Динтра промолчал, только обменялся короткими взглядами с Читающим.
– Теперь нам остаётся досмотреть последний акт… – предвкушая, потянулся Игнациус. – Сейчас Клара овладеет Мечами, и тогда…
Они висели на хвосте отряда боевой чародейки, не давая той оторваться больше чем на полдня пути.
* * *
Сильвия оставалась в облике полярной совы всю ночь, до рассвета. Поутру она решила было сменить облик, прикрывшись отводящим глаза заклятьем, – это казалось безопасным, корабли неспешно шли на вёслах, магия больше не подгоняла их и не защищала от волн, впрочем, в спокойном Море Надежд этого и не требовалось.
Однако стоило ей едва лишь потянуться к заклинанию обратной трансформации, едва только затронуть чувствительные глубинные струны, как где-то внизу, под широкой кормовой надстройкой, эхом отозвался неслышимый для других колокол. Сова возмущённо взъерошила перья, но деваться было некуда – покой чудовищного флота охраняли чуткие и неусыпные стражи. Конечно, ближе к земле Сильвия не обратит на это внимания, в конце концов, главное – добраться до суши. Ведь, в конце концов, всё обстояло не так уж и плохо. Она жива, на свободе, при ней её чёрный фламберг… об утраченных артефактах Игнациуса она не жалела. Они не сильно помогли, как ей казалось, и, пожалуй, даже хорошо, что их теперь нет. Во всяком случае, Игнациусу будет не так просто выследить её (а что у старого лиса есть способы узнать, где точно находятся его любимые игрушки, Сильвия не сомневалась). Нет, она может полагаться только на чёрный меч, на фламберг, принадлежащий ей по праву крови; он спасал её столько раз, что Сильвия сбилась со счёту.
Полярной сове пришлось что было сил прижаться к мачте, уложив зачарованное оружие на поперечной рее. К счастью, стояло безветрие, вдобавок галера тащилась в середине флотилии, так что наверху отсутствовал даже вперёдсмотрящий.
Тихим вёсельным ходом эскадры Империи Клешней ещё долго влеклись бы до обитаемых земель, однако стоило им миновать узость пролива и маяк Кинта Дальнего окончательно скрылся из глаз, как по морю вновь прошла словно мгновенная судорога. Галеры снова ускорялись, их опять несла вперёд неведомая, но пугающе могущественная сила. Сила, с которой Сильвия никак не хотела бы встретиться лицом к лицу.
Флот устремился на запад, лишь самую малость уклоняясь к югу. Почти всё небо над морем затянули тучи, и, казалось, армада Империи Клешней ещё до боя завёрнута в серый погребальный саван. На палубах царило молчание; даже получившие отдых прикованные гребцы не дерзали переговариваться. Вода не плескалась под бортами; галеры двигались в торжественно-мрачной тишине, словно исполинская похоронная процессия. Куда они могут направляться, Сильвии оставалось только гадать. Но, во всяком случае, это был Старый Свет Эвиала, и у неё осталось там ещё немало дел.
Всё шло тихо и мирно, однако ближе к вечеру, когда впереди показалась земля, спокойная вода вокруг галер внезапно вспенилась, Сильвии пришлось изо всех сил вцепиться когтями в рею – громадный корабль словно наткнулся на мель. Вздыбившиеся из ниоткуда валы с рёвом ринулись на галеру, атакуя её со всех сторон, чего никогда не бывает при обычном шторме.
Сильвия понимала, что это – магическая атака. Кто-то изо всех сил стремился не допустить зелёные галеры к берегу; собственно говоря, самой Сильвии это не касалось, кому охота драться, пусть себе, а она…
Полярная сова приготовилась расправить крылья и в этот миг заметила, что на борта галер бросаются вовсе не волны – духи водной стихии, элементали, русалии, и вокруг флота Империи Клешней их собралось видимо-невидимо. «Наверное, защищаются маги Ордоса, – подумала Сильвия. – Пусть себе; мне же и лучше».
