При последних словах Татаева лицо Набиева просияло. Он не смог, да и не хотел скрыть от гостя свою радость.

– Ты привез мне хорошую весть, Джунгер. Я в долгу перед тобой, – улыбаясь, заявил Набиев.

Но лицо Татаева осталось бесстрастным.

– Это еще не все, что я хотел сказать тебе, Ильдар, – добавил Татаев.

– Да, и что же еще? Говори, я тебя слушаю.

И хотя взгляд Набиева оставался веселым, странное поведение Татаева насторожило его.

– Пятигорским делом занимался полковник ФСБ по фамилии Чернышов, – Татаев постарался обратить внимание Набиева на фамилию упомянутого офицера.

Набиев сразу перестал улыбаться и стал серьезным. Он не мог не оценить информационные возможности Татаева. Когда они разговаривали прошлый раз, Набиев и словом не обмолвился о Пятигорске. Тем не менее Татаев все-таки узнал, кто стоял за боевиками, воспользовавшимися химическим оружием. Это открытие взволновало Набиева гораздо больше, чем фамилия какого-то полковника.

– Я что-то не пойму тебя, Джунгер, – наконец сказал он. – ФСБ проводила в Пятигорске свою операцию, пусть даже в ней участвовали полковники. Но какое это имеет отношение ко мне?

– Я просто хочу предупредить тебя. Этот Чернышов очень упертый. Мне сообщили, гибель наших парней в Пятигорске – это его рук дело. И еще мне известно, что полковник Чернышов никогда не останавливается на полпути.

– Что с того, останавливается он или нет? – начал раздражаться Набиев. – Ты же сам только что сказал, что у ФСБ на меня ничего нет.

– Официально нет, – поправил Набиева Татаев. – Но я не говорил об оперативной информации. Похоже, твоя причастность к пятигорскому делу у руководства Управления по борьбе с терроризмом и у полковника Чернышова не вызывает сомнения.

– Значит, они считают меня организатором, но не могут этого доказать? – задал прямой вопрос Набиев.

– Да, – так же прямо ответил Татаев. – Но, как я уже говорил, полковник Чернышов очень упрямый. Если он занимается каким-то делом, то обычно доводит его до конца. Я думаю, нет необходимости объяснять тебе, что это значит.

– Расслабься, Джунгер, – усмехнулся Набиев. – У службы безопасности уже давно не те возможности, что раньше. Без юридической поддержки они и шагу ступить боятся. А раз у них нет доказательств, закон на моей стороне. Я для них неуязвим. И в конце концов им придется это признать. А если какой-то полковник признать этого не захочет и, как ты говоришь, упрется, тогда придется просто избавиться от него. Ведь история учит нас, что убить можно кого угодно. Не так ли, Джунгер?

– Верно, убить можно кого угодно. Именно поэтому любой охотник может стать дичью, – ответил Татаев.

Он никогда не спорил с влиятельными и могущественными людьми, такими, как Ильдар Набиев, не стал этого делать и теперь. Но для себя Джунгер Татаев твердо решил, что не будет вмешиваться в противостояние между Ильдаром Набиевым и полковником ФСБ Чернышовым: да, за Набиевым деньги и обширные связи. В наше время деньги и связи решают очень многое, если не все. Но ведь и полковник Чернышов не простой человек. Видимо, он очень серьезный противник, если сумел в Пятигорске разделаться с целым вооруженным отрядом. К тому же за ним стоит аппарат ФСБ. Набиев прав, возможности ФСБ стали гораздо меньше, в то же время нельзя их недооценивать.

Все шло к тому, что противостояние между Набиевым и Чернышовым выльется в смертельную схватку. И Татаев не мог сказать, кто в этом случае окажется победителем. С одной стороны, горские обычаи требовали, чтобы он отомстил за погибших в Пятигорске бойцов своего народа и помог своему соплеменнику Ильдару Набиеву. Но это означало получить смертельного врага в лице Чернышова. С другой стороны, Джунгер Татаев понимал, что погибшие в Пятигорске боевики пришли туда вовсе не для того, чтобы защищать интересы чеченского народа. Единственное, что ими двигало, – это жажда наживы. Никто из погибших не принадлежал к роду Татаева. Значит, обычай кровной мести здесь не действовал. И Татаев не имел обязательств мстить за погибших боевиков, он будет оказывать Набиеву посильную помощь в его делах. Как делал это всегда, – в конце концов решил Татаев. Но с Чернышовым пусть Набиев разбирается сам.

Дальнейший разговор для обоих собеседников уже не представлял интереса. Татаев принял решение, а Набиев получил интересующую его информацию. Поэтому Татаев вскоре уехал.

После отъезда Татаева Набиев остался один. Только старший телохранитель на секунду заглянул в каминный зал, чтобы убедиться, все ли в порядке с его хозяином. Увидев Набиева задумчиво смотрящим на пылающие в камине дрова, телохранитель опять вышел во двор. Послушание у телохранителей Набиева было беспрекословное. Никто и мысли не допускал нарушить приказ хозяина. Набиев мог не сомневаться – телохранители останутся во дворе охотничьего домика до тех пор, пока он не вернет их обратно.

Из задумчивости Набиева вывел телефонный звонок. Набиев взглядом поискал аппарат и, к своему удивлению, обнаружил, что звонит телефон спутниковой связи. Последний раз по этому телефону он разговаривал со своим секретарем, которого отправил в лагерь боевиков, чтобы координировать их действия в Пятигорске. Разговор состоялся еще двадцать шестого февраля. С тех пор телефон молчал. Это объяснялось тем, что этот номер знали только три человека: Картузов, выполнявший для Набиева работу наемного убийцы, личный секретарь Набиева и сам главарь террористов. Всех этих людей Набиев считал погибшими или арестованными ФСБ. Только этим можно было объяснить молчание телефона после провалившейся пятигорской операции. И вот сейчас телефон звонил опять.

Набиев осторожно подошел к телефону. «Не провокация ли это со стороны ФСБ?» – мелькнула тревожная мысль. Но Набиев сразу же отбросил ее. Он же только что выяснил у Татаева, что ФСБ не располагает никакими доказательствами его вины. Успокоившись, Набиев снял телефонную трубку.

– Слушаю, – решительно сказал он.

ПЕРЕГОВОРЫ. 3.03

Валерий Марфин никогда не слышал, как звучит голос Ильдара Набиева, но по тому, как уверенно прозвучал ответ телефонного собеседника, догадался, что трубку снял именно он. Спутниковая телефонная связь обладает отменным качеством, и Валерий мог слышать каждую интонацию голоса Набиева. Теперь, когда он дозвонился, надо было срочно сообщить о себе. Марфин очень надеялся, что Набиев до конца выслушает его и не повесит трубку.

– Здравствуйте, господин Набиев. Это звонит ваш пилот. Я вместе с Картузовым привозил для вас из России последний груз, – на одном дыхании проговорил Марфин.

Он побоялся открытым текстом сказать о баллоне с отравляющим газом. Но Набиев отлично понял его. Упоминание фамилии Картузова сыграло свою роль. Ильдар Набиев сразу сообразил, о чем идет речь. Понял он и то, что пилот по какой-то причине не может говорить открытым текстом. Еще оставалась вероятность, что этот телефонный звонок – ловушка, которую приготовила для него ФСБ. Но пока собеседник выражался нейтральными словами, Набиев решил поддержать разговор.