Вейде некоторое время молчала, глядя на огонь.
– Нет, дело не в Этлау, – наконец проговорила она. – Он не марионетка, о нет, конечно же, думает, наверное, что и впрямь избран высшими иерархиями, несчастный. Я о другом. Я пытаюсь понять, где могут сойтись интересы таких разных начал.
– Мы всегда считали, что Западная Тьма стремится к поглощению Эвиала, – заметил Анэто. – И соответственно…
– Вечного леса ради, милорд ректор, не надо ещё одной лекции. – Вейде вскинула руки в шутливом ужасе. – Я ведь уже призналась, прибегала к помощи Той, что на западе.
– Да, и Нарн долго не мог с этим смириться, – невесело кивнул Шоар.
Королева эльфов кивнула.
– Точно. Что ж, похоже, настал мой черёд заставлять всех засыпать длительной мелодекламацией. – Она улыбнулась. – Западная Тьма – мощнейший источник силы. Опасный, никто не станет спорить, но мощнейший. В распадающемся мире не использовать его – просто преступно. И я использовала. Не надо качать головой, Шоар. Ты знаешь, что я всегда была очень, очень осторожна.
– Но будет ли позволено нам узнать, в чём смысл этого… – Анэто помедлил, – этого сотрудничества? Разве Тьму можно использовать для по-настоящему светлых дел?
– Узнаю Стихийного мага, главу Белого Совета, – вздохнула Вейде. – Видите ли, милорд ректор, мы, эльфы, – немногочисленная раса. Мы живём очень долго, мы не можем плодиться, как люди или орки. Отсюда и известное стремление правителей-эльфов так или иначе отгородиться от мира. С тем чтобы как можно лучше защитить своих подданных.
– Но Вечный лес, как и Нарн, так и не стал неприступной крепостью! – возразила Соэльди. – Наш лес защищали стрелы и магия, а вот во владения вашего величества ходили набегами злобные невысоклики, охотники за рабынями!
Вейде улыбнулась.
– Они «захватывали» тех, кто хотел быть захвачен, милочка. Не все могут ужиться под кронами одних и тех же дерев. Из Нарна тоже уходят, и ты это знаешь. Немало нарнийских эльфов погибло в открытой войне с теми же эгестскими баронами, вам не хватает хлеба, вы зависите от пахарей, которых берёте «под защиту»… А Вечный лес умудрялся не враждовать даже с Инквизицией!
– Верно, – признался Шоар. – О том, почему каждый из нас выбрал свой собственный путь, полагаю, спорить не имеет смысла. Так что…
– Так что я просто использовала все средства, чтобы обеспечить покой моему народу, – продолжила Вейде. – Не больше, но и не меньше.
Что-то в её словах заставило Анэто насторожиться. Да, конечно, королева Вейде правит своим доменом уже сколько веков. Но и ректор Академии тоже не вчера родился; долгую, очень долгую по людским меркам жизнь ему дала магия, не лишив способности учиться и жажды нового. И оно, это неведомое людское «шестое чувство», которое так и не удалось ни толком описать, ни даже просто определить, – оно говорило: с Вейде что-то не так.
Что именно «не так», Анэто, конечно, не знал. Но острое чутьё бывалого мага, человека, поднявшегося из самых низов, его редко подводило. Пожалуй, единственный раз оно по-настоящему дало сбой, когда милорд ректор не сумел распознать дар неожиданного ученика, посланного в его Академию. Ученика, ставшего впоследствии некромантом Неясытью.
Ну и, конечно, это чутьё ничего не смогло подсказать в случае с Меганой.
«Стоп, – оборвал себя Анэто. – Ни слова о Мег. Даже в мыслях. За неё я ещё посчитаюсь. Как положено мужчине. А сейчас о ней – не надо».
– Ничего себе средство, – не удержался тем временем Шоар. – Никогда не мог понять этого, Вейде.
– Мы разные, – не моргнув глазом согласилась королева. – Потому и выживаем. Одинаковость – это застой. Это смерть. Медленная, отложенная смерть.
