– Почему же? Он впал в немилость? Или вы уже поймали своего убийцу и несчастный больной переводчик стал тебе не нужен?

– Нет, убийцу еще не поймали.

– Так в чем же дело?

– Ни в чем. Я сама буду ему звонить, когда нужно. Давай закроем эту тему.

– Давай, – покладисто согласился Леша. – Давай поговорим о том, как мы с тобой будем отмечать первую годовщину нашей свадьбы. Судя по выражению растерянности и вины на твоем лице, ты об этом успешно забыла. Я прав?

– Ой, Леш, я все время помнила, но мне казалось, что тринадцатое мая еще так далеко.

– Вынужден тебя огорчить, подруга, тринадцатое мая наступит через несколько дней. И у твоего брата Александра на этот счет была масса всяческих идей, одна затейливее другой. На всякий случай напоминаю тебе, что у них с Дашунчиком тоже годовщина свадьбы, и тоже первая.

– А что Саня предлагает? Какую-нибудь экзотику?

– Естественно, у него же замашки миллионера. Я у них сегодня был, Дашка веселая, уже совсем в себя пришла и готова праздновать на полную катушку. Тебе на выбор предлагается три ресторана, один дороже и диковиннее другого.

– А без этого никак? – с робкой надеждой спросила Настя. – Это же понедельник. Если идти в ресторан, то после работы. Что же мне, целый день на Петровке в парадном виде торчать? В костюме и при каблуках? Я этого не вынесу.

– Твой брат это учел и предлагает нам выбор из ночных ресторанов. После работы ты можешь заехать домой переодеться, потому что в эти заведения можно приходить и в десять вечера, и в двенадцать, они работают до шести утра.

– Ты с ума сошел! – возмутилась она. – До шести утра! А на работу? После бессонной ночи, что ли?

– Асенька, но выбора-то нет, – развел руками Алексей. – Праздновать нужно именно тринадцатого числа, переносить нельзя, это же не банкет по поводу защиты диссертации, который можно устроить и через день, и через два, и через неделю. Это годовщина конкретного события, которое произошло тринадцатого мая. И с этим уже ничего не поделаешь.

– Есть выбор, – решительно сказала Настя.

– Какой же?

– Вообще не праздновать. Мы с тобой вдвоем прекрасно выпили бы по бокалу, посидели тихонько на кухне, поговорили и легли спать в установленное время. Может быть, ради такого случая ты купил бы мне цветы, а я тебе – какую-нибудь симпатичную трогательную ерундовинку. Вот и все.

– Асенька, ты не права, – мягко сказал муж. – Ты забыла про Саню и Дашку. Для них этот день значит очень много, гораздо больше, чем для тебя. Ты вспомни, как трудно они шли к своему браку. И вспомни, как Саня расшибался в лепешку, чтобы обе наши свадьбы состоялись в один день. Для них это важно, ты не можешь этого не понимать. Они оба считают, что их счастье – полностью твоя заслуга. Если бы ты не отнеслась в свое время к Саше с пониманием и сочувствием, он бы просто бросил Дашку и ничего бы не было. Они и представить себе не могут, чтобы праздновать годовщину своей свадьбы без тебя. И мы с тобой обязаны пойти им навстречу. В конце концов, ты сама только что сказала, что близких людей у тебя немного. Вот и не нужно их обижать.

– Ладно. – Она обреченно махнула рукой. – Не буду обижать. Хотя мне эти ночные ресторанные гульбища поперек горла. Может быть, уговорим их собраться у нас, а? Все-таки проще. И переодеваться не надо, и время на дорогу домой тратить не придется.

– Ася, возьми себя в руки. – Голос Алексея стал строгим. – Это праздник для всех четверых. Если мы соберемся здесь, то получится трое празднующих, из них двое – нарядных, а четвертый – кухарка. И моей бедной фантазии, в общем-то, хватает на то, чтобы догадаться, кто из нас будет этой кухаркой.

– Прости, – пробормотала Настя, смутившись. – Я не подумала. Пойдем в ресторан.

– В какой? Саня просил выбрать.

Алексей протянул ей три фирменные карточки ночных ресторанов. Настя мельком глянула на названия. Два из них ничего ей не говорили, третий – «Лада» – был тем рестораном, возле которого полтора года назад было совершено чрезвычайно хитроумное убийство. «Ладу» она отмела с ходу, а из двух оставшихся выбрала тот, в котором предлагалась китайская кухня.

Глава 14

Одной из версий, прорабатывавшихся по двойному убийству в доме Соловьева, была версия о том, что ночной гость охотился за тем же документом, что и Марина Собликова по наущению людей из «Шерхана». В рамках этой версии старший лейтенант Доценко попытался собрать сведения в налоговой полиции. Нужно было выяснить, попадало ли издательство в сферу внимания, и если попадало, то выявлены ли какие-либо нарушения. Но Доценко ждало разочарование. Перед налоговой полицией издательство «Шерхан» было чисто аки ангел.

Разговаривал с Доценко сотрудник, который курировал издательскую и книготорговую деятельность в Москве. Высокий, с тонким интеллигентным лицом, он производил впечатление человека, свободно ориентирующегося в финансово-налоговых проблемах, и не оставлял ни малейших сомнений в том, что свой участок он знает не хуже собственной биографии.

– Вы же понимаете, «Шерхан» – такое крупное издательство, что у меня не мог не возникнуть интерес к нему. Даже, честно вам признаюсь, некий охотничий азарт появился подловить их на чем-нибудь, прищучить. Эдакое профессиональное честолюбие, знаете ли. И ничего.

– Совсем ничего? – не поверил Доценко. – Так не бывает.

– Я тоже так считал, – улыбнулся сотрудник налоговой полиции по фамилии Устинов. – И тоже долго не мог поверить, что у них с налогами все в порядке, все копал, искал. Можете мне поверить, за ними ничего нет. Ни одного не обложенного налогом рубля. Или они живут честно, или работают очень аккуратно. Во всяком случае, упрекнуть их с нашей стороны не в чем. Я могу узнать, чем вызван ваш интерес к «Шерхану»? Они где-то засветились?

– Нет. В доме переводчика, который много лет работает на это издательство, совершено убийство, и мы проверяем, не связано ли оно с какими-то махинациями «Шерхана». Просто одна из рабочих версий, не более того, – ответил оперативник в соответствии с инструкцией, полученной от Гордеева.

* * *

Оксане не терпелось поделиться с Вадимом своей радостью. Она долго собиралась с духом, прежде чем решилась повести себя с Кириллом так, как советовал Вадим. Все эти дни она старательно делала вид, что не знает о появлении в его жизни другой женщины, мило улыбалась, близости сама не предлагала, а когда Кирилл пытался уложить ее в постель, спокойно ссылалась на усталость или недомогание, с горечью замечая плохо скрываемое облегчение, проступавшее на его лице. Утешало одно: Есипов не дал ей сразу же от ворот поворот, значит, либо понимает, что эта выдра грудастая у него ненадолго, либо все-таки дорожит ею, Оксаной, не хочет рвать с ней.

Поняв, что тянуть дальше нельзя и пора делать решительный шаг, она согласилась на очередное предложение Кирилла поехать к нему домой.