Огромная птица сорвалась с мачты, и на сей раз её заметили. Никто не крикнул, не подал сигнала; однако совсем рядом свистнула первая стрела, за ней – ещё две разом. Уклоняясь, Сильвия сильнее взмахнула крыльями, оставила позади «свою» галеру, другую, третью – всех их сейчас захлёстывали волны, вольно разгуливая по палубе, но, уже почти добравшись до крайних судов, она словно налетела на невидимую стену.
Кто-то очень могущественный воздвиг преграду вокруг имперского флота, создал настоящую ловушку, в которой оказалось множество чёрно-зелёных галер. Элементали крушили вёсла и снасти, ломали борта, бросались на суда всей массой, сталкивая корабли друг с другом. Несколько галер уже тонуло, быстро погружаясь под воду, а волны торопились смыть с обломков всё как живое, так и неживое, но способное двигаться.
Толпившиеся на обречённых кораблях воины Клешней, те самые, не мёртвые и не живые, встречали свой конец с редкостным стоицизмом. Никто не пытался спастись с кренящихся палуб, никто не цеплялся за обломки досок, не выгребал отчаянно против волны; прикованные гребцы отправлялись на дно вместе с кораблями, но их жалкие крики тонули в рёве разбушевавшейся стихии. Небо почернело, клубящиеся тучи сшиблись над терзаемым флотом, извергая из жирных подбрюший сверкающие россыпи молний. Рухнула одна мачта, рассечённая огненным мечом, за ней – другая. Мечущаяся Сильвия видела среди туч безумные лики сильфов – воздушных духов; несколько молний грянуло совсем рядом, чуть не задев её.
Однако на кораблях Империи Клешней тоже имелись могущественные чародеи. Волны разлетались облаками безвредных брызг, полузатопленные галеры с трудом, точно раненые киты, но поднимались из пенящегося хаоса, испуская, словно кровь, струи воды из вёсельных дыр; несколько русалий разъяло на части и обратило в облака пара.
Сильвия в слепом ужасе метнулась прямо на отрезавшую ей дорогу к спасению преграду. Её силы истаивали, она с трудом держалась в воздухе, что-то словно высасывало из неё кровь. Ещё немного – и она просто свалится в обезумевший океан, сгинув в бездонной пучине.
На лету гигантская сова извернулась, пытаясь когтями удержать чёрный меч за эфес. Волнистый клинок казался сейчас росчерком непроницаемого мрака, темнее неба, моря и даже смоляных корпусов галер; его остриё врезалось в невидимый барьер, Сильвия ощутила рвущую тело на части боль – однако преграда разъялась, и взъерошенная, мокрая до кончика хвоста птица оказалась на свободе. С чёрного фламберга потоками стекала вода – словно кровь неведомого врага. Сова едва-едва удерживалась в воздухе, она почти падала к пенным гребням, что уже тянулись к ней, словно жадные руки за добычей.
В глазах Сильвии всё помутилось, горькие слёзы обожгли бы глаза, умей совы плакать. Столько усилий – и всё зря! Она вырвалась из ловушки, но…
Тяжёлая птица камнем рухнула в воду, забилась, преображаясь обратно в человеческое существо, но…
Но под ней оказалась не развёрстая глубина, а лениво плещущие над гладким мрамором низкие, едва ли в ладонь высотой, волны. В воду уходили отполированные ступени, а над ними поднимался небольшой изящный храм, кажущийся сотканным из лунного света, воплотившегося в колонны и портики.
Над храмом ласково светило солнце, и нигде не было видно даже и следов разыгравшейся битвы. Море приглушённо урчало, лёгкий прибой осторожно касался поднимающихся лестниц, словно лаская древний неподатливый камень. И измученная, обессиленная Сильвия, полулёжа в воде, в недоумении глазела на открывшуюся ей красоту.