«И всё‑таки я влюбилась», подумала с улыбкой. И это не пугало, это радовало. Ведь он мой муж, мой любимый муж!
Вторая лекция проходила в соседней аудитории. Места были заняты в том же порядке. Лектором оказался не кто иной как сам директор… то есть ныне ректор нашего учебного заведения. Этот весьма пожилой мужчина так же обладал сильным, уверенным голосом, а также неким шармом, заставляющим впитывать каждое сказанное им слово. Да это и не мудрено, ведь предметом была полюбившаяся мне история! В общем тут было не до рисунков. Всю лекцию я просидела, открыв рот, а внезапно раздавшийся звонок, возвещающий об окончании занятия, заставил подпрыгнуть от неожиданности.
Затем над гимназией послышался явно магически усиленный голос, информирующий о наступлении обеденного времени.
К моему приходу в столовке стало неимоверно людно, и свободных столиков не наблюдалось. Отойдя от раздачи, озадаченно смотрю по сторонам, думаю к кому бы присоседиться, и тут вижу привставшую со своего места и призывно машущую мне рукой леди Моргану. Ещё раз оббежала глазами огромный зал в поисках магистра, но его тут не было. Хотя я и понимала, что сама же потребовала не афишировать отношения, а значит сесть вместе не удастся, но так хотелось, хотя бы мимолётно, поймать взгляд его голубых глаз.
Вздохнув, приветственно кивнула старой знакомой и за неимением вариантов отправилась к ней. Вполне уютное местечко в уголке, рассчитанное на две персоны. В итоге, с учётом удалённости столиков друг от друга, мы оказались в своём маленьком мирке, чем леди незамедлительно воспользовалась. Вот только я опять хотела не просто есть, я хотела — ЖРАТЬ! Что к разговорам не сильно располагало.
Стоит заметить, откат уже прекратил своё действие, и сейчас леди выглядела даже моложе, чем в момент нашего знакомства.
— Тебя давно не было видно, — тихо промолвила она, а я с трудом борюсь с желанием наброситься на еду. Хотя кое‑кто в зале правила приличия явно игнорирует, и то оттуда, то отсюда доносится приглушённое урчание и чавканье. — Как прошли уроки с магистром Элифаном? — взгляд собеседницы настороженный, изучающий.
А вот тут промолчать я не смогла и задушив в себе желание забыв о ноже и вилке вцепиться прямо зубами в ожидающий своей очереди кусок мяса, произнесла:
— Нормально. Благодарю вас за помощь. И… можно поинтересоваться, что за заклятие вы тогда создали?
Прозвучало ожидаемое:
— Ты невеста ни много ни мало главы божественного пантеона. Думаю со способностью Элифана разводить на откровенность, ему об этом уже известно, — вопросительно смотрит на меня, киваю в ответ. — Слишком многим он попил кровь. Не в прямом смысле. Говоря прямо, магистр первый сердцеед гимназии, и сколько разбитых судеб на его совести не счесть. Моё заклятие заставило его впервые в жизни проникнуться истинной, чистой любовью к той, к кому ранее испытывал исключительно физическое влечение. Это чувство заставит его держать в узде свои страсти, он и помыслить не сможет об измене, но и претендовать на право обладания тобой не посмеет. Кхёрн не тот соперник, с которым стоит связываться в здравом уме. А уж здравомыслием магистр всегда отличался.
— То есть он будет страдать от неразделённой любви, оставив в покое всю женскую часть гимназии? — завершила я.
— Именно, — кивнула леди. — Ты уж прости… я использовала тебя. Ведь тебе, в отличие от остальных, это ничем не грозит. Если бы ты знала, как я устала едва ли не ежедневно вытаскивать из петли очередную его жертву, — вздыхает леди Моргана. — Эти дурёхи влюбляются — жизни без него не мыслят. А обеспечение благоприятного психологического климата в гимназии и психическое состояние гимназистов, наряду с преподаванием, входит в число моих непосредственных обязанностей.
— Ясно, — только и смогла произнести я.
И так страшно вдруг стало. Его любовь не настоящая. Это любовный заклятие. А вдруг узнав о том, что мы вместе, она снимет заговор? И что тогда? Мысль о том, что я могу потерять Элифана, отозвалась неожиданной болью. Голод нахлынул с новой силой. И плюнув на приличия и на шокировано уставившуюся на меня леди, я принялась ЖРАТЬ!
— О, боги… девочка, не говори, что и ты пала жертвой его чар… — как только я перестала есть, с мольбой смотря мне в глаза промолвила сидящая напротив женщина.
А я что? Да ничего! Ломаю голову, что бы ответить. С одной стороны, с её талантами разговорить меня ничего не стоит. С другой, многие уже покинули столовую, а значит времени до начала занятий осталось не так уж и много. Можно избежать неприятного разговора. Но… главное… главное, чтобы она не вздумала снимать проклятие!
И тут, словно внемля моим мысленным мольбам, разливается мелодичная трель звонка. Начинаю привставать, собираясь на следующее занятие, но рука леди Морганы неожиданно твёрдо удерживает меня, заставляя вернуться на место.
— Мы не договорили, — её глаза смотрят в самую душу, и так не по себе становится. — У меня с–сейчас окно, а ле–екцию Элифа–ана ты мо–ожеш–ш-шь и пропус–с-сти–ить, — и обычно весёлый, какой‑то смеющийся голос постепенно обретает шипящие нотки.
Что сказать? Я напугана. Смотрю на ещё мгновение назад казавшуюся такой милой леди и не верю произошедшим метаморфозам. Нет, облик остался прежним, но в тоже время что‑то изменилось, появилось что‑то змеиное что ли? И даже… а вот это мне уже не кажется, её глаза приобрели ярко жёлтый оттенок, зрачок вытянулся, и немигающий взор уставился на меня.
Краем сознания отмечаю это, припоминая строки из учебника по «Совбесу»: «Акроватес или фиви — так называют этот вид в некоторых областях, что означает человек–змея. Это не оборотни в привычном понимании этого слова. Этот крайне опасный вид может использовать частичное перевоплощение, повышающее их навыки и способности. Так же имеется нечто далёкое от визуального представления о змее или человеке, именуется эта форма боевой трансформацией. Фиви предпочитают обитать вблизи лесов и болот, имеют способность к гипнозу…»
— Ты бу–удеш–ш-шь с–с-сиде–еть, с–с-слу–ушать и отвеч–ша–ать на вопро–ос–с-сы, — прошипела змее–леди, а я едва не подпрыгнула, ощутив, как мой палец, на котором надето обручальное кольцо, буквально охватило огнём. «Сработала защита», — сжав зубы подумала я, и ожидая вопросов об Элифане, опешила: — Где Кх–ш-шёрн, девч–ш-шёнка? Отвеч–ш-щай! — голос хоть и шипит, но звучит величественно.
— Н–незнаю, — с самым честным видом произношу. Ну а что? Ведь и вправду не знаю.
— Ку–уда ты ис–с-счез–с-сала?
Стараясь не выдать себя, тихо сжимаю челюсти от боли и отвращения: «И этой твари я когда‑то доверилась? То ей Элифан покоя не даёт, теперь Кхёрн… Что ей надо?«В то же время про себя считаю: два дня в замке, столько же на Земле и ещё сутки в замке… пять дней, вот и что соврать? А о том, что несмотря на гипноз солгать мне ничего не стоит, я уже убедилась, главное от обжигающей боли, пронизывающей уже всю кисть, во время вопросов не слишком громко зубами скрипеть.
— Дома была, — отвечаю. И ведь правду говорю: замок теперь и мой дом тоже. И добавляю: — С мамой хотела повидаться, — опять же не соврала!