Наваждение прошло быстро. Стоило недокрылу дернуться в сторону, как обозначилось, блеснув в лучах солнца, и тело. Сому вмиг стал понятен «эффект летающей головы». Просто он забыл о свойстве ткани-хамелеона комбезов. До этого их с напарником позаимствованная «одежка» была изгваздана соком фруктов и кровью пауков, а теперь, под водным душем, устроенным змеей-переростком, вся эта бодяга смылась, и комбез заработал как надо. Очень эффектно, надо сказать, заработал, валять твою кладь!..
Сталкеру на миг стало стыдно, что, любуясь на летающую голову напарника, он не почувствовал ни боли утраты, ни просто жалости к погибшему товарищу. Неужто, ковать твою медь, так зачерствела душа?.. Да нет, не может быть. Тимоху он всяко бы пожалел, тут и к дедке не ходи! Просто в тот миг он находился в ступоре, в шоке. Вот крышу чуток и перемкнуло.
Однако мозги нужно срочно привести в порядок и собрать в кучку. Змея, похоже, только ранена, а не убита. Речка, вон, бурлит, словно в нее кипятильник сунули.
– Давай на берег! – крикнул он недокрылу.
– Там же эти!.. – мотнул тот головой на обезьянопауков, которые, казалось, с неподдельным любопытством взирали с берега на бурлящую воду.
– На другой, бестолочь! – рявкнул Сом.
Вспарывая грудью упругую толщу воды, он поспешил к противоположному берегу, до которого было метров пятнадцать, не больше. Оглянувшись, увидел, что Тимоха движется следом. Почти успокоившись, сталкер прибавил ходу и, миновав уже середину речки, ухнул вдруг с головой под воду. Речушка оказалась с подвохом. Впрочем, через пару-тройку метров, которые Сом преодолел за пару гребков, его ноги вновь коснулись дна. А вскоре уже вода опять стала ему только по пояс.
Сталкер оглянулся, чтобы посмотреть, как идут дела у Тимохи. Но речная поверхность выглядела совершенно пустой. «Зашибись комбезы тут делают! – искренне восхитился Сом. – Прям как человек-невидимка, солить твою плешь. Ни головы, ни жо…»
Стоп! Сталкера окатило волной липкого холода. Ни головы?.. Как это «ни головы»? Ведь голова-то комбезом не закрыта! Вон, в прошлый раз она одна «летала»…
И он заорал во всю мощь своих легких:
– Тимоха!!! Где ты, тук тебя в так?!..
Забросив за спину болтающийся на груди автомат, Сом метнулся назад. Как только почувствовал под ногами уходящий в глубину уклон, нырнул, сделал несколько мощных гребков и открыл глаза. Но в мутной, взбаламученной воде ничего не было видно. Тогда сталкер вынырнул и погреб по течению – туда, где продолжалось бурление, где бесновалась под водой раненая гигантская змеюка.
Он всматривался в речную поверхность И не хотел верить, что несчастный, не умеющий плавать недокрыл утонул. Неужели, уйдя под воду, он умудрился заорать от страха и наглотаться воды?.. Как глупо, эпический опус! Пролежать сотни лет в ящике, вылечиться от паралича, спастись от гребаных монстров и тварей – и утонуть в ручье, который и курица пометом передрищет!..
И тут Сом увидел впереди что-то темное. Пригляделся – ботинок!.. Ну да, вот блеснула и ткань-хамелеон! Головы и туловища не видно, значит, они под водой. Ничего, прошло не так много времени, если сейчас вытащить Тимоху на берег и сделать ему искусственное дыхание, то все будет в порядке.
– Не дам я тебе подохнуть, валять твою кладь, и не надейся! – выдохнул сталкер и погреб к другу.
