— Я очень рада познакомиться с вами, сеньор Пабло. И надеюсь, что вы, как главный блюститель традиций и обычаев в доме, подскажете мне, если я вдруг случайно сделаю промах.
Судя по выражению лица, Пабло шокировала подобная прямота. Он пробормотал что-то не совсем разборчивое и удалился, забрав с собой сумку гостьи.
Альваро тихонько засмеялся, глядя ему вслед.
— Никогда не видел подобного выражения на физиономии Пабло, мисс Аманда Беркли, — негромко сказал он девушке. — Вы явно произвели на него сильное впечатление. — Он хотел добавить еще что-то, и, судя по тому, как блестели его глаза, довольно лестное, но сдержался.
Аманда разочарованно вздохнула. Но взгляд испанца оказался смелее и откровеннее своего хозяина — выразительно скользнул по лицу девушки и замер на губах, словно бы Альваро прикидывал, каковы они на вкус. Однако уже через секунду она решила, что это ей померещилось. Лицо Альваро вновь превратилось в бесстрастную маску. Затем он чуть заметно пожал плечами и отвернулся.
Девушке вдруг стало зябко, как будто холодным ветром повеяло. Неужели он это нарочно? Нарочно сдерживает себя, не дает себе проявлять никаких чисто человеческих чувств? Хочет действовать как автомат, не знающий ни любви, ни дружеского участия?
Возможно, так оно и есть, сказала себе Аманда. А чем еще можно объяснить твердое намерение жениться на Жанетт, заключить брак, в котором с самого начала нет и не может быть места любви? Впрочем, после измены любимой женщины такой поступок не выглядит очень уж странным…
Пока Аманда предавалась размышлениям, в холле вновь появился Пабло и пригласил ее следовать за ним в «ее комнату». Девушка вздрогнула как ужаленная и повернулась к Альваро.
— Так вы и вправду собираетесь оставить меня здесь на ночь?
Он покачал головой.
— Нет. Не на ночь. На несколько ночей, ну и, разумеется, дней. Точнее, на столько, сколько понадобится, чтобы найти настоящую мадемуазель Жанетт и водворить ее на законное место. Учтите, я говорю совершенно серьезно.
— Но…
На лице Альваро отразилась бесконечная усталость.
— Аманда, ступайте в свою комнату.
Он не добавил «прошу вас», но этот приказ более походил на просьбу, так что девушка, настроенная довольно воинственно, все же сочла, что может повиноваться без ущерба для собственного достоинства.
Пабло провел ее в просторную комнату — и Аманда, питающая пристрастие ко всему красивому и изящному, немедленно влюбилась в нее. Изысканность удивительно удачно сочеталась тут с роскошью и удобством. На стенах висели акварельные пейзажи живописных уголков провинциальной Англии, на столике у высокого окна стоял букет белых лилий.
— Ой! — только и смогла произнести девушка, зачарованно оглядываясь по сторонам. Наверняка даже избалованной и привычной к таким вещам мадемуазель Жанетт тут понравилось бы. Говорят, француженки отличаются хорошим вкусом.
Пабло обвел рукой комнату.
— Обратите внимание, мисс, на столике возле кровати есть телефон. — Говорил по-английски он великолепно, но с чуть заметным акцентом. — Однако прошу вас, если надумаете звонить, не открывать никому вашего местонахождения. И не разговаривать долго, чтобы звонок нельзя было проследить.
Вот это уровень секретности! Аманда ошеломленно кивнула.
— Кроме того, здесь есть телевизор и стереопроигрыватель, — продолжал невозмутимо камердинер. — В тумбочке пластинки с классической музыкой, а в этом шкафу довольно большой выбор книг на разных языках. Если вам что-нибудь понадобится, пожалуйста, обращайтесь ко мне.
— Спасибо большое, вы очень любезны.
— Еще я взял на себя смелость подобрать вам несколько платьев, — произнес Пабло, и девушке показалось, что при этих словах он неодобрительно покосился на ее сумку с пожитками.
— Платьев? — Она нахмурилась, но камердинер уже распахнул дверцы шкафа и ее взору предстали наряды, от которых у Аманды даже дух захватило. Их было немного, но подобраны они были на все случаи жизни.
— Боже мой! — пробормотала девушка. — Неужели вы успели все это достать после телефонного звонка сеньора де Вальеспина? Да вы просто волшебник!
— Спасибо, — безукоризненно любезным тоном произнес Пабло. И Аманде показалось, что неодобрение в его взгляде уступило место признательности. — Чувствуйте себя как дома.
— Хорошо. И еще раз спасибо большое.
После всех этих чудес она почти всерьез ожидала, что сей предупредительный джинн у нее на глазах превратиться в дым и скроется в невесть откуда взявшейся медной лампе. Но нет, Пабло вышел, как все нормальные люди, через дверь. Точнее, учитывая его комплекцию и суетливость, опять-таки выкатился в коридор.
Пожав плечами, Аманда еще несколько минут стояла, оглядываясь, а потом в припадке озорства с разбегу прыгнула на огромную и весьма заманчивую с виду кровать. Интересно, такая ли она мягкая и пружинистая, как выглядит? Оказалось — еще мягче и пружинистее. Вот здорово-то! Вдоволь напрыгавшись, девушка приступила к более детальному разглядыванию доставшихся ей владений. Постояла немного перед распахнутым шкафом, но платьев примерять не стала. Поглядела в окно, из которого открывался вид на густо заросший деревьями и кустарником сад. Заглянула в отделанную белоснежным кафелем ванную, где на стеклянных полочках стояло множество флаконов и баночек на любой вкус. И наконец оказалась перед книжным шкафом.
Пожалуй, сейчас самое время посидеть в кресле с книжкой, тем более что на столике у окна, подле вазы с цветами, девушка углядела фарфоровое блюдо с фруктами. Что бы такое почитать? Пабло оказался прав: книг там было и в самом деле много, самых разных, от философских трудов до развлекательной литературы. Помедлив немного, Аманда вытащила с полки «Унесенных ветром», прихватила гроздочку винограда и уютно устроилась в облюбованном кресле…
Она не заметила, как прошло полтора часа. Вообще-то «Унесенные ветром» входили в число любимых книг Аманды, хотя ее мать не одобряла «все эти любовные бредни». Стоило ей завидеть в руках у старшей — дочери роман подобного рода, она сразу же разражалась гневной тирадой. Не хочу, говорила она, чтобы ты забивала себе голову историями, в которых нет ни единого правдивого слова. В жизни так не бывает. В жизни все по-другому. И девушки, не понимающие этой простой истины, кончают очень и очень плохо.
Что ж, если подумать, у нее были все основания для подобных выводов. Отец Аманды, насколько девушка знала из скупых рассказов матери, исчез с горизонта, едва узнав, что его любовница забеременела. А из короткого брака Джулии с Гаролдом Беркли, ставшим отцом Дженни и давшим свою фамилию Аманде, ничего хорошего не вышло. Но все это не отбило у романтически настроенной девушки любви к подобной литературе.
Вот и сейчас, прочитав очередную трогательную сцену, она всхлипнула и, вытерев повлажневшие глаза, посмотрела в окно. Какими же сильными могут быть чувства и как трудно людям понять и себя, и других! Как легко обмануться, приняв за настоящую любовь лишь отблеск чужого огня!