Перед его взглядом оказалось не пересечение взлетно-посадочной полосы с рулежной дорожкой, а досконально изученное ограждение летного поля: ряды колючей проволоки, закрепленной на врытых в землю бетонных столбах. Три ряда проволочных заграждений надежно перекрывали линию стрельбы, лишая смысла все его предыдущие расчеты. Блэк с надеждой взглянул на дерево, откуда только что наблюдал за аэродромом, но тут же отвел взгляд. Взобраться на дерево с оружием, весящим более пятидесяти килограммов, было совершенно невозможно. Но диверсант не хотел сдаваться. Три миллиона долларов, обещанные ему в качестве награды за выполнение акции, заставляли его судорожно перебирать самые невероятные варианты: «С насыпи? Навозить машинами кучу гравия или сгрести землю бульдозером?.. Закупить пиломатериал и выстроить на опушке четырехметровую вышку?.. Угнать грузовик-фургон и с его крыши? Нет, крыши недостаточно. Тут нужна пожарная лестница или… – Блэк замер, пораженный внезапной догадкой. Несколько минут он обдумывал родившийся у него план, а когда закончил, его губы растянулись в довольной усмешке. – Я превращу в пепел индийский самолет вместе со всеми, кто там будет находиться. Вот только предложенный гонорар за такую работу явно маловат. Пожалуй, стоит обсудить с заказчиками вопрос об изменении условий контракта». Последний раз взглянув на опоясанное тремя рядами колючей проволоки летное поле правительственного аэродрома, диверсант хищно оскалился и принялся стаскивать с себя маскировочный костюм. Рекогносцировку можно было считать законченной – он увидел все, что ему было необходимо, а возвращаться к шоссе в мохнатой маскировочной хламиде было не только неразумно, но и опасно. Куда с большей неохотой Блэк расстался со своим автоматом, но спрятать его под спортивной олимпийкой было совершенно невозможно. И диверсант упаковал автомат вместе с биноклем и маскировочным комбинезоном в собственный рюкзак, а сам рюкзак поместил в развилке ветвей осины, на которую только что взбирался. Единственным инструментом, который он забрал с собой, оказался туристический топор-лопата. Но саперная лопатка, а тем более топор в руках профессионального диверсанта являлись весьма грозным оружием. Выбрав наиболее удобный для нанесения рубящих ударов хват рукоятки, Блэк зашагал в сторону Киевского шоссе.
Генерал был не просто мрачен, он был взбешен. Стоя перед ним навытяжку, Кудрявцев заметил, как у Платова дрожат губы. Наконец он заговорил.
– Как вы могли допустить подобное?! Вы, офицер военной разведки и к тому же зам командира спецподразделения! Двое моих сотрудников погибли, а вы, допустив это, еще и позволили террористу уйти!
Кудрявцев подавленно молчал. Обстоятельства гибели двух сотрудников ФСО, как и то, что преследуемому диверсанту удалось скрыться, Платов узнал со слов подполковника Варенцова. Оправдываться не имело смысла. Да Евгений и не собирался этого делать, так как не снимал с себя вины за гибель Жданова и Никитина, расстрелянных диверсантом.
А Платов продолжал негодовать:
– Вы, зам командира по боевой подготовке! Чему вы можете научить своих бойцов, если позволяете какому-то террористу убивать офицеров из одного с вами оперативного наряда. Я поручил вам проверить надежность охраны правительственной трассы, и что в итоге?! Вы расшифровали, фактически выдали террористу систему охраны трассы, погубили двух сотрудников оперативного наряда и дали возможность террористу сбежать!
– Я не давал ему такой возможности, – хмуро ответил Кудрявцев.
– Хватит, майор! – Платов резко отмахнулся от стоящего перед ним офицера. – Хватит демагогии! Важен результат! Двое моих лучших сотрудников убиты, террорист ушел, а вы тут стоите передо мной, вырядившись, как на свадьбу, да еще смеете оправдываться!
Возвратившись вместе с подполковником Варенцовым из правительственного аэропорта в Москву, Евгений сдал измазанную грязью одежду в оперативный гардероб Федеральной службы охраны и, прежде чем явиться на доклад к заместителю начальника службы, переоделся в свой гражданский костюм. Сейчас даже это Платов поставил ему в вину.
– Но мне не нужны ваши оправдания! – Генерал оглушительно хлопнул ладонью по поверхности своего стола. – Отныне я даже близко не подпущу вас к трассе! Занимайтесь розыском террористов в своих Люберцах, а на правительственных объектах вам нечего делать! Свободны, майор!
