* * *
За двадцать минут до начала праздника Сычев уже был на месте. Он остановил машину возле подземного пешеходного перехода на пересечении Тверской улицы и Охотного Ряда. Справа от Раптора высилась громада гостиницы «Интурист», где он жил под именем Андреа Карлоса-де-Барилоче, уругвайского бизнесмена. Но не гостиница, а Манежная площадь сейчас завладела вниманием террориста. Из машины Юрия открывался прекрасный вид и на нее, и на Воскресенские ворота, возле которых вот-вот должно было начаться праздничное представление. Однако слова «прекрасный вид» давно утратили для Сычева свой первоначальный смысл. Террорист оперировал иными понятиями – такими, как «отличный обзор» и «открытый сектор обстрела». С того места, где Раптор остановил свою машину, обзор был идеален. Вся Манежная площадь просматривалась, а значит, и простреливалась из конца в конец.
Юрий начал последовательно осматривать площадь: «Двое сотрудников дорожной полиции равнодушно наблюдают за движением на перекрестке. Моя машина, судя по всему, их абсолютно не интересует. Еще около десятка полицейских столпились возле гостиницы «Москва», но это вообще муниципальная милиция. Они будут наблюдать за порядком во время детского праздника. Ну и пусть себе наблюдают, если останутся живы. Так, возле гостиницы стоят две пожарные машины, и на самой площади со стороны Моховой улицы – три машины «Скорой». Значит, организаторы праздника все же не исключают возможности теракта. Только вряд ли две пожарные машины и три бригады неотложной медицинской помощи смогут спасти положение. После залпа моей игрушки здесь вообще будет некого спасать».
Продолжая осмотр, террорист внимательно прислушался к своим ощущениям, но не заметил на себе ни одного подозрительного взгляда. «Отлично! Силы безопасности не догадываются о моей истинной цели! – мысленно воскликнул он. – Значит, мой план сработал! И неотвязный полковник Чернышов вместе со своими оперативниками и группой «Альфа» ждет меня возле Парка Горького или еще в каком-нибудь другом месте. Ну что ж, вам осталось ждать, – Раптор взглянул на наручные часы, – еще каких-нибудь двадцать—двадцать пять минут, а потом весь мир узнает о массовом расстреле на Манежной площади, у самых стен Московского Кремля. Черт возьми! Мне самому интересно узнать, какова будет реакция мировых информационных агентств и что скажет российское правительство по поводу моей озорной выходки». С самодовольным видом Сычев откинулся на спинку сиденья и широко улыбнулся.
Восхищение собственной изобретательностью переполняло его. Узнав от Джаббы, что полковник российской службы безопасности приезжал в Италию, чтобы собрать информацию о нем, Юрий решил оставить российским спецслужбам ложный след. Объект для диверсии террорист выбрал еще во время своего ознакомительного визита в Москву под именем Карлоса-де-Барилоче. В московской мэрии ему дали подробную информацию о запланированном на 25 марта детском празднике. Из двух основных площадок проведения праздника – на Манежной площади и возле входа в Парк Горького – Раптор выбрал первую, а вторую оставил в качестве запасного варианта. Выбор террориста пал на Манежную по трем причинам. Во-первых, из-за близости к Кремлю – символу российской государственности. Во-вторых, праздничное мероприятие в этом месте обещало быть более масштабным, и, следовательно, здесь ожидалось больше народа и больше журналистов. А Сычеву были просто необходимы свидетельства журналистов. В-третьих, выбрать огневую позицию возле этой площади оказалось гораздо легче, чем возле Парка Горького. Вторично приехав в Москву, параллельно с подготовкой террористического акта Раптор начал имитацию подготовки к диверсии на ложном объекте. Для этой цели он приобрел десять килограммов тетрила. С этой же целью, перед тем как застрелить Свистка, Сычев заставил его положить к себе в карман записку с названием взрывчатки. Юрий стремился создать у российских спецслужб впечатление, что он собирается что-то взрывать. Тетриловая шашка, оставленная террористом на даче в Малаховке, окончательно должна была убедить спецслужбы, что они на верном пути. Заключительным этапом дезинформации стало минирование эстрады возле входа в Парк Горького. Коварный план террориста сработал. Все силы безопасности во главе с руководителем операции полковником Чернышовым в субботу, 25 марта, оказались стянуты к Центральному парку имени Горького.
