Но Анастасии снова не было дома. Женя попросил ее мужа передать, что он звонил, и на всякий случай оставил свой телефон – вдруг она потеряла бумажку с записанным номером. После его ухода Соловьев вдруг почувствовал, что у него дрожат руки, как у влюбленного юнца, который при помощи разных дурацких ухищрений пытается дозвониться до избегающей его девушки.
– Это какая Анастасия? – ревниво спросила Марина, когда за Якимовым закрылась дверь. – Та, что была здесь, когда я в первый раз приезжала?
– Да, та самая, – сухо ответил Владимир Александрович.
Он вовсе не намеревался обсуждать Анастасию с Мариной, но та проявила довольно настойчивый интерес.
– Ты давно ее знаешь?
– Давно. Я был аспирантом у ее матери.
– И у вас был роман?
– Марина, ну какое это имеет значение?
– Имеет. Был?
– Ну был. Но с тех пор прошло много лет.
– А зачем она сейчас приезжает к тебе?
– По старой дружбе. Ты что, ревнуешь?
– Конечно.
Она сказала это так просто и искренне, что Соловьев уже не мог на нее сердиться. С высоты прожитых лет и пережитых трагедий Марина казалась ему совсем юной и очень наивной и трогательной. Тем более она такая маленькая, хрупкая, миниатюрная…
Но перед глазами упорно вставал образ совсем другой женщины. И Соловьев ничего не мог с этим поделать, как ни старался.
* * *
Это была одна из идей Вадима – запустить серию книг российских авторов на темы, так или иначе связанные с Востоком. И делать это нужно было не сразу, а только после того, как «Шерхан» раскрутится и прочно завоюет доверие читателей. По сложившейся традиции зарубежные авторы ценились больше отечественных, их книги охотнее покупали. Во времена жесточайшей цензуры на книжные прилавки практически не попадали произведения с политической подоплекой и прозрачными аллюзиями, а также такие, где описывались бы механизмы совершения преступлений и специфические детали их раскрытия. Все это, но тоже в очень ограниченных пределах, можно было прочесть только у зарубежных авторов, но беда в том, что издавать «свежак» было трудно. Страна присоединилась к конвенции о защите авторских прав только в 1973 году, и произведения, написанные до 1973 года, в СССР переводили и издавали без согласия авторов и без выплаты им гонораров. А вот за то, что было написано позже, нужно было платить, да не жалкие копейки, а доллары, причем много. Гонорар автора прямо зависит от доходов издательства, а доходы эти, в свою очередь, – от цен на книжную продукцию. В Англии, например, книжечка карманного формата «покет-бук» в мягкой обложке стоит 5 фунтов, что по российским меркам означает примерно 40 000 рублей. Ну купит ли у нас кто-нибудь такую книжечку да за такие деньги? Нет, конечно. На российских прилавках «покет-бук» стоит 5–7 тысяч. Соответственно и доходы издателя неизмеримо меньше, и гонорар автора – тоже. А ведь зарубежного автора совершенно не волнуют наши цены, и он не захочет отдавать российскому издателю свой новый роман фактически даром только лишь потому, что в России, видите ли, книги дешевые. Плевать он хотел на наши порядки. И он требует такой гонорар, который равен всему доходу от издания его книги у нас. Поэтому издавать не устаревшие, до 1973 года написанные, а новые произведения может себе позволить только вставшее на ноги богатое издательство. Однако встать на ноги и разбогатеть без этих самых зарубежных детективов, фантастики и триллеров не так-то просто. Для того чтобы раскрутиться на отечественных авторах, которые до последнего времени большой популярностью не пользовались, нужны были особые приемы.
Кирилл Есипов в свое время пошел по другому пути, начав с издания книг зарубежных писателей. Зато сегодня, когда народ «накушался» Чейзом, Роббинсом, Гарднером и Спиллейном и стал с удовольствием читать российских романистов, пришло время вспахивать и это поле. Во всяком случае, так считал Вадим. И значит, так должен был считать и генеральный директор издательства «Шерхан».
