греми костями и положись на меня.
– Зачем мне на тебя ложиться?.. – с откровенным испугом спросил Тимоха, отступив на пару шагов. – Ты меня опять нести хочешь? Но я ведь теперь умею ходить… Или ты имеешь в виду нестандартные взаимоотношения между…
– Э! Эй! – прикрикнул, насупившись, Сом. – Ты смотри мне, поаккуратней с такими шуточками! Я ведь не посмотрю, что ты умственно ущербный, могу мозги-то и встряхнуть пару раз. Вдруг на место встанут. Хуже-то точняк не будет.
– Не встанут на место! – испугался недокрыл. – То есть не надо трясти мои мозги. Мне и так кажется, что в этом теле их меньше… Ты не знаешь, у тебя мозг распространен на все тело или сконцентрирован где-то в одном месте?
– Ты мне зубы-то не заговаривай, извращенец. У тебя-то мозг точно, похоже, в одном месте сконцентрирован, валять твою кладь. Я даже знаю в каком.
– В каком? – заинтересовался Тимоха.
– Поймешь, когда срать пойдешь.
– Ты думаешь?
– Уверен. И закрывай свою варежку, да пошпарили на выход. У меня там друзья гибнут.
– «Закрывай варежку», – задумчиво произнес недокрыл, – это значит…
– Это значит: ща вхреначу! – рыкнул сталкер. – Рот, говорю, закрой и шагом марш за мной! Походной рысью.
Когда до выхода осталось всего ничего, с полсотни метров, Сом замедлил шаг и поднял ладонь, призывая Тимоху остановиться. Сталкер не знал, в какое место Зоны они сейчас выйдут, но не без основания подозревал, что раз ход другой, то и место окажется другим, не то, через которое он попал сюда. В этом имелись свои плюсы и минусы. Очевидный плюс заключался в том, что здесь его «стервы», скорее всего, не ждут. Минус же – он понятия не имеет, куда выйдет. Возможно, как раз прямо в лапы Стеринова.
Однако то, что произошло в следующие секунды, не мог предвидеть даже он. Светлое пятно близкого уже выхода перекрыл черный силуэт. И сразу же оттуда замелькали яркие вспышки, звук автоматной очереди больно ударил по ушам. Сталкер прыгнул на Тимоху в тот самый миг, когда возле уха спутника свистнула пуля. Сбил недокрыла с ног и дернул его за руку под защиту каменного выступа. Убедившись, что Тимоха в безопасности, Сом осторожно выглянул из-за камня. Проход оказался чист, противник, судя по всему, остался снаружи. Но, йодистый калий, откуда взялся этот противник? То, что это «стервы», понятно, тут и к дедке не ходи, больше некому. Только вот как они узнали, что он выйдет именно здесь? Или все-таки это тот же самый проход, через который он зашел? Да нет же, тук тебя в так, другой, память же ему не отшибло! Этот и шире, и выше, и через выход, вон, кусок синего неба виден, а в том выход каменная глыба загораживала. Так что либо «стервы» случайно сюда сунулись да стрельнули для острастки, либо нашли этот выход после того, как он скрылся в горе, и на всякий случай оставили наблюдателя.