После того как они поднялись на борт, «Бэллиол Колледж» покинул Уида, и через два дня плавания вне видимости земли мы снова подошли к берегу — теперь еще дальше к востоку. Это была длинная, низкая полоска побережья, поросшая мангровыми зарослями, которые спускались к морю по песчаным отмелям. Мне этот вид чертовски не понравился. Но Спринг, стоя у руля, направил судно в глубь лагуны, за которой раскинулся широкий залив, усеянный островками с густыми джунглями. Похоже, мы подошли к устью реки. Далее мы почти поползли между отмелями, причем впереди шли парни-кру на своих каноэ, а на судне по три человека с каждого борта непрерывно бросали лот, выкрикивая: «Три сажени — две с половиной — две и Господи пронеси — две с половиной — две и Господи пронеси — три сажени!»
Затем, за первым поворотом русла, проход стал шире. Между рекой и джунглями показался обширный загон, огороженный частоколом. За ним виднелись хижины и толстый даго в полосатой рубашке, с головой, повязанной платком, и серьгами в ушах, выплыл нам навстречу в маленькой лодке и только улыбнулся при виде того заряда злости, который обрушил на него Спринг.
— Ты Санчес, не так ли? А где, ч-рт возьми, мой груз? Твои загоны пусты, ты, чертов негодяй! Я договорился с этим проклятым мерзавцем Педро Бланко, что получу пять сотен черномазых, и что я вижу? — Он вытянул руку по направлению к пустым выгородкам, где только в нескольких местах наблюдались признаки жизни в виде фигур, копошившихся вокруг костра. — дья…льщина! Где тут, по-вашему, можно найти хоть одного черномазого? А, сэр?
Даго рассыпался в изысканных извинениях, размахивая руками и отчаянно потея:
— Мой дорогой капитан Спринг! Ваши опасения беспочвенны. В течение двух дней в этих загонах будет целая тысяча голов. Педро Бланко принял заказ. Король Гезо лично проследовал через всю страну — и все в вашу честь, мой дорогой сэр. Сейчас он в Догба, вместе со своими людьми — как я понял, там были большие сражения, но теперь уже все тихо. И много-много негров, скованных цепями, — сильных молодых мужчин, свежих молодых женщин — все самое лучшее для вас, капитан. — Он просто расцвел в сальной улыбке.
— Ты уверен? — переспросил Спринг. — Два дня? На третий я надеюсь быть уже далеко отсюда — и я хочу видеть короля Гезо, ты понял?
Санчес развел своими короткими ручками:
— С этим сложностей не будет. Завтра он двинется на запад, от Догба к Апокото.
— Ну, ладно… — проворчал Спринг, успокаиваясь, — посмотрим. Что он приготовил для нас? Рабов из племени сомба?
— Сомба, фулани, аджа, айза, йоруба, эгбо — все, что потребуется капитану.
— Да неужели? Тогда ладно. Я возьму шесть сотен вместо пяти. И никаких больных черномазых, слышишь? Не заливать же мне им задницы смолой, чтобы вывести на аукцион! Мне нужен свежий товар. [XVI*]
Санчес откланялся, рассыпаясь в наилучших пожеланиях, а «Бэллиол Колледж» снова двинулся вперед, прижимаясь настолько близко к берегу, насколько это позволяли глубины. Моряков послали на мачты замаскировать их верхушки листьями и лианами, так чтобы с моря нас не мог заметить ни один патрульный корабль, и Санчес прислал людей доставить груз на берег. Это означало для меня новые заботы — следить, чтобы они ничего не стащили, и к тому времени, как последний тюк с грузом оказался на берегу, под охраной туземных солдат Санчеса, я весь взмок от пота. Адское это было местечко: вокруг зеленые джунгли до самого горизонта и пар, поднимающийся с поверхности коричневой маслянистой воды, — можно было подумать, что находишься в бане. Сразу после захода солнца набрасывались тучи москитов, а влажная жара окутывала нас тяжелым плотным одеялом, так что оставалось только лежать, распластавшись на койке, истекая потом. Санчес сказал, что придется ждать три дня, но я думал, что мы не продержимся и трех часов.
Той ночью Спринг созвал всех офицеров на совет в своей каюте. Я также присутствовал на нем в качестве суперкарго, но заметьте, был не особо в курсе происходящего. Не думаю, что мне приходилось принимать участие в более интересном разговоре, за исключением, возможно, знаменитой встречи генералов Гранта и Ли в фермерском домике или милой беседы лорда Лукана и моего старого полковника Кардигана, когда они, после атаки под Балаклавой, вцепились друг в друга, как две старые девы. Ну по крайней мере на техническую сторону дела речь Спринга открыла мне глаза.
— Шесть сотен, — сказал он, — это больше, чем то, на что я рассчитывал. Значит, по пятнадцать дюймов на каждого парня, при том что на двух мужчин будет приходиться по одной девчонке — и никаких чер…вых щенков-подростков.
— Это на дюйм меньше прежних расчетов, капитан, — заметил Кинни, — что могло бы сойти для черномазых с Гвинеи, но будет тесновато для дагомейцев. Они же почти такие же крупные, как парни из племени мандинго, по крайней мере некоторые из них, а мужчина-мандинго запросто занимает все шестнадцать дюймов.
— Я видел, как португальцы перевозили мандинго и при меньших площадях, — вставил Салливан.
— И скорее всего двадцать на сотню из них умирали.
— Не страшно. Они положили черных самцов вперемешку с их шлюхами — представьте, они так и лежали друг на друге всю дорогу — зато таким образом сэкономили много места.
Спринг не присоединился к общему смеху.
— Я не собираюсь смешивать мужчин и женщин, — прогрохотал его голос, — это самый простой способ испортить груз. Удивляюсь вам, мистер Салливан!
— Это всего лишь шутка, сэр. Но я подсчитал — получается по шестнадцать дюймов, если мы регулярно будем их выпускать потанцевать, сэр.
— Благодарю вас за предложение. С танцами или без, но они получат по пятнадцать дюймов, а женщины — по двенадцать. [XVII*]
Кинни покачал головой:
— Так не получится, сэр. Эти дагомейские девки почти такие же крупные, как и парни. И на бок их плотно не уложишь — слишком уж у них пышные формы.
— Кладите их через одну валетом — головой к ногам, — посоветовал Салливан.
— Тогда вы потеряете десять, а то и больше на сотню, — гнул свое Кинни, — это десять тысяч долларов убытка по сегодняшним ценам.
— У меня никто не умрет по дороге! — выкрикнул Спринг. — Ни один, клянусь Богом! Мы будем грузить только самых здоровых, каждая черная тварь будет ежедневно получать свежие фрукты, и дважды в сутки — по утрам и ночью — мы будем выводить их танцевать, понятно?
— Но даже так, сэр, — настаивал Кинни, — двенадцать дюймов не хватит…
Тут впервые с начала совета заговорил Комбер. Он был бледен и весь взмок от пота — мы все были мокры, как церковные мыши, но он выглядел хуже всех:
— Возможно, мистер Кинни и прав, сэр. Еще хотя бы дюйм для женщин…
— Когда мне понадобится ваш совет, мистер Комбер, я попрошу его, — отрезал Спринг, — дай вам волю, так вы отведете каждому и по два фута или набьете этот проклятый корабль сущими пигмеями.
— Я думаю о том, чего это может стоить, сэр…