Когда Платов объявил совещание закрытым и все участники направились к выходу, Кудрявцев подошел к полковнику Горбунову и, придержав его за локоть, спросил:
– Что рассказал захваченный боевик об имеющемся у них оружии?
– Ты же читал протокол допроса, – удивился его вопросу Горбунов.
– Протокол хорош для рапорта. А мне нужно знать, что он сказал на самом деле.
– Да нес всякую чушь, – отмахнулся Горбунов. – Ты же знаешь, что обычно болтает «язык» после двойной дозы сыворотки правды. Это же бред сумасшедшего.
– Вы же записали его показания на диктофон, – внезапно вспомнил Кудрявцев. – Давайте вместе послушаем пленку.
– Пленка у генерала, – ответил Горбунов, кивнув головой на двери зала коллегии, откуда уже вышел Платов вместе с индийскими офицерами.
Кудрявцев разочарованно вздохнул. Сейчас, когда руководитель оперативного штаба был занят согласованием всевозможных вопросов с сотрудниками индийской службы безопасности, пробиться к нему, а тем более получить злополучную пленку было совершенно невозможно.
Ощутив внезапную боль в колене, Блэк поспешно открыл глаза. И сразу наступило успокоение, погасившее волну поднявшегося страха: никто не пинал его тяжелым армейским ботинком и не тыкал стволом автомата, просто он, неудачно повернувшись на сиденье, ударился во сне коленом о набалдашник рычага переключения передач. И все же ночевка в кабине грузовика выгодно отличалась от предыдущей ночевки в сыром и холодном лесу. Закрывшись в кабине и укрывшись спецовкой, которую он нашел в инструментальном отсеке ремонтного фургона, Блэк даже не почувствовал ночного холода. Выпростав из-под ватника левую руку, диверсант поднес ее к лицу и взглянул на наручные часы. Он собирался встать в шесть, так что можно было спокойно лежать еще десять минут. Но, почувствовав, что уже окончательно проснулся, Блэк решительно отбросил спецовку и приподнялся на сиденье.
Стекла за ночь покрылись каплями влаги. Блэк стер ее ладонью с бокового стекла и выглянул наружу. По лесу клубился туман, который показался диверсанту даже гуще, чем накануне. Он укрывал не только опушку, но и все огромное поле за лесом. И только по верхушкам проглядывающихся в тумане бетонных опор проволочного заграждения можно было понять, что за лесной опушкой начинается охраняемая территория летного поля. Лучшие условия трудно представить. Блэк открыл дверь и, вдохнув прохладного, пропитанного влагой воздуха, легко выпрыгнул из кабины. Вокруг, на лесной подстилке, кое-где еще сохранились отпечатки солдатских сапог, так напугавшие его накануне…
Предположив возможность проведения в лесу поисковой операции, диверсант и представить себе не мог, что поиски захватят и окрестности аэродрома. Однако оружие, которое он первым делом проверил, вернувшись из Апрелевки, оказалось на месте. Тем не менее, вооружившись автоматом, диверсант еще около часа кружил в лесу, пока не убедился, что, по крайней мере, в радиусе одного километра вокруг нет ни одного солдата или замаскированного наблюдателя. Звериная интуиция подсказывала Блэку, что его план сработал. Спецы и прочие преследователи ждут его возле трассы, не подозревая, что он приготовился нанести удар в другом месте. Вернувшись к захваченной машине, Блэк распечатал плоскую пол-литровую бутылку коньяка, которую вместе с двумя плитками шоколада купил в Апрелевке. Куда с большим удовольствием он бы выпил водки. Но в магазине, куда он зашел, вся водка продавалась только в круглых бутылках, совершенно неподходящих для переноски во внутреннем кармане, и диверсанту пришлось ограничиться коньяком. Малознакомый напиток неожиданно оказался очень приятным, и Блэк с удовольствием выпил половину бутылки, закусывая коньяк кусками раскрошившегося шоколада. Отсутствие засады в лесу и нетронутый тайник с оружием настолько успокоили диверсанта, что он улегся спать прямо в кабине захваченного грузовика, предварительно перетащив трупы шофера и электрика в инструментальный отсек…
