Чернышову было стыдно за человека, которому поручена охрана второго лица в государстве, ему хотелось бы, чтобы эта сцена прошла без свидетелей. Именно сейчас Павел Чернышов вспомнил слова полковника Евсеева, говорившего о том, что Рогозин полный ноль в оперативной работе. Чернышов понимал, что начальник охраны премьера не обладает всей информацией, которая известна ему самому. Тогда ему не следует бросаться обвинениями, а надо выслушать все до конца и уж тем более не привлекать внимание к этому разговору своим криком.
– Товарищ полковник, успокойтесь, – повторил Чернышов. – Человек, у которого мы изъяли пистолет, вовсе не террорист. Террористы втемную использовали его, чтобы пронести оружие на встречу с премьер-министром.
– Как это можно втемную заставить человека пронести пистолет?! – раскрасневшись от гнева, спросил Рогозин.
– Есть довольно много способов, как это сделать, – устало ответил Чернышов. Ему не хотелось объяснять прописные истины, известные каждому настоящему оперативнику. – В данном случае один из диверсантов воспользовался моментом, когда теле-оператор накануне вечером танцевал в баре с девушкой, и в это время подложил в его сумку видеокассету, в которой был предварительно спрятан пистолет.
– Да этот оператор вам просто врет, себя выгораживает! А вы поверили ему и пропустили в зал! Что, если у него есть при себе и другое оружие?!
– Оператор не врет. Я разговаривал со свидетелем, который полностью подтверждает его показания. А в зал я его пропустил для того, чтобы не дать повода настоящим террористам усомниться, что их план провалился. Один или несколько террористов, под видом журналистов или еще как, наверняка собираются проникнуть в зал во время выступления премьера. Они ничем не рискуют, так как не понесут с собой оружие и их никто не остановит. Оружие должен был заранее пронести в зал известный им телеоператор. Расчет террористов прост. Если мы обнаружим пистолет, то обязательно задержим телеоператора, и на встречу с премьером он уже не попадет. Если же он находится в зале, значит, во время досмотра у него ничего не обнаружили и пистолет по-прежнему при нем. Террористам остается лишь забрать обратно свою видеокассету, достать из нее пистолет и сделать свое дело. Пропустив телеоператора в зал, мы получаем возможность захватить террористов в тот момент, когда они предпримут попытку получить обратно свое оружие. В зале находятся люди полковника Евсеева. Они контролируют все передвижения телеоператора и не пропустят этот момент. Сейчас мы имеем реальную возможность взять диверсантов во время пресс-конференции, – еще раз повторил Чернышов.
– Вы предлагаете опасный план, – покачал головой полковник Рогозин.
– Ничуть, – возразил Чернышов. – Ведь мы изъяли пистолет. И потом, что изменилось бы, если бы я приказал задержать телеоператора. Ведь мы все равно не знаем, кто террористы. Вполне возможно, что, не обнаружив телеоператора в зале, террористы будут действовать по запасному варианту.
– Ладно, что-либо менять сейчас уже поздно, – вынужденно согласился с Чернышовым Рогозин. – Премьер прибудет с минуты на минуту. Надеюсь, вы понимаете, ответственность за то, что вы делаете, полностью ложится на вас, – объявил Рогозин и направился к выходу.
На площадь перед зданием городской администрации вот-вот должен был прибыть кортеж премьер-министра.
Кирилл Сайдаков заканчивал обматывать ствол своей дальнобойной снайперской винтовки медицинским бинтом. Сегодня он специально съездил в город и купил в трех аптеках большое количество марлевых бинтов и медицинской ваты. После того как Сайдаков обмотал почти всю винтовку бинтами и ватой, она уже перестала напоминать грозное оружие и больше походила на вырванный кусок ватного матраца. Различить на свежевыпавшем снегу столь искусно закамуфлированное оружие стало невозможно.
– Перед выстрелом не забудь открыть дульный срез, – предупредил Сайдакова Мордасов. – Горячие пороховые газы могут поджечь бинт. По вспышке пламени бойцы из оцепления запросто засекут твою позицию.
– Не волнуйся, командир. Не первый год замужем, – ответил Сайдаков, разрывая конец бинта на две полоски. Сайдаков обхватил этими полосками ствол и завязал их узлом. – Готово! – объявил он Мордасову.
– Доступ для перезарядки не закрыл? – поинтересовался Мордасов.
– Обижаешь, командир.
С этими словами Сайдаков повернул специальный рычаг, и ствол винтовки сдвинулся вперед, открывая доступ к патроннику.
– Я тренировался с перезарядкой, – пояснил Сайдаков. – На все про все уходит около двух секунд.
– Сейчас бинты могут помешать так же быстро перезарядить оружие, – скептически заметил Мордасов.
Сайдаков усмехнулся, затем вытащил из специального патронташа, надеваемого на запястье руки, два патрона. Один он вложил в патронник, а другой положил рядом с винтовкой.
– Засекай! – сказал Сайдаков, а сам распластался возле винтовки в позе стрелка.
Мордасов тоже усмехнулся, но все же поднес к глазам часы и стал следить за перемещением секундной стрелки.
– Пах! – громко выдохнул Сайдаков, имитируя первый выстрел.
Он тут же сдвинул ствол винтовки. Первый патрон вылетел из ствола, а Сайдаков мгновенно вложил на его место второй.
– Хоп! – объявил снайпер об окончании перезарядки.
– Так и есть, две секунды, – кивнул Мордасов. – У тебя будет достаточно времени, чтобы сделать два или даже три выстрела.
Расстояние от позиций, которые заняли снайперы Федеральной службы охраны, до основной линии оцепления – пятьсот метров. От линии оцепления до ограждения летного поля – сто. А от ограждения до самолета премьер-министра еще триста. Суммарное расстояние – девятьсот метров. На такой дистанции Сайдаков не промахнулся бы, стреляя даже из обычной «СВД». А уж при стрельбе из дальнобойной снайперской винтовки попадание гарантировано на сто процентов. Но ни один снайпер не застрахован от случайностей. В момент выстрела объект может оступиться. Вероятность этого ничтожно мала, тем не менее ее тоже надо учитывать. Вот почему командира диверсионной группы интересовала скорость перезарядки и время, необходимое для произведения повторного выстрела. Результаты предложенного Сайдаковым испытания Мордасова вполне удовлетворили.
– Нам не пора выдвигаться? – потирая руками, поинтересовался у своего командира Сайдаков.
– Агент с базы сообщит об окончании пресс-конференции, вот тогда и отправимся, – невозмутимо ответил Мордасов.
Последние минуты перед акцией – самые тяжелые психологически. И Степан Мордасов это отлично знал, поэтому своим невозмутимым видом хотел успокоить Сайдакова.
Долгожданное сообщение пришло в 18 часов 32 минуты. Во вставленных в уши крохотных динамиках Сайдаков и Мордасов одновременно услышали голос Сергея Осипова. Осипов сообщал диверсантам, что пресс-конференция в Моздоке только что закончилась и премьер-министр собирается возвращаться на военный аэродром. Одну из полученных вместе с винтовкой миниатюрных раций Мордасов выдал Сергею Осипову, чтобы тот информировал диверсантов обо всех перемещениях премьера. Сообщения о передвижении премьер-министра поступали и на военную базу Моздока, где в течение всего дня находился майор Осипов. А уже по рации Осипов передавал эту информацию диверсантам. Миниатюрные рации имели радиус действия всего пять километров, но для данного случая этого было вполне достаточно.