Ставя задачу перед Оксаной, Вадим объяснял:
– Есть вещи, связанные с восточной культурой и цивилизацией в нашей российской жизни. Самый простой пример – восточные единоборства. И вокруг этого можно навертеть что-нибудь остросюжетное о нравах в среде спортсменов или об использовании специальных приемов при совершении преступлений. Нужно обязательно давать много профессиональной специфики, например, методики тренировок, особенности образа жизни и так далее. Читателю будет интересно, он же в основной своей массе этого не знает. Другой пример – религиозные секты, пришедшие с Востока. Тоже можно хороший остросюжетный роман сделать. Японские предприниматели в России: с одной стороны, их психология, с другой – наш криминальный бизнес. А китайцы и вьетнамцы, которыми наши рынки забиты! Их жизнь в России показать, детектив какой-нибудь в их среде развернуть – конфетка может получиться. Весь вопрос в том, кто это сможет написать. Судя по всему – никто.
– Почему ты так думаешь? – удивилась Оксана.
– Потому что если бы кто-то мог, уже написал бы. Ты думаешь, легко книги писать, да еще такие, чтобы читались на одном дыхании? Это только единицы умеют. Им от бога дано.
– Как же быть? Выходит, ничего не получится? – огорчилась она.
– Получится, – уверенно ответил Вадим. – Просто для этого нужны два человека. Один – который знает фактуру и может придумать конфликт с «восточной» окраской, другой – который умеет писать. Задание у тебя получается сложное, трехступенчатое. Сначала ты должна внушить своему Есипову идею о российских авторах. Потом, поскольку нельзя терять «лицо» серии, подскажешь, о чем могут быть эти книги. И в третью очередь – о двух соавторах. Справишься?
– Я постараюсь, – пообещала Оксана, в очередной раз приходя в восхищение от его изобретательности.
С тех пор прошел почти год, русская серия «Восточного бестселлера» была представлена на прилавках тремя книгами, первая из которых расходилась, как и следовало ожидать, с большим трудом, зато третья уже шла на ура. Есипов, уверенный в том, что все находки принадлежат лично ему и придуманы им самим, нашел неплохую парочку: бывшего хиппи, прошедшего через множество религиозно-идеологических увлечений и даже прожившего целых два года рядом с ламой где-то в Бурят-Монголии, и некую дамочку с весьма небогатой фантазией, но прытким пером и умением выстроить интригу так, чтобы держать читателя в напряжении. Дамочка пыталась подвизаться в других издательствах со своими любовными романами из жизни российских Золушек, но неудачно. Первую вещь у нее взяли и издали, но вторая была похожа на нее как две капли воды, да и третья тоже. Она совершенно не умела придумывать факты, зато из уже имеющихся лихо и даже с блеском пекла вкусные пирожки в виде рукописей. Престарелый хиппи же, не пренебрегающий наркотиками, факты продуцировал из своей головы с такой же легкостью и быстротой, с какой опытный банкомет сдает карты игрокам. У хиппи и дамы-писательницы завязался роман, они жили вместе и успешно творили «восточно-российские» бестселлеры под общим псевдонимом. Есипов по настоянию скупого Гриши Автаева установил им довольно скромный гонорар, но поскольку эта сумма втрое превышала то, что писательнице заплатили за первый и единственный опубликованный ею роман, а бывший хиппи вообще влачил нищенское существование, то авторы были более чем довольны. В «Шерхане» уже решили было предложить им долгосрочный договор на два года с тем, чтобы авторы гарантировали им написание восьми книг – по четыре в год, тогда как «Шерхан» брал на себя обязательство эти книги издать и выплатить гонорар за каждую даже чуть побольше, чем платил до сих пор, как произошло неожиданное.