* * *
Состав цистерн лениво вплыл на десятый путь и, протянувшись чуть дальше указателя остановки первого вагона, наконец остановился. Трое патрульных, кому предстояло осматривать состав, вопросительно взглянули на своего начальника, и самый молодой из них заметил:
– Цистерны как цистерны. Как проверить, что в них залито? Внутрь-то не заглянешь.
Он был прав. Залитые цистерны, как и прочие загруженные вагоны, за исключением открытых платформ, следуют опечатанными. Соответственно их нельзя вскрыть, не повредив пломбу. А это уже грубое нарушение, серьезный должностной проступок. О чем капитану Сидельникову, решившему лично руководить осмотром прибывшего состава, было отлично известно. В своем приказе замнач управления про срыв пломб ничего не сказал.
– Осмотрите каждую снаружи, – нашел, как ему казалось, оптимальное решение Сидельников. – Если заметите что-нибудь подозрительное, например, ту же сорванную пломбу, сразу докладывайте мне. Я буду у машинистов.
Постовые – старшина и два сержанта – пожали плечами. Общая задача конкретизировалась до внешнего осмотра составляющих поезд цистерн. Насколько тщательным должен быть такой осмотр, каждый определял сам.
– Ну что, откуда начнем? – советуясь с напарниками, обратился к сержантам старшина.
– Давайте с хвоста, – предложил более молодой сержант. – Чтобы потом назад к локомотиву не бегать.
Старшина согласно кивнул, и все трое патрульных направились в конец поезда. Оставшись в одиночестве, Сидельников зашагал к локомотиву. Но призывы к особому вниманию и осторожности, которые несколько раз повторил по телефону замнач управления, внезапно вызвали у него беспокойство. Сидельников обернулся к удаляющимся патрульным и громко крикнул им вслед:
– Ткачев, давай за мной!
Сержант, предложивший своим коллегам начать осмотр с конца состава, развернулся и бегом бросился обратно к Сидельникову. По молодости лет ему еще не надоело возиться с оружием, и он, в отличие от двух других постовых, как и сам дежурный по отделу, взял на задание пистолет. Именно это и определило выбор капитана Сидельникова. Дождавшись сержанта, он направился к локомотиву.
Из открытого окна головного электровоза за ними с усмешкой наблюдал машинист. У машиниста оказалось сужающееся книзу клином смуглое загорелое лицо и коротко стриженные темные волосы с пучками седины. Глубоко посаженные глаза смотрели внимательно и настороженно. Но улыбался машинист приветливо.
– Какие проблемы, капитан? – обратился он к подошедшему офицеру.
Такая фамильярность Сидельникову не понравилась. И он довольно резко ответил:
– У нас есть сведения, что вы везете запрещенный груз.
– Запрещенный груз? – переспросил машинист. – Вы что-то путаете. Сами взгляните, товарищ капитан, что тут можно спрятать?
Машинист настежь распахнул дверь, приглашая подняться в кабину электровоза. А Сидельников с удовлетворением отметил, что упоминание о перевозке запрещенного груза подействовало на машиниста, и он перешел к более уважительному обращению. Сержант Ткачев сразу ринулся в кабину. Сидельников пропустил его и поднялся следом. Машинист и его помощник вопросительно глядели на него, ожидая объяснений. Капитан обвел взглядом пустую электровозную кабину, в которой спрятать что-либо было действительно довольно трудно, и, обращаясь к машинисту, спросил:
– В цистернах что везете?
– Горючее: бензин, солярку, – с готовностью ответил машинист.
– По нашим данным, в одной из цистерн может находиться взрывоопасная жидкость.
Если бы Сидельников в этот момент взглянул на помощника машиниста, то заметил бы, как его глаза буквально выстрелили зарядом злобы и ненависти. Но капитан продолжал смотреть на машиниста, а на лице того не появилось ничего, кроме изумления.
– Взрывоопасная жидкость в цистерне? – вслед за милицейским капитаном повторил машинист. – Это явно какая-то ошибка. Посудите сами: как она могла туда попасть?
Сидельников и сам не представлял, как такая жидкость могла оказаться в цистерне. И зам. начальника управления, поручивший ему осмотреть состав, об этом тоже ничего не сказал.
– Могли цистерны на станции перепутать, – рискнул предположить капитан.
– Исключено, – машинист отрицательно покачал головой и тут же предложил: – Давайте вместе осмотрим цистерны. Вы сами все увидите.
То же самое Сидельников сам собирался предложить машинисту, поэтому в ответ на его слова согласно кивнул головой. Вместе с Ткачевым, который так и не понял, в чем состоит его роль, он выбрался из электровоза. Следом за ними из кабины поразительно легко выпрыгнул машинист и повел милиционеров вдоль состава.
– Видите: «бензин», – остановившись перед первой цистерной, прочитал он надпись на ее борту. – И здесь «бензин»... и здесь... – машинист пошел дальше, читая на ходу маркирующие надписи, набитые через трафарет на каждой цистерне. – На номера обратите внимание. Видите: идут друг за другом.
Соглашаясь с ним, Сидельников кивал головой: похоже, в управлении что-то напутали. Примерно на середине состава они встретились со старшиной и сержантом, ведущими осмотр с противоположного конца поезда.
– Ну как, что у вас? – обратился Сидельников к старшине.
– Все нормально, – пожал плечами старшина. – Пломбы целы. Да и по запаху видно: бензин или соляра.
Сидельников удовлетворенно кивнул: точно, напутали. А скорей всего просто информация не подтвердилась. Как чаще всего и бывает. Но это уже не его забота. Ему поручили осмотреть состав, что он и сделал.
– Можете быть свободны, – обратился Сидельников к машинисту и, желая скрасить сухой тон казенного обращения, добавил. – Счастливого пути.
– И вам счастливой службы, – улыбнулся в ответ машинист и, развернувшись, резво побежал обратно к локомотиву.
В момент улыбки в его глубоко посаженных глазах промелькнули не то насмешливые, не то участливые искорки. Сержант Ткачев предположил первое, капитан Сидельников – второе.
* * *
Водителем на дежурной машине военной прокуратуры оказался молодой толковый парень по имени Игорь, оставшийся в армии на сверхсрочную и дослужившийся до прапорщика. Быстрая езда доставляла ему явное удовольствие. В чем убедился Ворон, наблюдая, как Игорь виртуозно крутит баранку и до предела выжимает газ, когда идет на обгон. Взявшись догнать вышедший из Канаша товарный поезд, он не стал задавать Сологубу вопросов, для чего незнакомому капитану железнодорожных войск это понадобилось, но по дороге не удержался и спросил:
– А что, на том поезде дезертиры какие едут?
– Хуже. Банда террористов, – сквозь зубы ответил Ворон.
– Ух ты! – опешил Игорь и, в азарте склонившись к рулевому колесу, спросил: – И что, мы их брать будем?
Состояние Ворона совсем не располагало его к веселью. Но, услышав «мы» из уст молодого парня, он невольно улыбнулся.