Всякий раз, входя в зал вылета международного аэропорта Шереметьево-2, Артем испытывал неприятные чувства. В прошлом году между сотрудниками ФСБ и наемным убийцей здесь произошла перестрелка, в результате которой Ветров едва не погиб. Вот и сейчас Артем непроизвольно посмотрел в ту сторону, откуда в тот роковой день стрелял в него наемный убийца. Убедившись, что сегодня там никого нет, он тряхнул головой, чтобы отогнать неприятные воспоминания. И тут же перевел взгляд на большое цифровое табло, на котором уже появилось время вылета итальянского рейса.
– Ну вот, Павел Андреевич, вылет по расписанию, – объявил Артем, прочитав на табло строчку с информацией о рейсе Москва—Рим. – И все-таки я бы на вашем месте полетел первым классом. Хотя бы для того, чтобы проверить, соответствует ли цена такого билета предлагаемому в первом классе обслуживанию.
– На самолетах «Аэрофлота» нет первого класса – только бизнес-класс и экономический, – напомнил Ветрову Чернышов.
– Значит, надо было воспользоваться услугами итальянской авиакомпании. На самолетах «Л-Италии» наверняка есть салон первого класса, – произнес Артем и мечтательно закатил глаза. В следующую секунду он уже открыл их и, обращаясь к Муромцеву, с гневом в голосе сказал: – Олег, мы с тобой являемся свидетелями форменной дискриминации! Начальник, пользуясь своим служебным положением, отправляется на отдых в Италию, а мы в это время должны вкалывать не покладая рук!
– Я, между прочим, лечу туда работать, а не развлекаться, – заметил полковник, которого несколько обидела последняя реплика Ветрова.
– Не надо, не надо. – Артем жестом остановил все возражения Чернышова. – Да в такой стране, как Италия, любая работа покажется отдыхом. Так что оставьте все свои возражения! Вам нас все равно не переубедить.
Артем гордо поднял голову и придвинулся вплотную к Олегу, призывая его в союзники. Однако поддержки со стороны друга он так и не дождался. Муромцева интересовали более серьезные вопросы, чем участие в очередном розыгрыше, организованном Ветровым.
– Павел Андреевич, а серьезно, чем нам в ваше отсутствие заниматься? Все материалы информационно-аналитического отдела мы уже отработали, – спросил Олег.
– Наша первоочередная задача – не пропустить момент, когда террорист прибудет в Москву. Поэтому в мое отсутствие займитесь проверкой ежедневных отчетов пограничной и таможенной служб – возможно, вас что-то насторожит. Возьмите под контроль все московские гостиницы, в которых останавливаются иностранцы. Конечно, мало шансов, что прибывший террорист как-то обратит на себя внимание на границе или в гостинице, – продолжил Чернышов, – тем не менее мы должны прикрыть оба этих направления.
– Это ж сколько работы, Павел Андреевич! – воскликнул Артем.
– Ты же сам собирался работать не покладая рук? – Павел не упустил случая, чтобы напомнить Артему его же слова. – По запросам и задание.
– Форменная дискриминация, – пробурчал себе под нос Ветров и насупился, старательно изображая обиду.
…Прощание было недолгим. Полковник вообще не любил прощаться, поэтому всегда старался сократить эту процедуру до минимума. Крепко пожав своим товарищам руки и пожелав им удачи, он прошел в зону таможенного досмотра.
Оказавшись в самолете, Чернышов снова задумался, какие еще мероприятия следовало организовать, чтобы перехватить террориста на пути в Москву. Через десять минут напряженных раздумий он обнаружил, что ничего нового, кроме того, что уже приказал сделать Муромцеву и Ветрову, придумать не может. Предложенные им мероприятия относились к категории стандартных – иными словами, традиционных. То есть общеизвестных. А Павел не любил ничего стандартного. Борьба с терроризмом не укладывается в рамки единой доктрины. За годы службы в Управлении по борьбе с терроризмом полковник убедился, что его противники избегают традиционных подходов. Они предпочитают действовать необычно. Поэтому традиционные антитеррористические мероприятия зачастую оказываются малоэффективными. Так было в Москве, когда сотрудники управления вели розыск двух ближневосточных террористов, собиравшихся взорвать в Лужниках химическую бомбу. Так было и на Северном Кавказе, где оперативной группе Чернышова пришлось столкнуться с диверсантами, готовившими покушение на российского премьер-министра. В обоих случаях, чтобы выйти победителями из смертельного противостояния с террористами, Чернышову и его сотрудникам потребовались дополнительные знания о противнике. В конечном итоге именно они определили успех.
Через полчаса размышлений Павел понял, что, в сущности, ничего не знает о своем теперешнем противнике. У него была некоторая информация о Джаббе, благодаря которой он сумел составить определенное представление об этом террористе. Но Чернышов чувствовал, что его противником будет не Джабба, а другой террорист – тот, кого Джабба направит или уже направил в Москву, чтобы исполнить задуманный Мегаросом террористический акт. «Мне остается только надеяться на разговор с Клодом Сетом, – сказал себе Павел. – Возможно, разговор с отбывающим наказание контрабандистом даст хоть какую-то информацию о созданном Джаббой отряде наемных убийц и террористов».
Допрос. 29.02, вторник, 11–05.
В жизни Клод Сет выглядел значительно моложе, чем на фотографии в его личном деле. Полковник Чернышов получил возможность ознакомиться с личным делом заключенного перед его допросом. Увидев Сета, Павел даже удивился тем разительным переменам, которые произошли в этом человеке с момента его ареста. Чернышову не раз приходилось беседовать с заключенными, отбывающими наказание в российских колониях, допрашивать их. И у каждого полковник видел в глазах тоску по воле и острое желание как можно скорее обрести свободу. Даже у тех заключенных, которые пытались скрывать свои истинные чувства, в конце концов они все равно вырывались наружу. Клод Сет оказался не таким. Он уверенно вошел в помещение для допроса, словно именно он являлся здесь хозяином положения. Никакой тоски во взгляде заключенного Павел не увидел, а только живой интерес. Сета привели двое тюремных охранников. Согласно предварительной договоренности, они сразу же вышли за дверь, оставив Чернышова наедине с заключенным. По правилам безопасности руки Клода были закованы в наручники, браслеты которых были соединены между собой пятизвенной цепочкой.
Когда Сет усаживался на табурет, полковник отметил, что заключенный настолько свыкся с наручниками, что они ему практически не мешают. Наручники давали Клоду некоторую свободу движений. Этого ему оказалось достаточно, чтобы перед тем, как усесться, подтянуть на коленях свои арестантские брюки. Еще Чернышов отметил, что на брюках заключенного выведены идеальные стрелки. Даже в арестантской одежде Сет умудрялся выглядеть элегантно. Впрочем, его арестантский наряд не имел ничего общего с робами российских заключенных. Павел даже подумал, что такая модель может украсить специализированный магазин фирменной рабочей одежды. Пока полковник разглядывал Клода, тот удобно расположился на табурете, закинув ногу на ногу и положив на колено руки. Взгляды оперативника ФСБ и заключенного встретились. Первым нарушил молчание Сет.