Поскольку Лилиан ничего не ответила, седовласая дама протянула руку, и Жан-Поль поспешно вручил ей узкий конверт.
— Но есть альтернатива, — продолжила она. — Это билет на самолет, вылетающий в Штаты сегодня вечером. Если угодно, мой сын подбросит вас до аэропорта. Я лично поставлю Гийома в известность о том, что вы узнали правду и вернулись в Штаты. Как только вы исчезнете, обо всей этой истории можно будет благополучно забыть.
Баронесса помахала конвертом.
— Возьмите же билет, мадемуазель. Хоть раз прислушайтесь к голосу здравого смысла. Здесь, во Франции, у вас ничего не осталось.
Первым побуждением Лилиан было выхватить конверт из рук пожилой дамы, разорвать на тысячу мелких клочков и бросить обрывки ей в лицо. Но она знала, что ничего подобного просто не вправе себе позволить. Ей предложили путь к отступлению, и придется им воспользоваться даже в ущерб собственной гордости…
Да гордости у нее почитай, что и не осталось.
При мысли о том, как жестоко и цинично ею манипулировали, Лилиан преисполнилась презрения к себе самой. А следом накатила страшная усталость… и тошнота. Не осталось сил даже на то, чтобы расплакаться.
— Но моя одежда… мои вещи остались в замке — лишенным всякого выражения голосом помямлила Лилиана.
— Вовсе нет, — покачала головой баронесса. — Я так и думала, что вы не откажетесь от выгодного предложения, и попросила Эжени упаковать вашу сумку и прислать сюда. Она в багажнике машины Жан-Поля. Вы можете уехать в любой момент.
— Чем скорее, тем лучше. — Молодая женщина воинственно вздернула подбородок.
— Тогда… adieu, mademoiselle! — тонкие, бледные губы пожилой женщины изогнулись в подобии улыбки. — Полагаю, больше мы с вами не встретимся. Вся эта досадная история закончилась, я надеюсь, к обоюдному удовлетворению, не так ли?
Лилиан, ни слова не говоря, повернулась к выходу из зала. Жан-Поль опередил ее и услужливо распахнул перед ней дверь.
— Прошу вас, мадемуазель Лилиан.
Уже на пороге Лилиан оглянулась на Коринну и внимательно оглядела ее пышную соблазнительную фигуру, задрапированную в эффектный зеленый шелк.
— А что стало с ребенком? — спросила она.
По лицу Коринны пробежала мимолетная тень, но голос ее по-прежнему звучал надменно и холодно.
— Я предпочла от него избавиться. Вы полагаете, Коринна де Планиссоль согласится произвести на свет незаконнорожденного ублюдка?
— После сегодняшнего разговора я бы сказала, что представители семейства де Планиссоль способны на все, — тихо ответила Лилиан.
И представители семейства де Монфор тоже, с неизбывной горечью добавила она про себя. О, Гийом, Гийом!
Она со всхлипом перевела дыхание и, не оглядываясь более, прошла через полутемный холл и вышла на ослепительно яркое солнце.
Дорога до аэропорта показалась ей бесконечной. Лилиан сидела в машине рядом с Жан-Полем, несчастная, опустошенная, — руки сцеплены на коленях так крепко, что ноют пальцы, сухие глаза неподвижно глядят в одну точку.
— Что-то ты невесела, милая, — развязно промолвил ее спутник, как только они отъехали от особняка.
— Боюсь, мое чувство юмора осталось в замке.
Жан-Поль укоризненно поцокал языком.
— Знаешь, не стоит так огорчаться, что твой чудесный отпуск во Франции оказался чуть короче, чем ты рассчитывала. Мы просто не могли позволить тебе жить иллюзиями и дальше. Настанет день, и ты нам еще спасибо скажешь.
— Возможно, — отозвалась молодая женщина. — Но в данный момент я не испытываю к вам ни малейшей благодарности.
Жан-Поль тихо рассмеялся.
— Не везет тебе с мужчинами, — издевательски посочувствовал он. — Жених тебе изменил, а теперь вот выяснилось, что и любовник развлекался с тобою только мщения ради. Сплошные неудачи, одно слово.
— Коринне де Планиссоль тоже пришлось несладко, — возразила Лилиан. Кто-кто, а она отлично расслышала в злобном, истеричном голосе соперницы нотки подлинной боли. И тут же потрясенно осознала, что за все это время о Юджине и не вспомнила ни разу.
— О, сестра отлично справится со своим маленьким горем, — отмахнулся Жан-Поль. — С ее-то громким именем и деньгами! Кроме того, скандал удалось замять. Моя мать — очень умная и тактичная женщина.
— Я заметила, — холодно кивнула Лилиан.
— Думаю, она надеется убедить Гийома пересмотреть свое решение… Глядишь, через год-другой страсти улягутся и счастливая чета обменяется-таки кольцами, — доверительно понижая голос, сообщил любящий сын и брат.
— Вы, в самом деле, считаете, что это возможно… после всего, что случилось? — задохнулась от изумления Лилиан.
— Почему бы и нет? — Жан-Поль небрежно пожал плечами. — С самого начала брак этот строился не на любви. Гийом, видишь ли, вообще женщин не высоко ставит. О да, он любит появиться на публике под руку с роскошной красоткой, и постельные утехи тоже весьма ценит. Вот, в сущности, и все, — молодой человек издевательски усмехнулся. — В один прекрасный день наш Гийом решил, что настала пора жениться, а для него, что одна женщина, что другая, — все едино. А моя сестра ослепительно красива, принадлежит к высшему свету… Правда, характер у нее не сахар…
Жан-Поль заговорщицки подмигнул своей спутнице.
— По-моему, у кузена весьма здравый подход к жизни, — сообщил он. — Здесь мы с ним даже похожи. Советую и тебе смотреть на все проще. Вот, скажем, обратный билет… Так ли тебе необходимо вылетать прямо сегодня? Дату поменять — пара пустяков. А Франция — страна и впрямь потрясающая, и я бы охотно стал твоим гидом… Что ты на этот счет думаешь?
— Лучше вам не знать, что я думаю, — процедила сквозь зубы Лилиан и, заметив, что рука его, как бы невзначай, продвигается к ее колену, добавила: — Тронете меня хоть пальцем — получите в зубы.
Ничуть не смутившись, Жан-Поль пожал плечами.
— Что ж, тем хуже для тебя. Я-то внакладе не останусь. Ну да ты вообще неудачница, как мы только что выяснили, мадемуазель Лилиан!
Остаток пути они проделали в гробовом молчании. Уже в аэропорту Жан-Поль запустил руку в карман пиджака и извлек оттуда еще один конверт, на сей раз квадратный и весьма пухлый.
— Что это еще такое? — сухо осведомилась Лилиан, на всякий случай пряча руки за спину.
— Дополнительный подарок от маман, — театральным жестом несостоявшийся соблазнитель отогнул уголок. Внутри лежала внушительная пачка банкнот. — Она знает, что при расставании Гийом щедро вознаградил бы тебя за услуги, так что сочла своим долгом компенсировать тебе финансовые потери.
— Передайте баронессе, что я своих услуг не продаю, — отрезала Лилиан, и, развернувшись на каблуках, стремительно зашагала по направлению к стеклянным дверям здания аэропорта. По щеке ее сбежала одна-единственная, обжигающе горячая слезинка, и молодая женщина с досадой смахнула ее рукой. Еще не хватало расплакаться перед этим наглецом.