Рыцари Прекрасной Дамы дружно ударили мечами в щиты; командор протрубил в рог. Таиться не имело смысла, такую сущность, как Спаситель, не захватишь врасплох.
Межреальность стремительно таяла, вокруг сгущались небесные сферы Эвиала, осталась позади испещрённая рваными дырами чёрная оболочка; Ракот и его рыцари парили, медленно опускаясь вниз, на землю, кою последователи Спасителя так любили именовать «грешной», хотя в чём может быть виновата она, вечнорождающая и всеобщая Мать?
…Вести от Ракота Познавший Тьму выслушал с каменным спокойствием. Все дороги сходятся и все пути сплетаются. Его враги всё рассчитали, учли всё мыслимое и немыслимое, кроме одного – что он, Хедин, может сам дёргать их за ниточки, пусть не всегда угадывая, но заставляя плясать под собственную дудку.
И вот, пожалуйста, – Спаситель. Именно в том мире, который Дальние, бесспорно, выбрали для последнего сражения. Не приходилось сомневаться, враг ждёт, что Новые Боги сами устремятся в битву. Весы дрогнули, перевес на стороне Дальних, и Закон Равновесия обязан благоволить «истинным хозяевам» Упорядоченного. Всё правильно, а появление Спасителя только подстегнёт их к действию – похоже, Дальним прекрасно известно, какого мнения оба Новых Бога об этой силе, беззастенчиво хозяйничающей во вверенной их попечению вселенной.
Что ж, мы и вправду пойдём вперёд, устремимся со всеми силами; мы слепо сунем голову в западню и станем ждать, когда капкан захлопнется.
И только тогда возомнившие о себе призраки поймут, что такое истинная мощь Новых Богов. Да, придётся повозиться с последствиями. Но уж лучше потом открывать порталы из обречённых миров и творить на скорую руку новые, уже не предназначенные для поглощения утробой Неназываемого, чем бездействовать и видеть, как смертоносная зелёная плесень расползается всё дальше и дальше по Упорядоченному.
Ракот, разумеется, счастлив. Он ждал этого невесть сколько лет. Схватиться со Спасителем сделалось его заветной мечтой; Владыка Тьмы рассчитывал наконец-то встретить равного противника. Что ж, пусть Ракот наступает. Он, Хедин, не замедлит последовать за ним.
Познавший Тьму в последний раз окинул взглядом остающееся в Кирддине войско. Выглядит внушительно, его вполне достаточно, чтобы удерживать быкоглавцев и не дать им вмешаться в том же Эвиале. С самим Хедином уходили лучшие; сотня гномов под командой Арбаза последует за ними, едва только выручит отряд Арриса и Ульвейна в Мельине.
Этого дня ты, Познавший Тьму, тоже ждал бессчётные годы, как и Ракот – встречи со Спасителем. Если твой план верен – а он верен, – то очень скоро ты избавишься от обоих врагов, вечных нарушителей Равновесия.
* * *
Летняя ночь в Мельине не слишком длинна. Наученные горьким – хотелось бы верить! – опытом козлоногие оттянулись дальше от подножия холма, оказавшись вне досягаемости большинства боевых заклятий хединских подмастерьев. Аррис и Ульвейн вместе обходили караульных; большинство бойцов дремало, пользуясь затишьем. Эльфы обычно не спят, как люди, но магия высасывает силы так, что не остается ничего, кроме как замертво свалиться на землю, прямо где стоишь, и заснуть, даже не успев смежить веки.
Отряд взяли в плотную осаду. Казалось бы, что тут такого? Магия ведь не исчерпывается, она не кончается, в отличие от стрел или провизии? – верно, но только на первый взгляд. Никакой маг не сможет творить один огнешар за другим, он устаёт так же, как и обычный воин, сражающийся со щитом и мечом. Ночной отдых восстановит силы, но если враг будет атаковать беспрерывно, от рассвета до заката и от заката до рассвета, то не сдюжат даже подмастерья Новых Богов.