– Прошу прощения, ваше величество, – не удержалась Соэльди. – Но это не имеет никакого отношения к…
– Конечно, милая. – Царственный кивок. – Ты совершенно права. Итак, я использовала силу Западной Тьмы для защиты Вечного леса и моего народа, поэтому, если мне будет позволено взглянуть на расшифровки того самого «опыта», столь красноречиво и подробно описанного нам милордом ректором, я бы, пожалуй, смогла…
– Погоди, Вейде, сестра, – резко перебил её Шоар. – Ты черпала силу у Западной Тьмы – как ты это делала? Способы, как ты дотягивалась до неё? Заклятья? Формулы? И на что это расходовалось? Вечный лес не ограждали никакие барьеры. Деревья не обретали умения ходить, и у них на ветвях не вырастали самострельные луки. И если ты так легко смогла обратить эту великую мощь к своей пользе, как ты говоришь, то как далеко ты можешь зайти? Например, способна ли ты повернуть взятую силу против того же Этлау? Или воинов Бреннера?
– Против воинов Бреннера я её уже повернула, мой дорогой Шоар, – промурлыкала Вейде, однако глаза её опасно сверкнули. – Как ты думаешь, смогли бы тут сработать обычные заклятья высшего преображения? Ты не почувствовал защищавшую их Святую магию, справиться с которой не способно ни моё врождённое волшебство, ни твоё?
– А как же «жертва части леса»? – пискнула Соэльди.
– Без жертвы тут никак, милочка. – Вейде даже не взглянула на нарнийку. – Сила Западной Тьмы нуждается в обрамлении. Тебе никогда не доводилось смешивать синий и жёлтый цвета, с тем чтобы получить зелёный?
Соэльди прикусила язык, однако сбить Шоара с толку оказалось не так-то просто.
– Прекрасно. Ты уничтожила воинов Бреннера при помощи Западной Тьмы. На что ты ещё можешь её потратить?
– Смогу обрушить стены Аркина. – Вейде хищно улыбнулась, и Анэто показалось, что он видит убийственный рысий оскал. – Смогу разметать его соборы по кирпичику, смогу разрыть его на целую лигу вглубь и напоследок затопить водами Моря Призраков.
– Но это потребует жертвы всего твоего леса? – проницательно заметил нарниец.
Вейде молча кивнула.
– Каждое заимствование силы у Западной Тьмы означает смерть скольких-то моих дерев. Если я шагну за определённый барьер, потребуются жертвы уже не только растущих на земле созданий, но и…
– Но и твоих подданных. – Шоар не спрашивал, он утверждал.
– Именно. Вот почему я обзаводилась ученицами-ведьмами из числа людей, – откровенность Вейде казалась режущей. – Порой, конечно, они творили всякие непотребства…
– Вроде Дикой Охоты на наших границах, – буркнул Шоар.
– Ну, не будем считаться, – чарующе улыбнулась Вейде. – Тем более что в конечном итоге всё обернулось к лучшему. Этлау показал себя во всей красе, и мы узнали, что у него имеется мощнейший негатор магии.
Анэто едва не подскочил.
Негатор магии. Значит, Инквизиция и в самом деле обладает ими, с содроганием подумал он. Слухи ходили Давно, но не более того. Академия так и не смогла добиться сколько-нибудь внятных сведений. В самом Ордосе этим тоже занимались, но без особого успеха. А вот святые отцы, оказывается, вон какие шустрые… «Не в этом ли секрет неуязвимости преподобного?» – на миг заколебался Анэто и тотчас же сам отбросил эту мысль. Подавление магии не скрыть и не спрятать, точно так же как невозможно не заметить ливень, оказавшись под ним. Если бы Этлау уцелел под их с Меганой заклятьем лишь благодаря негатору, маги Ордоса это бы почувствовали. Не могли не почувствовать, ну, конечно же, не могли, с оттенком отчаяния убеждал себя милорд ректор. Потому что в противном случае всякая борьба вообще становилась совершенно бесполезной – в руках Инквизиции абсолютное оружие, позволяющее разгромить мятежных магов в считаные дни.