Однако то, что он увидел, приблизившись к ботинку недокрыла, едва не заставило самого его пойти ко дну. Головы и туловища не было видно не потому, что они скрывались под водой. Головы и туловища не было в принципе! По неспешному течению речки плыла одна только нога. Откушенная чуть выше колена. Впрочем, нет, не одна; метрах в трех дальше по течению, чуть ближе к берегу, Сом увидел и вторую.
Взвыв от отчаянья, сталкер рванул вперед. Так быстро он не плавал, пожалуй, никогда в жизни. Возможно, он даже поставил какой-нибудь рекорд по плаванию, и это несмотря на то, что был одет в свое привычное снаряжение, плюс комбез чужаков. Плюс берцы, автомат, подсумки с магазинами…
Непонятно было, надеется он найти и спасти вновь обезноженного недокрыла или желает просто отомстить водяной гадине, лишившей жизни его напарника и… друга. Да-да, друга, ковать твою медь! Теперь Сом уже ни мгновения не сомневался: Тимоха стал его настоящим другом. Таким же, как Ребус и Кот. Частью собственной души и сердца.
Тимоху, ни живого, ни мертвого, он не нашел. А вот змею – похожую на длиннющую толстую кишку, с одним мутным глазом величиной с кофейное блюдце и огромными, словно ковш экскаватора, челюстями, догнал довольно быстро. Он как раз почувствовал под ногами дно, когда она подняла над водой свою уродливую голову. Сом даже не заметил, как очутился в его руках автомат. Он стрелял и стрелял в клокочущую кровавой пеной мерзкую пасть, пока не кончились патроны. Хотел бросить последнюю оставшуюся гранату, уже разогнул стопорные усики, но мелькнула безумная мысль: а что, если Тимоха там, внутри змеюки, еще жив?.. Сталкер вновь согнул усики, убрал в подсумок гранату, вынул из ножен верный Stalker и решительно двинулся к агонизирующей гадине.
Вода вокруг пузырилась кровавой пеной, а Сом потрошил и потрошил казавшуюся бесконечной кишку. Он понимал уже, что Тимохи внутри нет, но все равно чисто уже механически продолжал вспарывать упругое, словно резина, тело.
С одной стороны, его утешало осознание того, что друг не был, словно лягушка, проглочен этой отвратительной тварью. Но с другой – его не покидало саднящее чувство того, что он ошибся и напрасно потратил бесценное время на змею, вместо того чтобы искать напарника дальше. Возможно, он бы еще успел, возможно, к тому времени Тимоха еще не утонул, не истек кровью…
Каким-то краешком сознания Сом понимал, что мысли эти откровенно глупые: даже найдя живого еще недокрыла, с такими-то ранами, вдали от больниц, без каких бы то ни было медицинских средств и особых познаний – спасти бы все равно не смог. И, тем не менее, продолжал себя корить и обвинять.
Со змеей давно уже было покончено, а Сом с ножом в руке стоял, опустив голову, по пояс в тихо журчащей воде. Стоял до тех пор, пока не стало вдруг медленно гаснуть солнце. Тогда он выбрался на берег и, заснув еще стоя, мешком повалился в траву.
Теонгу было очень страшно переходить реку. Ему вообще в воду было лезть страшно, но перспектива оказаться в лапах многочисленных маленьких чудовищ, отдаленно напоминавших ядовитых ругу с Тохаса, только раз в десять бо́льших, казалась еще ужаснее. Он не соврал Сому, когда сказал, что на его родной планете не было больших водоемов. Такая вот река, как эта – и то большая редкость. В основном – маленькие ручейки и речушки. Поверхность Тохаса была многослойной, и вся текущая на поверхности вода рано или поздно просачивалась в подземные полости. Да, где-то там, внизу, возможно, и были большие скопища воды, но глубоко под землю тохасиане старались не залезать. Зачем, если хватает места снаружи? Крылатые предки – те наверняка спускались и вниз, любопытства им было не занимать, но времена крылатых предков давно прошли. Да и современников Теонга, скорее всего, тоже. Как бы не прошло время и самого Теонга, с учетом того, что с ним в последнее время происходит!