Козлоногие ждали, и эльфы-командиры знали, чего именно. Ночь жила, в отдалении слышался топот, топот, топот – сотни и тысячи копыт топтали многострадальную мельинскую землю: твари Разлома копили силы для решительного штурма. Громадное большинство из них не доживёт до следующего дня; но смерти для них словно бы и не существовало.
– А если выбить начальствующих? – вполголоса размышлял Аррис. – Кто-то ведь должен гнать в бой эту орду! Сплести заклинание…
– Отыскивающее умеющих думать или хотя бы говорить? – хмыкнул Ульвейн. – Заманчиво, но, боюсь, формулу нам так быстро не вывести.
– Просто отвратительно, почему ты вечно прав? – буркнул Аррис, останавливаясь.
– Потому, что старше тебя и опытнее, – казалось, Ульвейн смирился с неизбежным. – Но я верю аэтеросу. Помощь придёт, он ведь обещал, а его слово крепкое. Знаешь, как в балладах, когда погасла надежда, в последний миг, на краю пропасти?..
– Так то в балладах.
– Жизнь порой ещё причудливее, – философски заметил Ульвейн. – Аэтерос, мне кажется, порою сам чувствует себя трагиком перед огромной толпой…
– У тебя, Ульвейн, в голове помутилось от ужаса, – фыркнул Аррис. – При иных делах за такие слова…
– Стой! Ничего не слышишь?..
Аррис не успел ответить.
Всё действительно случилось, «как в балладах», – к окружённым со всех сторон подмастерьям Хедина пришла помощь. Небо Мельина лопнуло, распоротое длинным огнистым клинком, вниз горохом посыпался рой алых искорок.
– Арбаз, – тряхнул головою Аррис. – Иначе старый хвастун не умеет.
– Его счастье, что у козлоногих нет луков…
– Верно, и, кстати, почему? Или до такого им не додуматься?
– А зачем? У них ведь и оружия тоже нет…
В отряде все повскакивали на ноги, небо над головами вспыхнуло сигнальными огнями; сотня Арбаза, точно коршун на добычу, камнем валилась прямо на головы козлоногим, и гномы пустили в ход весь свой арсенал, ещё даже не ступив на землю.
Из всех видов чародейства Арбаз и его товарищи предпочитали пламя – во всех видах и формах. Холм с каменной короной опоясало сразу несколько огненных колец, тёмную массу козлоногих рассекли полыхающие дорожки – словно искусный кондитер резал огромным ножом праздничный пирог.
Прорываясь сквозь бушующие рыжие языки, козлоногие все вместе рванулись на штурм – не замечая погибших, бросаясь прямо в огонь, проскакивая его – опалённые, с горящей шерстью, они мчались прямо по склону, падали и уже не поднимались, сражаемые всем, чем только могли встретить их воины Арриса и Ульвейна.
– Держись! – прогрохотал плечистый коротышка Арбаз, вскинув на плечо здоровенную трубу бомбарды, богато разукрашенной непонятными даже многознающим эльфам рунами. Его огнеброс заставил бы Креггера позеленеть от зависти и слопать собственную бороду: несмотря на то что рецепты зарядов Арбаз щедро раздавал всем желающим, повторить не получалось ни у кого, и перед каждым боем сотнику приходилось, ворча, раздавать своим туго свёрнутые холщовые цилиндрики, покрытые рунами, нанесёнными красной охрой.
Там, где острый клин козлоногих прорвался-таки сквозь огонь, сверкнуло нечто идеально-белое, белее снега на горных вершинах, самая сущность пламени; Аррис и Ульвейн едва успели зажмуриться. Не меньше пяти сотен тварей исчезло бесследно, не оставив даже трупов или хотя бы обугленных костей; земля выгорела на добрый локоть в глубину.