Прикусив губу, Книжник вывел:
«Нас завалило – обрушился мост. Есть подозрение, что это чей-то злой умысел. А значит, Зигфрид прав: за нами следят. Если удастся выбраться – продолжим путь в направлении Софрино…»
Книжник перелистал несколько страниц назад – хотелось еще раз перечитать то место, где майор писал про этот населенный пункт. Но насторожился: почудился какой-то новый звук. Первой мыслью было: сдвинулись плиты над головой, и сейчас все рухнет, добив их окончательно.
Нет, на скрежет бетона непохоже. Похоже на то, что кто-то роет землю. Неужто неизвестный решил убедиться, что они мертвы? Или хочет добить их? Книжник с беспокойством прислушивался: звук явно приближался. Стало не по себе.
– Зиг! – сдавленным голосом позвал он. – Ты слышишь?
Вест не шелохнулся. Парень бросился к нему, принялся трясти товарища, бормоча:
– Просыпайся! Да просыпайся ты!!!
Без толку. Трудно было представить, что могучий и ловкий воин способен спать настолько крепко. Всегда казалось, что сон Зигфрида – необычайно чуток, что в момент угрозы друг проснется мгновенно и схватит меч, даже не успев открыть глаза. Так было всегда – но только не сейчас. Это роющее нечто было уже совсем близко – а Зигфрид сладко посапывал, словно у себя дома, в Форте. Черт возьми, уютно ему под этими завалами, что ли?!
Книжник отпрянул к нагромождению бетона, судорожно поднял арбалет. Щелкнул рычажком самовзвода – и электропривод с тихим гудением взвел тетиву. Щелкнул, выскочив из магазина, короткий острый болт. Оставалось прицелиться туда, откуда должен был показаться враг, – и, сжав зубы, ждать неизбежного.
Долго ждать не пришлось. Земля под противоположной, криво воткнувшейся плитой, ощутимо вспучилась раз, другой – и стала расползаться, образуя нечто, вроде земляного кратера. Семинарист, холодея, подумал: нет, это не человек. Это какая-то подземная тварь, вроде гигантской многоножки или стальной сколопендры. Последнее – совсем хреново. Сколопендру не подстрелишь с одного выстрела. Можно даже пополам ее разрубить – и обе половины просто продолжат тебя атаковать.
И оно полезло – упругими толчками, разбрасывая землю, пробиваясь на воздух, прямо к оцепеневшей жертве.
– Зиг!!! – заорал Книжник. – Да что же ты!!! Оно же убьет нас!
Зигфрид лишь заворочался в своем углу. В слабом, дрожащем свете лучины жуткое нечто полезло из земли, и Книжник, не выдержав, заорал – и выстрелил.
Его руки тряслись – и он промазал.
Очень удачно промазал. Потому что уже через пару секунд его лицо яростно облизывали шустрым языком – длинным, слюнявым, отвратительно пахнущим. Но облизывали совершенно беззлобно, с какой-то придурковатой преданностью.
– Стой! Не надо! – парень отчаянно отбивался, слыша восторженное щенячье повизгивание.
Пока до него не доперло: это же Грымза!
– А ты здесь откуда? – оттолкнув, наконец, назойливо-восторженное чудище, проговорил он. – По запаху, что ли, нашла?.. Что, не дождешься, когда сожрать нас сможешь? Так погоди – скоро мы окочуримся – побалуешься человечинкой…
Он запнулся, уставившись на черную дыру подкопа. Перевел взгляд на пугающую крысиную морду с огромными клыкорезцами, торчащими из подвижной пасти. И что-то новое разглядел в этих уставившихся на него неподвижных красных глазах.
Это страшноватое существо появилось здесь неспроста.
Оно пришло, чтобы спасти их.
