Никак не меньше трети штурмующей армады выбыло из строя; остальные, несмотря на решительность, с которой они принялись было расчищать себе дорогу, внезапно приостановились, словно повинуясь неслышимой для остальных команде.
– Сегодня больше не полезут, – последнее, что услыхал некромант от разжалованного инквизитора, прежде чем глаза у него закатились и он окончательно лишился чувств.
Этлау оказался прав. Частично потопив мешавшие им, потерявшие управление галеры, частично взяв их на буксир, флот Клешней медленно вытягивался прочь из аркинской гавани в открытое море. Бездыханного Этлау положили на носилки – не забыв перед этим тщательно связать по рукам и ногам. Похоже, демонстрация его способностей произвела на Его святейшество поистине неизгладимое впечатление. Немногочисленные баллисты защитников Аркина послали прощальный салют вслед отгребающим прочь чёрно-зелёным галерам; в озаряемой светом пожаров гавани из непроглядной воды торчали верхушки мачт – там, где нашли покой затонувшие боевые монстры западной Империи.
Понтифик тяжело вздохнул, покачал головой.
– Разве мы не были правы, Ваше святейшество? – в упор спросил Фесс.
– Были, были, – нехотя выдавил архипрелат. – Но я не удивлюсь, если, следующий раз этот… трюк уже не сработает.
– Кто знает? Может, они и не найдут противодействия?
– Не стоит недооценивать врага. – Понтифик наставительно поднял сухой палец. – Маги Клешней не раз и не два ставили в тупик даже Ордос. Совершенно необычные заклинания, неведомые принципы сложения… – Аркинский предстоятель явно вообразил себя на университетской кафедре.
– То есть вы готовы сдаться, Ваше святейшество? – резко перебил Фесс. – Только потому, что «в следующий раз этот трюк не сработает»?
– Я не увидел боевого некроманта в действии, – огрызнулся архипрелат. – Всё сделал отступник Этлау.
Фесс пожал плечами.
– Отец Этлау смог сделать это самое «всё» только потому, что моё собственное заклинание послужило якорем. Я, так сказать, подставил ему плечо.
Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза, пока аркинский предстоятель не отвернулся, скорчив брюзгливую гримасу.
– Кто-нибудь собирается заняться пожарами? – вслух поинтересовался он. – Или, пока я не скажу, так с места и не сдвинемся?..
«Птенцы Салладорца не воспользовались отличной возможностью для штурма, – думал Фесс, вернувшись вместе со свитой понтифика обратно в Аркинскую Курию, в тот самый епископский покой, откуда его выдернуло известие о начавшемся приступе. – Вместо атаки они чего-то ждали. Вот только чего?.. Почему мешкали? Эвенгар же дал прямой приказ – взять Святой город и сровнять его с землёй. Одновременный удар с двух сторон – азбука тактики и стратегии. Но птенцы даже не шелохнулись. Отчего?»
Некромант рывком поднялся. Ночь миновала, над Аркином встал новый день; тёплый весенний ветер дул с запада, нёс ароматы цветущих окраин неприступного Нарна; горький дым пожарищ уносило прочь, в открытое море.
Однако там, совсем невдалеке, в виду дозорных башен Святого города, молча и сосредоточенно застыли в недобром ожидании сотни чёрно-зелёных галер. Вчера они потерпели поражение. Сущность, подумал некромант, перехитрила-таки саму себя. Мельком он пожалел,
что вчера, когда его гостья оказалась на удивление разговорчива, он так и не спросил о том, как же так вышло, что силу преподобному отцу Этлау даровали сразу три надмировых создания: Западная Тьма, Спаситель и ещё нечто третье, новое, неведомое, о чём Фесс ещё никогда не слышал. Или слышал, но до сих пор не опознал.
Армада Империи Клешней понесла потери, однако сумела отступить в идеальном, нечеловеческом порядке – управлявшие ею маги вновь овладели волей несчастных людей-гребцов. Уменьшившись в числе, вражий флот по-прежнему мог стереть Святой город в мелкую пыль; если в последний момент он, некромант, что-то не измыслит.
Вот только что? Этлау вчера щедро почерпнул сил у Спасителя. И, следовательно, это отвечало его, Спасителя, целям.
…Пара тихих, перепуганных монахов притащила «утреннюю трапезу». За остаток ночи и утро пожары удалось погасить, воспрянувшие духом полки защитников Аркина возводили баррикады, разбирали завалы, готовясь к скорому штурму. Отчего-то никто не сомневался, что он вот-вот последует.
…Покончив с едой (её он проглотил, совершенно не заметив вкуса), Фесс подошёл к окну, прижался лбом к холодному стеклу – в епископских покоях Курия расщедрилась на причудливые многоцветные витражи. Прямо в глаза некроманту уставился какой-то святой с отрешённо-возвышенным взором; Фесс не выдержал, распахнул створки.
Тщательно замощённый двор Курии. Розоватые плиты чередуются с белыми и чёрными – невольно Фесс подумал, как же должны были стараться юные послушники, ежевечерне отдраивая эту красоту. Двор заключён в четырёхугольник стен – здесь сердце Курии, канцелярии, архивы, залы суда и собраний, храмы, соборы, молельни, а под ними – катакомбы, уходящие глубоко под землю.
Куда так слепо сунулся он, некромант, ни с того ни с сего поверив, что мальчишка Фейруз действительно может знать все тайные ходы и отнорки этой сооружавшейся веками системы. Сунулся – и угодил в западню.
Нет, сейчас он даже не мог сказать, что потерпел поражение. Полученные от Этлау сведения невозможно переоценить. Курия готовится к бегству – вот что было сейчас главным. Верхушка Святой Инквизиции готова бросить мир на произвол судьбы, отдать в руки Сущности, Спасителя, Империи Клешней, кого угодно, лишь бы убраться самим.
Казалось бы, всё ясно. Крысы бегут с тонущего корабля. Никто из святых отцов не рвётся скорее очутиться в объятиях Спасителя.
«…Это так. И это скорее всего неправильно, – подумал Фесс. – Сколько раз я ловился на простые следствия! Инквизиция что-то задумала, не только и не столько бегство. В конце концов, чародеи в рясах, способные создать негаторы магии, наверняка додумались бы и до способа покинуть Эвиал. Ведь оказалось же это под силу драконам-хранителям, тому же Сфайрату!
Так что погоди, некромант. Не спеши увидеть то, что тебе так хочется увидеть, а именно – трусов-святош, обеспамятевших от ужаса инквизиторов, разом забывших о своей вере. Они были способны верить – как, например, верил несчастный Эбенезер Джайлз».
При воспоминании о погибшем молодом волшебнике Фесс зябко передёрнул плечами. Да… Слово Некроманта он нарушал неоднократно. И вот вам результат.
– Глупости, – услыхал он.
– Предрассудки, – донеслось с другой стороны.
– Слово Некроманта, – ехидно произнёс первый голос, шедший, как показалось стремительно обернувшемуся Фессу, откуда-то справа. – И обязательно с больших букв.
– Что вам надо? – только и смог проговорить Фесс. Он узнал эти голоса. Давненько не доводилось их слыхивать…
– Поговорить, – сказал Эвенстайн, появляясь из ничего и одёргивая щегольской камзол зелёного бархата. На боку у полуэльфа висела…