Блэк сорвал пучок покрытой росой травы и, словно влажной салфеткой, протер ею лицо и руки. Трава пахла гнилью, подтверждая общее увядание природы, но этот запах ничуть не омрачил бодрое настроение Блэка. Диверсант прошел к тайнику и, стряхнув ворох наваленных листьев, снял с разобранной пусковой установки «Копье» маскировочную сеть. Он без особого труда перенес к машине двухметровый орудийный ствол и отсоединенный от него треножный станок. Подъем весящего более тридцати килограммов ствола на крышу автофургона потребовал от Блэка гораздо больших усилий и изрядной доли изобретательности. Не сумев вручную затащить ствол, диверсант обвязал его веревкой и, забравшись по прицепной лестнице на крышу, втащил его за собой. Затем таким же способом он поднял на крышу треножный станок, установил его на выдвижной платформе и, уложив на лафет орудийный ствол, закрепил его на станке. После закрепления специального оптического прицела пусковая установка была полностью собрана. Блэк критически осмотрел подготовленное к стрельбе орудие и, удовлетворенный результатом сборки, спустился с крыши фургона.
Укрывающий летное поле туман стал заметно реже. Теперь Блэк уже отчетливо видел не только внешние опоры, но и все три ряда проволочных заграждений с установленными на столбах рупорами радиолокационных антенн. Постепенное испарение тумана заставляло диверсанта спешить. Блэк забрался в кабину ремонтного автомобиля и запустил двигатель. Колеса грузовика пробуксовывали на мокрой траве, тем не менее Блэку удалось въехать в заросли березово-осинового подлеска. И хотя тонкоствольные молодые деревца не заслонили полностью поставленный за ними грузовик, диверсант остался доволен укрытием. После того как он поднял на крышу фургона свернутую в рулон маскировочную сеть и накрыл ею установленное на выдвижной платформе орудие и сам грузовик, машина стала практически незаметна. Диверсант поднял на крышу фургона гранатометные выстрелы и, подсоединив к ним стартовые заряды, уложил на выдвижной платформе, возле орудия.
Когда рассеявшийся туман позволил диверсанту разглядеть пересечение взлетно-посадочной полосы и рулежной дорожки, Блэк поднял рабочую площадку ремонтного автомобиля и, вскарабкавшись на нее, попытался прицелиться в один из установленных на летном поле сигнальных прожекторов. Напротив дульного среза ствола оказались переплетающиеся ветви двух соседних березок. Блэк спустился на землю и, срубив оба дерева, бросил их возле машины. Устранив последнее препятствие, диверсант с удовлетворением взглянул на результат своего труда. После усилий, затраченных на сборку орудия, в мышцах ощущалась приятная усталость. Вместе с усталостью пришло и чувство голода. Еще раз взглянув на грозно нацелившееся в сторону летного поля орудие, Блэк направился к кабине грузовика, где оставил початую бутылку коньяка и недоеденную плитку шоколада.
Он был необычайно горд собой оттого, что обманул все российские спецслужбы и подготовил невиданное по масштабам и дерзости покушение, какого еще не знала мировая история. Последнюю точку должен был поставить выстрел. И диверсант не сомневался, что не промахнется. Из установленного на рабочей площадке ремонтного автомобиля орудия он поражал танки с 1300 метров. Новая цель была в сотню раз больше танка, а попасть в нее нужно было с гораздо меньшего расстояния. Несмотря на использование термостойких материалов и все повышающиеся меры противопожарной безопасности, объемный взрыв внутри пассажирского салона уничтожит любой самолет. Блэк знал: чтобы превратить в пылающий костер огромный воздушный лайнер, достаточно одного прицельного выстрела. В запасе у диверсанта имелось целых три.