Она попыталась вспомнить имя женщины, обслуживавшей их, когда они с матерью бывали здесь. К ней можно было бы обратиться с просьбой подобрать крем, о котором просила мать, и, возможно, о том, чтобы организовать стрижку и педикюр за то время, пока она будет делать покупки. Женщину звали Элоиза. Шеннон справилась о ней у администратора.
— Да, конечно. Элоиза в данный момент обслуживает клиентов. Я сейчас позову ее. Будьте любезны сообщить свое имя.
Женщина вопросительно подняла безупречную по форме, словно нарисованную бровь. Шеннон пришло в голову, что, наверное, она тренирует это движение дома, перед зеркалом.
— И пожалуйста, скажите ей, что я дочь Хелен Смит из Флориды. Мать просила приобрести кое-что для нее, и я подумала, что Элоиза могла бы помочь мне, если у нее есть свободное время.
— Конечно, пожалуйста, присаживайтесь.
Минуту спустя высокая холеная женщина неопределенного возраста появилась перед Шеннон. Приветливо улыбаясь, она протянула ей длинную узкую руку с красивым маникюром.
— Какая приятная неожиданность. Ваша мать часто говорила о вас. — Она улыбнулась еще шире: — Правда, судя по тому, что она говорила, я несколько удивлена, что вижу вас здесь.
Шеннон представила, какие яркие эпитеты употребляла ее мать, описывая свою дочь, у которой, как она считала, безнадежно отсутствовал вкус.
— Понимаете, моя мама попросила меня подобрать ей какой-нибудь увлажняющий крем и… Не могли бы вы обслужить меня по полной программе? — добавила Шеннон, подумав, что ее вопрос, наверное, прозвучал по меньшей мере странно здесь, где только лишь такое обслуживание и предполагается. — Я собираюсь со своим другом в театр, а затем он хочет представить меня своим родителям. Это люди из высшего общества. Они приезжают из Коннектикута на какой-то большой благотворительный аукцион. Представляете, я умудрилась не совсем вежливо ответить по телефону его матери, и сейчас она хочет встретиться со мной. — Шеннон сделала паузу, а затем продолжила торопливо: — У меня почти не было времени, чтобы собрать вещи. Я даже не взяла пижамы, хотя Блейка, по-моему, это не очень волнует. На голове у меня непонятно что и нет никакого маникюра, а еще, Господи, как бы я хотела, чтобы у меня были такие же брови, как у той дамы, которая позвала вас.
Элоиза слушала девушку, слегка поджав губы. Похоже было, что таким образом она пыталась сдержать улыбку.
— Короче, все по полной программе. У меня есть в запасе пять-шесть часов, — закончила свой монолог Шеннон и, виновато улыбнувшись, добавила: — Хоть я и пообещала Блейку, что подготовлюсь как следует, но боюсь, без вашей помощи мне не успеть.
— Итак, вам нужны услуги парикмахера и косметологов, вы хотите купить подходящий наряд, который могли бы надеть сегодня вечером, а также, если я правильно вас поняла, вам необходима пижама, хотя Блейка вовсе не волнует ее отсутствие. Это все, что вы желаете?
— Да, и еще… Может, и не стоило говорить об этом, ведь вы, наверное, и так понимаете, но все же я вас очень прошу… — Шеннон посмотрела на Элоизу и доверительно добавила: — Никогда ни слова не говорите об этом моей матери. Даже несмотря на то что она была бы безумно счастлива узнать, что меня обслуживают в вашем магазине, и что я собираюсь надеть что-то еще, кроме джинсов, и что я иду знакомиться с родителями молодого человека, — все равно ничего не говорите. Если она узнает, что я дала такую слабину, то моя жизнь пропала. Договорились?
Элоиза понимающе улыбнулась:
— Договорились. Позвольте оставить вас ненадолго, мне необходимо взглянуть на график приема клиентов. Думаю, у меня найдется для вас время.
Оказалось, что деловые качества Элоизы ничуть не уступали ее безупречным внешним данным. Не успела Шеннон опомниться, как та облачила ее в халат от «Элизабет Арден» и собрала целую армию визажистов, которые с энтузиазмом приступили к работе.
Шеннон как завороженная смотрела в зеркало, поражаясь тем переменам, которые происходили с ней прямо на глазах. Волосы, уложенные феном, представляли собой великолепный образец «художественного беспорядка». Лицо после массажа и разных других манипуляций мастеров своего дела выглядело свежим и помолодевшим. Брови имели очень красивый и выразительный изгиб. Ногти на руках и ногах были обработаны и покрыты лаком. Подошвы ног, огрубевшие от длительных прогулок по пляжу босиком, были отшлифованы пемзой и пропитаны по всей поверхности увлажняющим кремом, отчего стали мягкими и гладкими.
А ее одежда! Шеннон чувствовала себя восхитительно, она поняла, почему женщинам так нравится наряжаться. Пока ассистенты Элоизы творили с Шеннон чудеса, она позвала Люси, консультанта-модельера, и сказала ей, какой размер одежды и обуви носит ее новая клиентка.
Через два часа вновь появилась Люси с ворохом одежды. Примерив несколько вещей, Шеннон остановилась на платье, напомнившем ей вечерний бархатный наряд, в котором она снималась в рекламе. Удлиненная талия подчеркивала ее фигуру, которая напоминала песочные часы, а прямой подол обтягивал стройные бедра, упругие округлости сзади и высоко открывал ее совершенные по форме ноги, обтянутые тончайшими черными колготками. Черные шелковые туфли-лодочки добавляли ей несколько дюймов роста, но не делали достаточно высокой для того, чтобы можно было, не становясь на цыпочки, смотреть в глаза Блейку. До его уровня ей постоянно приходилось тянуться, как в прямом, так и в переносном смысле.
Укороченный яркий шелковый жакет подчеркивал удлиненную талию простого по форме черного платья и оживлял его, делая наряд более изысканным. Вечерняя сумочка и тщательно подобранные к наряду драгоценности довершали новый образ Шеннон.
Она обняла Элоизу с нескрываемым восторгом:
— О, Элоиза! Как ты здорово все сделала! Посмотри на меня, я даже чувствую себя виноватой, что лишаю свою матушку удовольствия видеть меня в таком наряде.
— Мы будем рады проделать это еще раз, если вы заблаговременно сообщите нам о вашей свадьбе! — пообещала Элоиза, тоже обняв девушку.
Ее слова заставили Шеннон покраснеть, потому что ей самой пришла в голову такая же мысль, хотя она скорее бы умерла, чем призналась в этом.
Шеннон еще раз с удовольствием взглянула на себя в зеркало и пошла на выход, к ожидавшей ее машине. Интересно, какой будет реакция Блейка, когда он увидит ее преображенной?
Блейк Рамзи был ошеломлен. Он видел Шеннон в бархатном платье, в купальнике, в своей пижаме и, черт побери, обнаженной! Но такой — никогда. Она просто сразила его наповал.
Шеннон первой нарушила затянувшуюся паузу.
— Хм-м, я вижу, что не зря постаралась, — игривым тоном произнесла она и кокетливо изогнула безупречную по форме бровь. — Имей в виду, что внутри всего этого я. Не думай, что перед тобой стоит какая-то другая женщина. Этот «экстерьер» только временный, а то, что внутри, постоянно.
— М-м, ты очень доступно все объяснила, но думаю, что твои волнения безосновательны. Ты великолепна, как и этот наряд. Я не смогу дождаться, когда увижу тебя в постели без него. Ты ведь догадываешься, где мы собираемся завершить наш сегодняшний вечер?