Не сказав больше ни слова, Кудрявцев повернулся и вышел из генеральского кабинета. Голова шумела, на душе было обидно и горько. Он спустился по ступеням, показал дежурному прапорщику свой временный пропуск и, выйдя за дверь, оказался на улице. Он получил желаемую свободу действий и возможность продолжать розыск диверсантов по своему усмотрению, но разве такой ценой он хотел этого добиться? Евгений подошел к своей «восьмерке», которую оставил на стоянке для служебных машин, и, открыв дверцу, уселся за руль: «Куда ехать: домой? Лена будет рада. Но служебные темы для дома – табу. И это правильно! Лене и так хватает насилия и крови, которые она видит в новостях по телевизору. А выговориться надо, иначе я просто не смогу заснуть. Да, черт с ним, со сном! Не смогу работать дальше». Кудрявцев запустил двигатель «Лады» и, выехав со стоянки, поехал на базу «Каскада»…
Полковник Никоненко, встретив своего заместителя в коридоре, обрадованно воскликнул:
– О! Приехал! Весьма кстати. Сегодня из Ханкалы какой-то контрразведчик звонил. Тебя разыскивал. – Командир «Каскада» щелкнул пальцами, словно подстегнув свою память, и добавил: – Майор Снежин, так он представился.
– Давно он звонил? – быстро спросил Евгений.
– Во второй половине дня, где-то около пятнадцати часов. Да ты не переживай, – Никоненко по-отечески улыбнулся Кудрявцеву. – Он свой телефон оставил. Сказал, что всю ночь будет в штабе дежурить. Пойдем, он у меня в кабинете записан.
Через несколько минут Кудрявцев, ощутимо волнуясь, набирал номер дежурной службы Ханкалинской военной базы. Телефонист без промедления соединил его с кабинетом представителя военной контрразведки, и Кудрявцев услышал в телефонной трубке голос Снежина.
– Я нашел его! – возбужденно воскликнул контрразведчик. – Ты читал ориентировку?
– Какую ориентировку? О чем ты? – несколько обескураженно ответил Евгений.
Теперь уже удивился Снежин:
– Странно, я еще сегодня утром собственноручно отправил ее в наше центральное управление. Неужели вы ее до сих пор не получили?
Кудрявцев подумал, что в том состоянии, в котором находился генерал Платов во время их последнего разговора, он мог и забыть о полученной ранее ориентировке или сознательно умолчать о ней. Однако он не стал рассказывать коллеге о произошедших в Москве событиях, а просто ответил:
– Я с утра выезжал на задание, поэтому не в курсе.
– Ясно, – проявил понимание Снежин, не став интересоваться деталями, о которых предпочел умолчать его коллега. – Тогда слушай. Помнишь, когда мы говорили об уровне подготовки диверсантов, я обещал тебе покопаться в наших военных архивах? Представь себе, копался не зря! В мае 95-го года, во время боев в Веденском районе Чечни, при довольно странных обстоятельствах был практически полностью уничтожен гранатометный взвод 127-й отдельной бригады спецназначения. Почти все бойцы этого взвода погибли, но командир, старший лейтенант Молчанов, до сих пор числится пропавшим без вести. Так вот, этот Молчанов считался лучшим гранатометчиков в бригаде. Его там даже прозвали «снайпером». Согласись, когда снайпером называют не стрелка, а гранатометчика, это говорит о многом. Теперь самое интересное, я запросил в части его личное дело и там обнаружил психологическую характеристику, данную Молчанову еще в училище. Кстати, он заканчивал Рязанское командное ВДВ. А в характеристике отмечены такие качества, как замкнутость, вспыльчивость и агрессивность. Имеется еще одно интересное наблюдение: подвержен комплексу неполноценности из-за своего роста. Кстати, рост Молчанова на момент поступления в училище составлял 172 сантиметра. Во время учебы на первом курсе он избил двух курсантов своего учебного взвода, причем одного из них едва не изувечил. Насколько мне известно, за такие проступки курсантов отчисляют немедленно, но Молчанова почему-то оставили. Я понимаю, это ничего не доказывает, но посуди сам, – от изложения информации перешел к своим выводам Снежин. – По словам свидетелей, рост главаря диверсантов около 170 сантиметров. В свою команду он, наоборот, набрал высокорослых боевиков: налицо комплекс лилипута, стремящегося повелевать великанами. Далее, гранатометчик диверсантов настоящий снайпер, который, по твоим словам, прошел подготовку по программе спецназа. И наконец, сравни жестокость диверсантов и агрессивность курсанта Молчанова, избившего почти до полусмерти своих сокурсников. Женя, все в цвет! Даже время. Весной 95-го командир гранатометного взвода старший лейтенант Молчанов пропадает без вести, а осенью того же года в Чечне начинаются обстрелы наших автоколонн, организованные, по всем признакам, специалистом!