– А-а, глаза! – по-арабски выкрикнул нападавший, добавив какое-то ругательство.
Не оборачиваясь к нему, Вероника бросилась через комнату к выходу, но, поскользнувшись на прикроватном коврике, упала возле двери. За спиной что-то трижды отрывисто клацнуло, и на голову девушки просыпались выбитые из двери щепки. Выстрелы! Она втянула голову в плечи, не вставая с пола, кое-как дотянулась до дверной ручки, распахнула дверь и на четвереньках выползла в коридор. Вслед за ней из комнаты вылетела бутылка и со звоном разбилась о стену. Веронику обдала волна жара. Оглянувшись, она увидела, как по стене растекается пламя. Часть выплеснувшегося из бутылки горящего бензина попала на ее халат. Вероника в ужасе стряхнула его с себя, и он огненным комом свалился на пол. В ее комнате раздался еще один взрыв. Очевидно, террористы и туда швырнули бутылку с бензином.
Вероника бросилась к соседнему номеру, где жила пожилая супружеская пара из Антверпена, – к счастью, кроме этой пожилой четы и мадам Костель, в доме больше никого не было, – и изо всех сил забарабанила в дверь.
– Пожар! Скорее вызовите пожарных и выбирайтесь из дома!
Пожилой бельгиец не знал английского, но, открыв дверь и выглянув в коридор, все прекрасно понял.
Оставив его, Вероника взбежала по лестнице на второй этаж, где располагалась спальня хозяйки. От криков женщина уже проснулась. Вбежав к ней в комнату, Вероника застала ее с телефонной трубкой в руках.
– В доме пожар! Кто-то бросил мне в окно горящую бутылку с бензином! Скорее вызывайте пожарных и полицию! – с порога выпалила Вероника.
На звонки в пожарную охрану и полицию у мадам Костель ушло по паре минут, но, когда Вероника вместе с ней вышла на лестницу, огонь охватил практически весь первый этаж.
Вероника бросилась обратно в спальню, сорвала с окна тяжелую портьеру из плотной ткани и, закрыв ею от огня себя и женщину, вывела ее из горящего дома. Супруги с первого этажа уже были во дворе, откуда с ужасом наблюдали за разгорающимся пожаром. Из соседних домов к горящему коттеджу спешили люди. Они готовы были помочь мадам Костель, к которой питали самые теплые чувства, но потушить пожар своими силами были не в состоянии. Зато своим появлением они наверняка помешали планам террористов. Тем не менее Вероника нервно осматривалась по сторонам, каждую секунду ожидая нового нападения, и окончательно успокоилась, только услышав вой сирен приближающихся пожарных и полицейских машин.
В ожидании самолета Егоров прошелся по аэровокзалу. Он давно не был в «Шереметьево», но каких-либо серьезных изменений в аэропорту не заметил. Все так же толпились в зале прилета родственники и друзья прибывающих пассажиров, которым некуда было даже присесть, так как немногочисленные скамьи и диваны вдоль стен заменили ряды игровых автоматов. Прибыль прежде всего!
Горько усмехнувшись про себя, Егоров подошел к киоску-павильону, торгующему различной снедью, в основном пирожными по невообразимой цене, и напитками, выбор которых тоже не отличался разнообразием: кофе, чай, кола, фанта и спрайт в бутылках. Заказав кофе, Егоров получил маленький пластиковый стаканчик, накрытый крышкой. Несмотря на быстроту приготовления, кофе оказался на удивление вкусным, хотя Вероника наверняка назвала бы его суррогатом.
Наконец по громкоговорящей связи объявили о прибытии рейса из Брюсселя. Появления пассажиров следовало ожидать не раньше чем через час. Вероника вышла из зоны паспортного и таможенного контроля одной из первых. Она была в легкой курточке, совершенно неподходящей для московской погоды, голубых джинсах, новых туфлях на высоком каблуке и с одной дамской сумочкой, в которой никак не могли поместиться ни ее теплая куртка, ни кроссовки, в которых она вылетала в Бельгию. Еще больше Егорова удивило отсутствие вместительного дорожного чемодана, взятого Вероникой с собой в поездку.
Миновав разделительный барьер, девушка направилась к выходу, совершенно не замечая его. Протиснувшись сквозь толпу встречающих, Егоров протянул ей букет ярко-красных тюльпанов.
– С возвращением!
– Андрей Геннадьевич? – Вероника неподдельно удивилась. – Как вы узнали, что я сегодня прилетаю?
Егоров улыбнулся.
– Поинтересовался у тебя на службе.
Он снова попытался вручить девушке цветы, но она к ним так и не притронулась.
– А номер рейса?
Егоров молча указал на информационное табло, где значился единственный рейс из Брюсселя.
– Все ясно. – Вероника тяжело вздохнула, после чего все-таки взяла букет. – Спасибо... Только не надо меня утешать. Ладно? Я знаю, что все испортила.
Егоров опешил.
– О чем ты?!
– О командировке! О чем же еще? – Вероника подозрительно посмотрела на него. – Только не говорите мне, что наши вам ничего не рассказали?!
– Я предпочитаю получать информацию из первых уст, – ответил он, повторив так любимое ею выражение. – Только давай сначала сядем в машину.
Егоров проводил девушку к машине и, только выехав с автостоянки, вернулся к прерванному разговору.
– Ну, и о чем мне не рассказали твои коллеги?
– О том, что я провалила задание, – уставившись на свои колени, тихим голосом произнесла Вероника. – Обнаружила себя перед террористами. Позволила им скрыться. И раскрыла свою легенду, обратившись за помощью в местную полицию.
Егоров покачал головой.
– Хорошо излагаешь. Тебе бы обвинителем в суде выступать.
– Вы что, издеваетесь?! – вскинула голову Вероника.
Егоров отметил, что на ее щеках вспыхнул румянец, и улыбнулся.
– Пришла в себя? Теперь рассказывай обо всем подробно.
Несколько секунд девушка изумленно смотрела на него, потом начала говорить:
– ...Мой английский паспорт сгорел вместе с остальными вещами. Я так и сказала допрашивающему меня офицеру полиции. Он хотел при мне звонить английскому консулу, но я ответила, что сама свяжусь с посольством, как только немного приду в себя. А когда полицейские оставили меня в покое, позвонила помощнику нашего резидента в Брюссель, и он забрал меня из Хасса на своей машине. Полиция провела обыск в коттедже террористов, но те к тому времени уже скрылись. Других подробностей я не знаю – уже на следующий день меня отправили самолетом в Москву, – закончила свой рассказ Вероника.
Егоров в ответ покачал головой.
– Ты все-таки удивительная девушка. Не позволила террористам себя убить. Осталась жива – это, между прочим, самое главное, – так радуйся! А подробности полицейской операции мы узнаем, не беспокойся.
– Каким образом? – Вероника удивленно округлила глаза.
Егоров хитро прищурился в ответ.
– Есть одна мысль. Но об этом позже, когда приедем.
Вероника выглянула в окно и недоуменно спросила: