Джек удивленно моргнул. Еще ни одна дама не воспринимала близость с ним как тяжелую или малоприятную работу… Однако, когда Синди в очередной раз подняла на него огромные светло-серые глаза, странное впечатление вмиг развеялось. Какая она красивая!
Не успела за ними закрыться дверь спальни, как Синди выскользнула из-под руки Джека, лишая его поддержки. После неожиданного и полного конфуза столкновения в коридоре с экономкой, в ее душе не осталось места сочувствию. Даже если бы Джек вдруг упал и расшиб свое красивое и лживое лицо, Синди даже слезинки не обронила бы. Наоборот, еще и позлорадствовала бы!
— Как ты мог? — возмущенно воскликнула она, прижимая ладони к пылающим щекам.
— О чем это ты?
Его притворство и нарочитое непонимание неимоверно злили Синди. Она скрипнула зубами, да так громко, что он услышал этот звук и поморщился.
— Не строй из себя невинного младенца! — сердито тряхнула Синди головой.
— А ты перестань изображать ведьму. Со мной не так-то легко совладать.
Предупреждающие нотки в голосе Джека стали для нее последней каплей.
— Пределы моего терпения тоже небезграничны! — вспыхнула она. Затем произнесла тоненьким голоском, явно копируя Джека: — «Не беспокойтесь, Энни, мой врач знает, что мне нужно!»
В действительности Синди совершенно не была уверена, что справится с тем, для чего пришла в спальню Джека, но полагала, что тому не обязательно об этом знать.
— Не думал, что у меня такой писклявый голос, — невозмутимо заметил он.
Синди тяжко вздохнула. Судя по всему, Джек собирается превратить все в шутку.
— Зачем вообще надо было вдаваться в детали?
— Какую именно часть разговора ты имеешь в виду? Тот фрагмент, где я упомянул, что испытываю некий болезненный дискомфорт?
Синди схватилась за голову.
— Не напоминай мне!
— Или когда сказал, что нуждаюсь в немедленной медицинской помощи? Собственно, мне непонятно, что тебя возмущает? Ведь ты сама просила сразу сообщать, если у меня где-нибудь возникнет боль.
— Но ведь не такая же!
— Позволь заметить, детка, что только мы с тобой знали, о чем на самом деле идет речь. — Джек с неприкрытым восхищением разглядывал ее лицо, не обходя также вниманием все женственные изгибы фигуры.
— Выходит, ты насмехался над человеком, знавшим тебя с пеленок. Откуда вдруг такое неуважение к старушке?
Казалось, Джека задели эти слова.
— На самом деле я потешался над тобой. Мы же договорились, что я высокомерный и самолюбивый мерзавец, поэтому, если ты ищешь повод, чтобы уйти из этой комнаты, можешь сделать это прямо сейчас. И не надо разыгрывать спектакль. Прошу! — Он вынул ключ из замочной скважины и протянул Синди.
Гордость не позволяла ему выказать опасение, что та действительно покинет спальню. Оставалось лишь затаить дыхание и ждать, чем закончится наступившая пауза.
— Я не уйду, — сказала Синди. — Разве что вместе с тобой.
— Хорошо.
Как, и это все? — опешила она. Я только что предложила ему душу и тело, а он говорит: «хорошо»!
В этот момент Джек двинулся к ней. Синди до последней секунды не понимала, что он намеревается сделать.
А он чуть оттянул горловину платья на ее груди и поместил ключ в углубление меж упругих выпуклостей, попутно слегка задев пальцами нежную кожу.
— Теперь мы будем уверены, что ни один из нас не передумает.
Это мгновение было столь пронзительно, что Синди прерывисто втянула воздух. И пока металл вбирал тепло ее тела, в области желудка у нее возник очаг тепла, которое стало быстро распространяться по организму. Снедаемая страстью, она подняла глаза и увидела, что Джек не сводит взгляда с ее напряженных, явственно проглядывающих под тканью платья сосков.
В отличие от него Синди знала, что зона чувственного волнения не ограничивается лишь ее грудью, но охватывает также область бедер, меж которых уже давно ощущалась влага.
Интересно, куда подевалась та благоразумная, эмоционально уравновешенная девушка, которая совсем недавно вошла в этот дом? И что стало с ее моральными принципами? Разве можно столь отчаянно — если не сказать, алчно! — жаждать мужчину?
Размышляя над этим, Синди пятилась, пока не уперлась в кровать. В его кровать!
Вид белоснежных хрустящих простыней вызвал новый спазм в ее желудке, и она без сил плюхнулась на край постели.
— Ты не должен был говорить всего этого Энни. Не представляешь, как я была смущена! — Синди вздохнула и сбросила с ног туфли.
Джек увидел ее покрытые светлым перламутровым лаком ногти.
— Успокойся, детка, — сказал он, подумав при этом, что ему самому не худо бы последовать собственному совету, потому что вид стройных лодыжек Синди привел его в еще большее волнение.
— Хорошо тебе рассуждать! По справедливости я сейчас должна уйти отсюда и оставить тебя…
— Страдать? — подсказал Джек гортанным голосом. — Но ведь мы уже выяснили, что ты не хочешь уходить.
О чем он говорит? — подумала Синди. Разве не я здесь главный страдалец? Мне впору обвязать лоб полоской ткани с надписью «Остро нуждаюсь в утешении». Неужели это я сижу здесь и страстно жажду доставить мужчине удовольствие?
К счастью, Джек вовсе не считал поведение Синди необычным.
— Ведь ты не захочешь, чтобы взрослый мужчина расплакался как дитя?
Ее губы задрожали то ли от смеха, то ли от слез.
— Ты не расплачешься, — хмыкнула она.
— Ну, я мог бы попробовать. Как знать, может, женская составляющая моего характера не выдержит и разревется. Ты не поверишь, но одна прелестная девушка совсем недавно приняла меня за гея…
Синди подтянула ноги на кровать, обхватила руками и поместила подбородок на колени.
— Вовсе незачем напоминать мне об этом.
Ей до сих пор неловко было вспоминать о своей оплошности. Смешно подозревать такого ярко выраженного мужчину, как Джек Мюррей, в нетрадиционной сексуальной ориентации. Впрочем, Синди догадывалась, откуда взялось подобное умозаключение: таким образом она подсознательно защищалась от ошеломляющего эффекта, который Джек произвел на нее в первый же момент знакомства.
— А я думаю, что неплохо бы и напомнить. Когда мужчина получает психологическую травму, подобную той, что нанесла мне ты…
Синди усмехнулась.
— О да, у тебя очень травмированный вид!
Ничего, я исцелю твои раны, подумала она. С удовольствием… Боже, неужели я влюбилась в красивое лицо? Да нет… все гораздо сложнее…
Джек молча направился к Синди, которая, завидев это, громко прокашлялась.