С грустью посмотрев в черные, как маслины, глаза пса, Пинчук прошел в свою комнату, где снял с полки радиоприемник и отвинтил заднюю крышку. Под крышкой лежала перехваченная резинкой пачка стодолларовых купюр – десять тысяч, десять бумажек отдельно – еще тысяча, пластиковая карта «Америкэн экспресс» нью-йоркского банка с круглой суммой его гонораров и российский загранпаспорт с открытой американской визой, его собственной фотографией, но с другими именем и фамилией. Паспорт и банковская карта являлись своеобразной страховкой, позволяющей избежать приближающегося провала, но сейчас они не добавили Пинчуку спокойствия. Да сейчас и не время. Он расслабится позже, когда окажется за границей, в недосягаемости для родной контрразведки.
Однако надо было спешить. Его уже наверняка хватились на службе, и если еще не забили, то скоро обязательно забьют тревогу. Пинчук быстро снял с себя форму капитана первого ранга – вряд ли, да что вряд ли, теперь уж он точно ее никогда не наденет, – так же быстро переоделся в гражданский костюм, покидал в портфель первые попавшиеся в шкафу вещи. Впопыхах что-нибудь обязательно забудешь. Ладно, неважно. В конце концов у него хватит денег, чтобы купить себе все необходимое. Рассовав по карманам паспорт и деньги, бывший каперанг вышел в коридор. Задержавшись перед зеркалом, взглянул на себя в зеркало. Морской офицер превратился в гражданского руководителя. Собственное отражение ему понравилось. Властное лицо, уверенный взгляд знающего себе цену человека. Разве такого можно заподозрить в чем-либо противозаконном? Ральф жалобно заскулил, когда он запирал за собой дверь. Чувствует, скотина, что хозяин сюда больше не вернется. Все, что было связано с Пинчуком, даже фамилия, осталось в прошлом. Из подъезда во двор вышел Хиромант.
Машина была ему еще нужна, и он снова сел за руль. Трансагентство находилось в двух кварталах, и он доехал туда за пять минут. Кассовый зал, украшенный логотипами различных авиакомпаний, был пуст. Правда, следом за ним в трансагентство вошла похожая на сытую породистую кошку девица из тех, что пасутся по вечерам возле «Националя», «Метрополя» и супердорогих ночных клубов. Не глядя на него, девица прошествовала к одной из двух сидящих за кассовыми терминалами девчонок-кассиров и опустилась в предназначенное для клиентов кресло.
– Подберите мне рейс на Бали. Только не очень ранний, терпеть не могу рано вставать, – закинув ногу на ногу с явным намерением продемонстрировать обтянутое нейлоном колено, объявила она.
Хиромант хмыкнул в ответ на ее попытку привлечь к себе внимание и прошел ко второму кассиру.
– Сегодня еще есть рейсы в Штаты? – деловито спросил он.
– Да, конечно. – Кивнула девушка-кассир. – Нью-Йорк, Вашингтон.
– Оформляйте. – Хиромант протянул ей свой загранпаспорт.
– Куда летим? – улыбнулась девушка.
Еще одна! Бабы они и есть бабы. Даже билет не могут продать без своего блядского кокетства. Но в следующую секунду Хиромант сообразил, что вопрос кассира преследует чисто профессиональный интерес.
– Какой ближайший рейс, чтобы только я мог успеть в аэропорт? – спросил он.
– В Вашингтон. Вылет в 17.10 из «Шереметьево-2», – с прежней улыбкой ответила девушка.
– Вот на него и дайте. Сколько с меня?
Кассирша назвала сумму. Хиромант вынул из бумажника вложенную туда пачку купюр и, отсчитав нужное количество, протянул их ей. Но вместо того чтобы взять деньги, та уставилась куда-то ему за спину. Почувствовав неладное, Хиромант резко обернулся. От распахнутых настежь дверей трансагентства к нему стремительно приближались трое крепких мужчин.
– Стоять на месте, Пинчук! – рявкнул идущий первым молодой атлет.
Этот голос, особенно в сочетании с фамилией, которая должна была остаться в прошлом, парализовал Хироманта. Но, хотя он и не пытался встать, атлет положил ему на плечо свою крепкую руку, а двое его напарников сноровисто защелкнули на нем наручники.
– Кто вы? – вялым голосом пробормотал Хиромант.
– Федеральная служба безопасности, управление по борьбе с терроризмом! – услышал Хиромант в ответ, а секундой позже разглядел за спинами атлетов вошедшего в трансагентство подтянутого сорокалетнего мужчину.
«Почему с терроризмом?» – мелькнула в голове Хироманта нелепая мысль.
– Полковник Егоров, – представился вошедший, раскрыв перед его лицом свое служебное удостоверение.
* * *
– А вы, гражданин Пинчук... – Егоров забрал у кассирши паспорт разоблаченного шпиона и, раскрыв его, прочитал: – Теперь Редько Павел Владимирович.
Тем временем Ватутин, командовавший группой захвата, сноровисто обыскал задержанного, достав пачки долларов и вложенную в бумажник банковскую карту.
– Значит, в Америку собрались? – продолжал допрос Егоров. – Только не думаю, что там вас радушно приняли бы, после того как вы передали управление стратегической подводной лодкой с ядерным оружием исламским террористам.
– Почему террористам? – испуганно промямлил Пинчук.
Фактически это означало признание.
– Потому что те, кому вы передали схему кабельных линий, коды и шифры, террористы, члены «Аль-Каиды»! Они убили контактировавшего с вами сотрудника ЦРУ и от его имени вступили с вами в контакт!
– Но я же ничего не знал... И я не передавал никаких кодов. Только сообщил, где можно подключиться к кабелю. – Пинчук чувствовал, что запутывается окончательно. Но признание все же лучше, чем молчание, которое однозначно будет расценено судом как пособничество террористам. А уже только за одно это можно получить лет пятнадцать или пожизненное. – Они заставили меня... Я не хотел... – жалобно завыл он.
От жалости к самому себе на глазах предателя выступили слезы. Но его запоздавшее раскаяние Егорова не интересовало.
– Какое место вы им указали? Где оно?!
Пинчук лопнул:
– В Лианозовском лесопарке. Я покажу на схеме.
Егоров повернулся к Ватутину.
– В машину его. Возвращаемся в Главкомат.
«Альфовцы» подхватили Пинчука под руки и вывели на улицу, где их ждала оперативная машина управления по борьбе с терроризмом. Когда они вышли из трансагентства, Егоров улыбнулся испуганно глядящим на него кассиршам.
– Спасибо вам, девушки.
– Нам-то за что? – растерянно произнесла одна из них.
– За самообладание. Работайте спокойно, как и раньше.
Он подал руку Веронике, которая уже не изображала из себя собирающуюся на остров Бали светскую девицу, а с озорной улыбкой наблюдала за всем происходящим.
– Отличная работа, коллега.
Обе кассирши изумленно уставились на свою недавнюю клиентку.
– Как? И вы тоже...
– Мы из одной команды, – гордо объявила им Вероника и, по-хозяйски взяв Егорова под руку, вместе с ним вышла на улицу.