– Как бы там ни было, признав, что Пиночет мертв, аль-Бакр должен наконец успокоиться, – заметил Егоров.
– Вот именно! – Локтионов закурил сигарету, но, сделав единственную затяжку, отложил ее. – Поэтому не надо подливать масло в огонь, утверждая, что он жив.
– Я этого и не утверждаю, – ответил Егоров. – Однако систему охраны саммита надо строить исходя из того, что террорист по-прежнему в Москве и продолжает активно готовиться к осуществлению теракта…
– Охраной участников саммита и места проведения встречи непосредственно занимается московское управление! – перебил его Локтионов. – А ты отработай до конца линию убитого француза. В этом вопросе надо поставить точку. Когда думаешь связаться с французским посольством?
– Как только получу результаты медэкспертизы.
Локтионов машинально посмотрел на часы.
– Это не раньше завтрашнего утра, – недовольно заметил он. – И что даст тебе экспертиза? Ведь причина смерти, как я понимаю, сомнений не вызывает. Нечего тянуть. Прямо сейчас подготовь необходимые документы, я подпишу, и вызывай их консула. Пусть тоже начинают работать.
– Олег Николаевич, – растерялся Егоров, – я сначала должен отвезти Воротову домой. Она не спала почти двое суток и еле держится на ногах.
Локтионов побагровел:
– Хватит уже про Воротову! Не маленькая, на такси доберется! А ты займись, наконец, делом, вместо того чтобы ей сопли подтирать!
Егоров вскочил со стула.
– Товарищ генерал…
– Свободен! Через пятнадцать минут я жду тебя с документами для французов.
Несколько секунд подчиненный и начальник управления молча смотрели в глаза друг другу. Локтионов первым отвел взгляд.
– Есть, товарищ генерал-лейтенант, – произнес в наступившей тишине Егоров, четко повернулся через левое плечо и вышел из кабинета.
Оставшись в одиночестве, Локтионов снова взял недокуренную сигарету, но так и не донес до рта, а вместо этого раздраженно смял в пепельнице…
Егоров задерживался, но Анну это не удивило. Когда имеешь дело с начальством, никогда не знаешь, когда освободишься. Тем более что он отправился на доклад к самому начальнику управления! Анна мысленно позавидовала Егорову, которого, судя по всему, ценит руководство. Еще бы не ценило, раз он чуть ли не каждый день, а то и не по разу, бывает у начальника управления с докладом! А она за всю службу всего четыре раза была в кабинете начальника оперативного отдела ГРУ, когда готовилась к командировке в Венесуэлу. Анна грустно вздохнула и как раз увидела идущего к машине Егорова. Он почему-то не сел за руль, а остановился возле ее двери.
– Прости, но я не смогу тебя отвезти.
– Что-то случилось?! – испугалась Анна.
Ее испугал даже не отказ – в конце концов, Егоров человек военный, мало ли какие у него могли возникнуть неотложные дела, – а то, каким тоном он это произнес.
– Не бери в голову. – Егоров ободряюще взглянул на нее и даже попытался улыбнуться. Хотя Анна видела, что он отнюдь не расположен к улыбкам.
– Вот. – Он вынул бумажник. – Возьми такси.
– Нет-нет, что вы, Андрей Геннадьевич. – Анна решительно отстранила предложенные деньги. – У меня есть. Не беспокойтесь. – Она выбралась из машины. – Работайте спокойно. А вечером поговорим. Угу?
Анна подставила щеку для поцелуя, но Егоров ограничился тем, что пожал ей запястье. Видно, у него действительно было паршивое настроение.
Пиночет быстро привык к своему новому имени Валера, которое у русских, в отличие от французов, имело ударение не на последнем, а на втором слоге. Новым было не только имя, но и внешность, одежда, манеры и стиль поведения. Перевоплощения являлись частью его ремесла, необходимым условием выживания в чужой стране. И то, что он до сих пор жив и более того – ни разу не оставил никаких зацепок полиции и силам безопасности, свидетельствовало, что он овладел этой техникой в совершенстве.
Натурализация в России прошла без осложнений. В московском аэропорту на пограничном контроле Пиночет предъявил российский паспорт, который еще в Каракасе добыл для него бывший полицейский, в свое время щедро прикормленный Шерманом. Паспорт был самый настоящий, за исключением фотографии, которую тоже вклеили профессионалы своего дела, поэтому уже через несколько минут Пиночет со штампом о въезде на территорию Российской Федерации вышел в зал прилета международного аэропорта Шереметьево-2. Здесь его сразу окружили бойкие московские таксисты. Он немного поторговался для вида и, остановив свой выбор на шустром малом с лицом проныры, попросил отвезти его в недорогую московскую гостиницу. Цена не имела никакого значения – он мог бы снять президентский номер в «Метрополе», «Балчуге», «Мариотте» или аналогичные апартаменты с первых страниц каталогов лучших отелей российской столицы. Но для московского образа требовалось жилье попроще. Гостиница действительно оказалась скромной, а номер так и вовсе убогим. Пиночет снял его на три дня – более чем достаточно, чтобы подготовить опорную базу, а не пробыл и двух часов. Первая же попытка завязать знакомство оказалась удачной.
Гуляя вечером по супермаркету, он обратил внимание на довольно симпатичную, недурно одетую женщину лет тридцати – тридцати пяти. Опыт подсказывал, что ее истинный возраст ближе к верхней границе. Отсутствие обручального кольца на пальце и набор выбранных покупательницей продуктов подтвердили первоначальный вывод о том, что она живет одна. Элементарные знания психологии, личное обаяние и богатый опыт общения с противоположным полом облегчили процедуру сближения до минимума. Зацепив своей корзиной, Пиночет разорвал у женщины пакет с продуктами, тут же купил на кассе новый, потом помог ей донести покупки до машины, непринужденно попросил довезти его до метро, по дороге разговорился, сообщив, что приехал в Москву в командировку, в результате был приглашен на чашку кофе, к которому со своей стороны добавил бутылку «Шато Ике», купленную в том же супермаркете, и остался ночевать, ничуть не разочаровав хозяйку, которая наутро и слышать не желала о его возвращении в гостиницу.
У нее оказалось типично русское имя Наташа – Пиночет посчитал это символичным. Она легко пошла на контакт – чувствовалось отсутствие мужской ласки, – и уже через день Пиночет знал о ней все. Работает старшим менеджером в фирме, занимающейся оптовыми поставками медикаментов в сети московских аптек. Зарабатывает вполне достаточно, чтобы содержать двухкомнатную московскую квартиру и автомобиль «Опель Астра». Разведена, детей нет, постоянного любовника тоже. Ее распорядок дня не отличался разнообразием. Наташа вставала в семь утра, готовила завтрак, тоже ужасно однообразный, омлет или кашу быстрого приготовления, в зависимости от настроения, и около восьми часов, накрасившись и причесавшись, убегала на работу. До восемнадцати часов она была занята в своем офисе, потом еще не менее часа добиралась до дома, так что большую часть дня Пиночет был предоставлен самому себе. Первое время Наташа его немного дичилась, но уже на третий день отдала ему запасной комплект ключей от своей квартиры, так что теперь он мог приходить и уходить в любое время.