– Ну все, теперь это твоя головная боль, – с явным облегчением заметил прапорщик, забирая у старшего лейтенанта подписанную накладную.
– Обеспечьте охрану машины, а я пока проинструктирую боевое охранение, – приказал офицер двум сопровождающим его солдатам из автомобильной роты и вышел за ворота склада.
На склад боеприпасов не допускались посторонние. Здесь находились только охраняющий склад часовой да прапорщик из дежурной смены. Тем не менее сопровождающие старшего лейтенанта солдаты послушно встали возле машины. Их командир в это время за воротами разговаривал с начальником боевого охранения.
– Сколько солдат из вашего отделения принимали участие в боевых действиях? – спросил старший лейтенант у старшины, командующего боевым охранением.
– Чечню прошли все, но в реальную перестрелку попадали только трое: я и еще двое сержантов, – ответил старшина.
– Ясно, – кивнул старший лейтенант.
Ему досталось не лучшее, но и не худшее боевое охранение. «Больше всего подошли бы для охраны конвоя спецназовцы. Да где их взять? – подумал старший лейтенант. – Мне еще повезло, что в боевом охранении оказались солдаты, прошедшие Чечню».
– Так, протяженность нашего маршрута составляет сто сорок километров, – начал объяснять задачу командиру боевого охранения начальник конвоя. – Дорога проходит в основном по равнинной местности. Порядок движения такой: впереди идет бэтээр, за ним машина с грузом. Скорость во время движения держать такую, какую позволяет дорога. Напоминаю, что при спецперевозке, охрану которой вы обеспечиваете, любые остановки запрещены. Ваша задача наблюдать за местностью и отражать возможные нападения противника. Главное – обеспечить сохранность груза.
– Не беспокойтесь, товарищ старший лейтенант, и нападения отразим, и сохранность груза обеспечим, – с улыбкой ответил старшина.
«Ну да, для парня это игра, – сообразил старший лейтенант. – Хотя, казалось бы, должен относиться к задаче со всей серьезностью. Как-никак прошел Чечню, побывал в перестрелке. Видимо, находясь за двести километров от зоны боевых действий, он просто не верит в возможность нападения».
Центральный пункт боепитания Северо-Кавказского военного округа располагался на границе Ставропольского края и Ростовской области. Сюда не доносились звуки то и дело вспыхивающих в Чечне перестрелок. Война была там, за Терским хребтом, а здесь шла обычная мирная жизнь. И даже возвращавшиеся из Чечни солдаты мгновенно расслаблялись и утрачивали бдительность. Не избежал этого и самоуверенный старшина, командующий мотострелковым отделением, выделенным для боевого охранения спецперевозки.
Старший лейтенант, назначенный начальником конвоя, не разделял его веселого настроения. Ему не нравилась предстоящая операция, так как он не понимал, кому и, главное, для чего потребовалось перевозить тонну пластиковой взрывчатки с центрального пункта боепитания на другой армейский склад. Офицер напрямую спросил об этом у своего командира, однако прозвучавший ответ: «Приказ заместителя командующего округом по тыловому обеспечению» – ничуть не прояснил ситуацию. Но приказы командования, как известно, не обсуждаются, и в положенное время старший лейтенант прибыл на склад за предназначенным к отправке грузом. В отличие от командира боевого охранения старший лейтенант вовсе не исключал нападения на автоколонну. Он отдавал себе отчет, какую ценность представляет для чеченских боевиков тонна пластита, поэтому постарался особо тщательно проинструктировать командира боевого охранения. От точности действий солдат напрямую зависела сохранность груза, а также жизнь всех участвующих в перевозке людей.
– Всем дослать патроны в патронники, включая и стрелка башенного пулемета, оружие поставить на предохранитель, – закончил старший лейтенант инструктаж.
– Есть, – четко ответил старшина и, козырнув офицеру, побежал к своим солдатам.
Старший лейтенант вернулся на склад боеприпасов.
– В машину! – приказал он ожидающим его солдатам и, повернувшись к прапорщику, добавил: – Открывайте ворота, мы выезжаем.
Услышав команду офицера, солдаты послушно залезли в кабину грузовика. Один сел за руль, другой устроился рядом. Последним в кабину «Урала» забрался старший лейтенант. Перед тем как занять свое место, он достал из поясной кобуры свой «ПМ», передернул затвор, досылая патрон в патронник, поставил пистолет на предохранитель и убрал его, но уже не в кобуру, а во внутренний карман армейского бушлата. Тем временем дежурный прапорщик распахнул высокие железные ворота, и «Урал» с тонной пластита в кузове выехал со склада. Старший лейтенант, высунувшись из открытого окна кабины, махнул рукой, подавая тем самым сигнал командиру боевого охранения. Ожидающий за воротами склада бронетранспортер взревел двигателем, тронулся с места и, легко обогнав притормозивший грузовик, покатил впереди него.
«Если ничего не случится, через два часа мы уже будем на месте, – мысленно сказал старший лейтенант, наблюдая за едущим впереди бронетранспортером. – Через два часа», – повторил он, пытаясь успокоить самого себя. Однако тревога, которую он ощутил, получив странный приказ, наоборот, только усилилась.
* * *
Ровно посередине между пунктом отправки и пунктом назначения автоколонну ждала засада. Причем находившиеся в засаде боевики узнали о предстоящем выезде автоколонны с интересующим их грузом за несколько дней до того, как приказ о перевозке был доведен до старшего лейтенанта, назначенного начальником автоколонны. Геннадий Семенович Тумский, узнав от зама по тылу о дате и времени перевозки пластита, сообщил информацию Ковалеву, а тот в свою очередь информировал Сажина и его боевиков.
Накануне границу Ростовской области и Ставропольского края пересек следующий из Москвы «КамАЗ» с грузом алюминиевой стружки. По пути «КамАЗ» несколько раз останавливали на стационарных постах ГИБДД. Сотрудники дорожной инспекции проверяли документы у водителя, иногда к ним присоединялись работники транспортной милиции, которых больше интересовали документы на перевозимый груз. Следующий вместе с водителем экспедитор услужливо показывал стражам порядка сопроводительные документы, а когда этого оказывалось недостаточно, распахивал задний борт «КамАЗа», демонстрируя, что, кроме обозначенной в документах стружки алюминия, там ничего нет. Установленные в кузове грузовика объемные деревянные мульды, заполненные металлической стружкой, подтверждали истинность предъявляемых экспедитором документов, и грузовик следовал дальше. А между тем, если бы стражи порядка, не ограничившись визуальным осмотром, переворошили засыпанную в контейнеры стружку, они обнаружили бы под ней и другие, не обозначенные в сопроводительных документах предметы: четыре автомата «АК-103», два пистолета «АПС», снайперскую винтовку «ВСС«, большое количество патронов к стрелковому оружию с обычными и бронебойно-зажигательными пулями, одноразовый реактивный огнемет «шмель», а также два противотанковых кумулятивных снаряда. Но ни инспектора ГИБДД, ни сотрудники транспортной милиции не захотели копаться в замасленной, да еще и острой как бритва металлической стружке, и тайник остался необнаруженным. По всей трассе от Москвы до пункта назначения за «КамАЗом» следовал автомобиль «ВАЗ» девятой модели с Ильей Сажиным и тремя его боевиками. Никто из боевиков не имел при себе оружия, оно благополучно следовало в кузове идущего впереди «КамАЗа». Грузовик попеременно вели Виталий Рогалев и еще один боевик Сажина. Андрей Ковалев взял на себя роль сопровождающего груз экспедитора.