– Да пока не успел передать экспертам, у меня хранятся, – ответил майор.
Он отпер свой служебный сейф и вынул оттуда полиэтиленовый пакет с десятком стреляных гильз. Еще не взяв пакета в руки, Чернышов уже понял, что перед ним гильзы от патронов сорок пятого калибра, используемые в автоматических пистолетах Кольта, а также в ряде пистолетов-пулеметов, самым известным из которых является «ингрэм», состоящий на вооружении американского спецназа.
– Олег, ты видишь? – спросил полковник, показывая полученный от Лисицына пакет Муромцеву.
Олег понимающе кивнул. Еще не получив заключения экспертизы, Чернышов и Муромцев уже были уверены, что гильзы, изъятые с места убийства двух рыбаков, окажутся идентичными тем, что были обнаружены на месте расстрела бригады наружного наблюдения из управления ФСБ Санкт-Петербурга.
– Мы забираем это дело, – объявил милицейскому оперативнику полковник. – А сейчас мы хотели бы проехать на место убийства.
– Ну, это пожалуйста, я сам покажу дорогу, – тут же вызвался сопровождать оперативников ФСБ Лисицын.
От его первоначально мрачного настроения не осталось и следа. Майор даже хотел улыбнуться, но слишком мрачным выглядело лицо московского полковника, поэтому и он тоже сдержал свою улыбку.
* * *
Следуя указаниям Лисицына, водитель служебной «Волги» Управления по борьбе с терроризмом вывел машину к месту разыгравшейся утром трагедии. Тела погибших рыбаков уже увезли в морг, а их расстрелянную машину – на специальную штраф-стоянку районного отдела ГИБДД.
– Вот здесь стоял их автомобиль, когда мы его обнаружили, – начал объяснять Лисицын, выбравшись из оперативной «Волги». – Водитель, видно, пытался вырваться из-под обстрела, да не сумел.
«Еще бы, Раптор – первоклассный стрелок», – мысленно сказал себе Чернышов.
– С какого места стрелял убийца? – уже вслух спросил он.
– Вон оттуда, – показал рукой оперативник райотдела внутренних дел, – видите истоптанное в снегу место? Это я на карачках лазил по снегу, когда гильзы собирал. Под дождем да еще по мокрому снегу. Пока эти чертовы железки собрал, промок до подштанников, – добавил он с явным желанием показать, в каких условиях приходится работать районному милицейскому оперу. – А вон те следы, – так и не дождавшись сочувствия от сотрудников ФСБ, Лисицын продолжил движение рукой, – оставил убийца, когда бежал к дороге, чтобы перехватить машину с рыбаками.
Цепочка следов, на которую указывал майор, уходила в сторону озера. «Значит, Раптор бежал оттуда, – понял полковник. – Бежал, чтобы расстрелять машину с двумя рыбаками».
– А откуда ехали рыбаки? – спросил он у Лисицына.
– Тоже от озера. Когда мы обнаружили их машину, она вот так стояла. Носом, то есть передом, в ту сторону. – Майор показал двумя руками, как стояла на дороге расстрелянная машина. – А вон там, дальше по дороге, будет место, где они разворачивались. Рыбаки ехали к озеру, но, не доехав до него, развернулись и помчали назад, а убийца догнал их и расстрелял из своего оружия.
Чернышов пешком проделал путь до места, где разворачивалась машина погибших рыбаков. Зарядивший с утра дождь уже успел смыть отпечатки автомобильных шин, которые оставила на обочине дороги разворачивающаяся «Нива». Пройдя по дороге еще несколько десятков метров, Павел обнаружил место разворота еще одного автомобиля. Однако получить оттиск протектора или хотя бы определить марку машину по размытым дождем отпечаткам уже не представлялось возможным. На обочине дороги Чернышов увидел только островки раскисшего под дождем снега. Павел недовольно вздохнул. Он не сомневался, что второй след оставлен машиной Раптора, но идущий вот уже несколько часов дождь начисто лишил оперативников возможности выяснить, что это была за машина.
«Для чего Раптору потребовалось убивать двух рыбаков? Чем они могли быть опасны для террориста? – спросил полковник у самого себя, возвращаясь к месту на дороге, до которого успели доехать погибшие. – Только тем, что стали свидетелями чего-то такого, что Раптору нужно было обязательно скрыть. Что же все-таки увидели рыбаки? И чем вообще мог заниматься международный террорист возле небольшого подмосковного озера?» Он оглянулся по сторонам. С места, где разворачивались на «Ниве» рыбаки, открывался прекрасный вид на озеро. В центре замерзшего водоема он увидел огромную бесформенную полынью. Чернышов подозвал к себе Лисицына и спросил у него:
– Здесь что, проводились весенние взрывные работы?
– Для чего? – удивился милицейский майор. – Вода в пруду стоячая. Опасности ледохода нет. Так что нечего и лед взрывать.
– А чем вы объясните это? – Павел указал рукой на полынью посередине пруда.
Лисицын неопределенно пожал плечами.
– Может, фанаты какого-нибудь клуба «моржей» прорубили? – предположил он. – Но я что-то не замечал у местных жителей любви к зимнему плаванию. Хотя, может, какой-нибудь один любитель и нашелся?
– Одному человеку прорубить такую полынью не под силу, – заметил полковник. – Олег! Артем! Спускаемся на берег! – крикнул он своим сотрудникам. – Надо взглянуть поближе на это чудо природы.
– Лед-то хоть выдержит? – боязливо спросил Артем, подходя к краю пруда.
– Рыбаки забираются аж до самой середины, – ответил ему майор. – Только им все равно, какой лед. Они ведь все немного с приветом, опасности не замечают.
– Спасибо, успокоил, – пробурчал себе под нос Ветров.
Полковник Чернышов совершенно не представлял, как надо вести себя на тонком льду. То ли держаться вместе, чтобы при необходимости сразу прийти на помощь друг другу, то ли этого делать, наоборот, не следует, чтобы лед не проломился под общей массой сразу нескольких человек.
– Осторожнее тут, – просто сказал Павел и первым ступил на лед.
Следом за ним двинулся Муромцев, потом – майор Лисицын, а замыкал цепочку Артем Ветров. Друг за другом оперативники медленно двигались к центру озера, где зияла огромная полынья, в которой все еще плавали обломки льда. По мере приближения к полынье Чернышов стал замечать, что покрывающий лед снег испещрен мелкими, но глубокими следами. Кто или что оставило эти следы, полковник никак не мог догадаться, хотя уже видел, что расположены эти следы абсолютно беспорядочно. Остановившись возле очередного такого отверстия в снегу, Чернышов нагнулся и долго шарил в снегу руками, пока не вытащил из снега мелкий кусочек металла, размером со сплющенную ружейную дробину. Кусочек металла имел правильную треугольную форму и острые как бритва края.
– Олег, подойди ко мне, – обернувшись назад, сказал Павел и, когда Муромцев подошел, показал ему свою находку. – Что скажешь?
– Похоже на осколок, – разглядывая кусочек металла, заметил тот.
– Согласен, – кивнул Чернышов. – Но вот на осколок чего?
– Точно, что не от ручной гранаты, – начал рассуждать Олег Муромцев. – «Ф-1» [17] разрывается на более крупные фрагменты. У последних ручных гранат осколкообразующие стенки тоньше, поэтому и осколки получаются тоньше. Этот немного похож на осколок гранаты станкового противопехотного гранатомета, но те имеют более выраженную стреловидную форму.