— Англичанин сам ему позвонил, — терпеливо пояснила Софи. — Он сказал, что нашел ответ на какой-то вопрос Роя. — Графиня похлопала Эмму по руке. — Дорогая, вам лучше?
— Да, я прекрасно себя чувствую, — солгала Эмма.
Она сомневалась, что эти слова когда-нибудь станут правдой. Эмма чувствовала себя даже хуже, чем когда ее бросил Эндрю. Потому что Эндрю я не любила, внезапно осознала она, а Роя люблю. От этой мысли ее пробрал озноб. Эмма с благодарностью приняла из рук Лео бокал с коктейлем и сделала глоток, прислушиваясь к разговору. Странное дело: хотя все из уважения к ней говорили по-английски, она не могла ничего понять.
Я люблю Роя Баккарди. Эта мысль заполонила все сознание Эммы.
Ее любовь безответна, у нее нет надежды, но Эмма знала, что будет любить его всю жизнь.
К Эмме подошел муж Джульетты, и она усилием воли заставила себя вернуться к действительности.
— Не имел удовольствия видеть вас раньше. Микеле Форсини.
Они пожали друг другу руки. Муж Джульетты оказался очень приятным человеком. Стараясь развлечь Эмму, он расспросил ее о работе, затем вовлек в общий разговор, и вскоре она уже шутила и смеялась вместе со всеми.
— Мне кажется, у вас тяжелая работа, — заметил Лео. — Надо уметь угодить клиенту и в то же время добиться своего.
Эмма беспечно пожала плечами.
— Главное, уметь расслабиться после работы. Некоторые пьют, другие употребляют наркотики…
— И вы тоже? — ужаснулась Джульетта.
— Джульетта! — укоризненно воскликнул Лео.
Эмма не успела ответить. Вместо нее из темноты ответил мужской голос:
— Она танцует.
Сердце Эммы подпрыгнуло и ухнуло куда-то вниз. Рой вышел на свет. На нем были темные брюки и бежевая рубашка спортивного покроя. Несколько верхних пуговиц расстегнуты, открывая загорелую шею и часть груди. У Эммы пересохло в горле. Рой улыбнулся, но глаза казались незнакомыми.
— Она танцует как языческая жрица. И дерется как фурия. Правда, о последнем она меня предупреждала, да, Эмма?
— Да, — серьезно подтвердила она.
Ее сердце как ушло в пятки, так там и оставалось. Но никто этого не замечал. Появление Роя прибавило вечеринке живости, голоса стали громче. Вскоре совсем стемнело. Зажгли свечи, слуги накрыли на стол, подали вино, кто-то включил музыку.
Джульетта подошла к Эмме.
— Нам пора уезжать. Было приятно с вами познакомиться. Вы приедете на праздник сбора урожая?
Эмма с сомнением покачала головой.
— Вряд ли.
— Жаль, бывает очень весело.
Эмма принужденно улыбнулась.
— Правда? Это местная традиция?
Джульетта негромко засмеялась хрипловатым чувственным смехом.
— Самая интересная традиция — это когда Рой снимает рубашку и присоединяется к рабочим. Женщины приходят за несколько миль, чтобы полюбоваться этим восхитительным зрелищем.
Эмма поморщилась, безошибочно уловив подтекст. Кузина Роя явно намекала, что Эмма — лишь одна из бесчисленных воздыхательниц этого красавца. К сожалению, Джульетта была недалека от истины, хотя Рой слишком хорошо воспитан, чтобы сказать об этом вслух. Эмма отыскала глазами Роя. Колеблющееся пламя свечи отбрасывало на его лицо отблески, придавая облику Роя нечто загадочное и даже демоническое.
— Я приехала сюда только ради Аманды, — сказала Эмма чуть громче, чем было необходимо. — Я больше не вернусь.
Рой отвернулся.
Зная, что Рой ночует в своем доме, Эмма нарочно уехала до того, как он пришел на виллу утром. Она рассудила, что тем самым избавила их обоих от неловкости.
После случая на озере она почти не сомневалась, что Рой знает о ее любви. При его-то опыте он наверняка догадался о чувствах Эммы даже раньше нее самой. Однако он дал понять, что не собирается развивать их отношения. Эмма хорошо его понимала, даже восхищалась им, только ее восхищение было изрядно приправлено страданием. Пытаясь встать на место Роя, она рассуждала так: одно дело — провести ночь с женщиной, которая знает правила игры, и совсем другое — целовать несчастное, беззащитное создание, страдающее от неразделенной любви к нему. Да, Рой Баккарди — определенно человек чести… на свой лад.
— Что ж, для разнообразия твое сердце разбил порядочный человек, — горько сказала Эмма своему отражению в старинном зеркале. — Тебе остается только склеить его заново и жить дальше.
На протяжении нескольких следующих недель она старалась забыть Роя. К счастью, работа ей очень в этом помогала. Сначала Эмму послали на конференцию в Бельгию, затем пришлось срочно лететь на Багамы, где закончилось строительство нового туристического комплекса. Эмма с радостью согласилась на обе поездки.
Рой работал, как одержимый, поставив себе целью перед отъездом на Мадагаскар привести все дела в безупречный порядок. Все время, свободное от работы в поместье, он посвящал подготовке к экспедиции. Наконец он объявил родным, что летит в Лондон для встречи с остальными участниками экспедиции.
— Вот как? — проронил Лео.
Он давно ждал этого момента, хотя не делился своими догадками ни с кем, даже с женой. Рой прищурился.
— Все остальные члены команды уже работали вместе, а я хорошо знаком только с одним из них. Нам нужно немного притереться друг к другу.
— Конечно, нужно, — невинно согласился дед.
— Старый лис! — в сердцах воскликнул Рой. — Ладно, ты меня раскусил, я хотел встретиться с Эммой. Она не отвечает на мои письма, не подходит к телефону. В ее офисе мне сказали, что она в командировке, но на этой неделе должна вернуться. Одному Богу известно, как она меня примет. Может быть, не пожелает со мной разговаривать.
— И как же ты в таком случае поступишь? — поинтересовался Лео. Он впервые видел внука в таком состоянии.
На загорелом лице Роя сверкнули белые зубы.
— Буду охотиться, как никогда еще не охотился.
Прилетев из Нассау, Эмма прямо из аэропорта поехала к матери. Накануне Селин в панике позвонила ей в отель, и Эмма, конечно, не могла остаться равнодушной к тревогам матери.
Селин не открыла на звонок, и Эмме пришлось прибегнуть к помощи запасного ключа, спрятанного под цветочным горшком. Мать даже не встала при ее появлении. Она сидела за столом, на котором еще стояли остатки вчерашнего ужина.
— Тори исчезла, — сообщила Селин трагическим голосом.
Эмма не выдержала.
— Спасибо, полет прошел нормально. Нет, я совсем не устала.
Но мать даже не поняла ее иронии.
— Что?
Эмма смягчилась.
— Мама, Тори уже не ребенок. Куда она ушла?