Раптор снова взглянул на часы. Они показывали без четверти двенадцать. До начала праздника здесь оставалось совсем немного, а до основных мероприятий в Парке Горького – два часа с четвертью. Сычев еще раз усмехнулся и, забрав с пассажирского сиденья сумку с переносным компьютером, выбрался из машины. Тонированные стекла автофургона надежно скрывали от взглядов любопытных прохожих блок из шести спаренных стволов, нацеленных в сторону Манежной площади. С пола «Газели» к авиационной пушке тянулась металлическая лента с заправленными в нее пятьюстами осколочно-фугасными разрывными снарядами, каждый из которых при взрыве выкашивал все живое в радиусе нескольких десятков метров!
А на площади продолжали собираться люди. Мамы и папы приводили сюда своих маленьких детей. Дети постарше приходили сами. Одни пришли сюда, чтобы просто отдохнуть и посмотреть интересное представление. Другие собирались потом посетить еще и подземный торговый центр, чтобы сделать кое-какие покупки, посидеть в кафе или поиграть на игровых автоматах. И взрослые, и дети рассчитывали весело провести этот субботний, по-весеннему теплый солнечный день, и никто из них даже не подозревал о нависшей над всеми смертельной опасности.
Момент истины. 25.03, суббота, 12–00.
Ровно в двенадцать из динамиков, установленных на входе в Парк Горького, раздались громкие ритмы веселой музыки.
– Только этого сейчас не хватало, – раздраженно пробурчал себе под нос полковник Чернышов.
Музыка привлекла внимание идущих мимо парка прохожих. Те, кому было особенно нечего делать, стали собираться на площади перед входом. Чернышову так и захотелось крикнуть: «Что вы здесь встали?! До начала представления еще два часа! Так что или идите по своим делам, или заходите в парк. А здесь стоять нечего, все равно до двух часов не будет ничего интересного». Однако Павел тут же забыл о своем желании, так как увидел, что со стороны Крымского Вала к Парку Горького сворачивает микроавтобус с крупной надписью «TV-6» на борту.
Еще раньше полковника машину заметили бойцы из отряда «Альфа». Увидели микроавтобус и двое сотрудников ГИБДД из дорожно-патрульной службы. Они расположились возле своего автомобиля, который стоял как раз напротив входа в парк, поэтому любая машина, сворачивающая к парку, обязательно должна была проехать мимо них. Один из сотрудников ГИБДД шагнул в сторону свернувшего к парку микроавтобуса и поднял свой жезл, приказывая водителю остановиться. Но водитель не заметил – или сделал вид, что не заметил, – запрещающего сигнала. Вообще не снижая скорости, микроавтобус проехал мимо патрульного наряда.
Павел Чернышов, наблюдавший эту картину, от удивления даже приоткрыл рот. Все происходящее полностью соответствовало его представлению о действиях террориста. И свой автомобиль тот вполне мог закамуфлировать под машину популярного московского телеканала. Впрочем, Чернышов не верил, что в микроавтобусе находится Раптор. Он думал: «За два часа до начала праздника террористу нечего делать возле парка. Будущие зрители еще только начинают собираться. Поэтому, кроме сотрудников службы безопасности да редких прохожих, здесь больше никого и нет». Краем глаза Павел увидел, как один из бойцов «Альфы» развернул свой противотанковый гранатомет в сторону микроавтобуса с неизвестными. «О боже! – вспыхнула в мозгу Чернышова ужасная мысль. – Ведь гранатометчики должны уничтожить любую машину, если она выедет на рубеж открытия огня». Полковник нисколько не сомневался, что гранатометчики выполнят его собственный приказ. Он устремил взгляд на группу захвата. В данный момент только от этих парней и от их расторопности зависело, останутся пассажиры автофургона в живых или погибнут в пламени взрыва кумулятивной гранаты.