Пробираться сквозь крысиную нору – удовольствие на любителя. Крысопсина копала под себя, и на человека этот путь явно не был рассчитан. И хоть Грымза имела массивное мускулистое тело, Книжник чуть ли не силой проталкивал себя через узкий лаз, рискуя застрять и похоронить себя заживо. Эта мысль заставляла еще активнее скрести руками и ногами и ползти во мраке, яростно сплевывая землю и стараясь не впасть в панику.
Страшнее всего было то, что Зигфрид быстро ушел вперед, оставив его одного в сковывающем, удушливом мраке. Удивительно, конечно, как этот воин, в два раза шире Книжника в плечах, с такой ловкостью просочился сквозь мрачную червоточину, да еще и волоча за собой на веревке снаряжение – и свое, и спутника. Тут, видать, сказывалась общая физическая подготовка веста. Семинарист же начал уставать и задыхаться уже через несколько метров пути. И в какой-то момент понял, что продолжает вяло месить грязь, почти не двигаясь с места. Сделав отчаянное усилие, продвинулся еще немного – и ощутил, как медленно сползает обратно: ход здесь шел вверх, с крутым уклоном. Ни вторая, ни третья попытка не увенчалась успехом, и он уже был готов завыть от отчаяния, когда раздался глухой голос:
– Эй, что ты там копошишься, насекомое? Цепляйся за трос!
Книжник принялся судорожно шарить перед собой, но не обнаружил никакого троса. Зато услышал приближающееся частое дыхание и ощутил, как в лицо ткнулось что-то горячее, мокрое, защекотавшее длинными тонкими усами.
– Чего тебе, Грымза? – прохрипел он, отталкивая мокрую вонючую морду, которая мешала ему дышать.
И наткнулся ладонью на торчавший из пасти кусок веревки. Вот оно что – Грымза снова пришла, чтобы его спасти! Однако это становится славной традицией. Мутант, спасающий человека – это прямо-таки повод для отдельного исследования. Может, не так уж и правы наставники, утверждавшие, что приручение этого «дьявольского отродья» невозможно по определению? Ведь такие сильные и хорошо приспособленные к агрессивной среде союзники могли бы оказать неоценимую помощь в «реконкисте» возрождающегося человечества…
Вяло размышляя об этом, Книжник отметил, что Грымза умчалась обратно. Крепко намотав веревочный конец на руку, он крикнул:
– Тяни!
Несколько болезненных рывков, унизительное волочение в глубине земляной «кишки» – и перед глазами показались звезды. Нет, не в фигуральном смысле, а самые настоящие звезды, сверкающие в ясном черном небе. И ничего не было приятнее первого глотка свежего ночного воздуха.
Они позволили себе поваляться на жухлой траве, пялясь в звездную бесконечность. Молчали. Даже не потому, что условились вести себя тихо (а это было необходимо – ведь поблизости могли быть те, кто устроил грандиозную ловушку). Просто бывают такие минуты, когда стоит помолчать.
Книжник поймал себя на мысли, что до этого редко смотрел на небо. То ли потому, что вечно времени не было, то ли оттого, что всегда приходилось прятаться, бояться открытого пространства. Ведь и из этого прекрасного неба может обрушиться беда в виде крылатых хищников. Не зря ведь в Кремле круглосуточно дежурят зенитные установки.
Но сейчас он не ощущал страха. Он видел лишь эту грандиозную красоту. Звезды еле заметно мерцали. Медленно проползла по небу крохотная звездочка.
Спутник. Некоторые из них все еще кружат на высоких орбитах, брошенные и всеми забытые. Ведь там, в космосе, тишина и покой. Там даже не заметили свершившейся на Земле катастрофы. Впрочем, автоматам плевать на человечество, они просто выполняют поставленные задачи. Некоторые из них все еще пялятся на поверхность планеты холодными объективами, передавая данные в мертвые командные пункты. Воображение рисовало ряды скелетов в истлевшей форме, все еще пялящихся в черный экран бездонными, как космос, черными глазницами.