Я стоял открыв рот, не в силах отвести взгляда от дива дивного. Светопреставление продолжалось не более четверти часа. Как только весь накопленный запас сероводорода полностью выгорел, плотные облака вновь затянули небесный свод, ввергая мир в хмурую безысходную обыденность. Поневоле я испытал те же чувства, что обычно испытывает рьяный театрал после того, как отзвучит последний аккорд финальной части спектакля, и тяжелый бархатный занавес безжалостно отделит его от той нереально красивой жизни, свидетелем которой он был еще совсем недавно.
Чтобы окончательно вернуться к реалиям жизни мне пришлось энергично потрясти головой. Лишь после этого неторопливой походкой я направился к башне Сабхая Бойунга, расположенной у самого берега моря примерно в трех километрах от того места, где я находился…
Мастер Бойунг в компании двух учеников уже поджидал меня на пороге своего жилища. Это был жгучий черноглазый брюнет, лет тридцати пяти на вид, невысок, утонченной наружности и жеманными манерами, свойственными представителям нетрадиционной сексуальной ориентации. Что касается возраста мага его внешняя моложавость ничуть не вводила меня в заблуждение — всякий достаточно продвинутый чародей способен омолодить свой организм и выглядеть вечным юношей. Что касается большинства магов, достигнув преклонного возраста, они стараются быть солидными и под внешней старческой немощью умело маскируют внутреннюю силу и абсолютное здоровье. В былые годы ученичества я неоднократно наблюдал, как Учитель в порыве необузданного гнева на кого-то из своих нерадивых учеников вязал немыслимые узлы из неудачно подвернувшихся ему под руку кочерег, ломиков и прочего хозяйственного инвентаря. На наше счастье, разбушевавшемуся старикану ни разу не пришло в голову запустить одно из своих изделий в кого-либо из нас. Все заканчивалось вполне банально — основательно изуродовав полезную в хозяйстве вещь, Учитель быстро остывал и умиротворенный возвращался к прерванным занятиям…
— А, Ивэн! Рад видеть тебя в своей скромной обители! — воскликнул Сабхай Бойунг, окинув меня с головы до ног цепким внимательным взглядом. — Твой бывший учитель предупредил о твоем визите и, конечно же, — чародей буквально впился своими черными как смоль глазами в висящий на моем поясе скипетр, — сообщил о цели визита. Милости прошу проследовать в обитель одинокого страдающего от меланхолии чародея. Пиршественный стол по случаю прихода уважаемого гостя уже накрыт.
Перспектива застолья в обществе закоренелого педераста и, вполне вероятно, его многочисленных сожителей меня мало устраивала. Возможно, мастер Бойунг очень интересный собеседник и может поведать множество разных интересных историй, но одна лишь мысль о его склонности к постельным забавам определенного свойства отбивала во мне всякое желание вкушать пищу в его присутствии. И пусть истеричные прогрессисты всех мастей не без основания обвиняют меня в воинствующем гетеросексуализме, ничего с собой поделать не могу. К тому же перед самой отправкой сюда я плотно пообедал.
Мастер Бойунг не стал насильно тащить меня за стол. По беспокойному выражению на его физиономии нетрудно было догадаться, что, ему не терпелось заполучить утерянный артефакт. Помявшись немного, он задал мне конкретный вопрос:
— Поскольку о цели твоего визита мне было сообщено в общих чертах, хотелось бы знать, на какую из моих вещиц ты готов обменять скипетр Алефа?
Ходить вокруг да около, а также что-то выторговывать в мои планы не входило, и я без всяких обиняков назвал предмет, меня интересующий. В ответ физиономия чародея буквально вытянулась в неподдельном удивлении, затем расплылась в радостной улыбке. Нетрудно было догадаться, что тот ожидал, что у него потребуют нечто более ценное, нежели названный мной предмет.
— Ну что ж, Ивэн, обмен я готов совершить незамедлительно. Прошу проследовать вместе со мной в хранилище…
Под своды до боли знакомой мне сокровищницы мы вошли вдвоем с хозяином. Сопровождавшая нас парочка магов осталась за дверями. Сцена расставания наставника с учениками откровенно позабавила меня, поскольку от моего проницательного взора не укрылось то, с каким нежеланием нас оставили наедине. Обиженные парни едва ли не фыркнули и не взбрыкнули ножками как норовистые лошадки после того, как мастер Бойунг предложил им подождать у двери. Готов поклясться, что если бы взгляд рассерженного человека был способен метать молнии в буквальном, а не переносном смысле, в тот же самый момент я был бы испепелен, а прах мой размазан по полу башмаками разъяренных ревнивцев, узревших в моем лице новоявленного претендента на внимание их обожаемого покровителя.
Для начала мы направились в направлении пустующего постамента, откуда тринадцать лет назад мне удалось экспроприировать священный скипетр первомага, прозванного Алефом. К вящему удовольствию хозяина я тут же отстегнул кадуцей от пояса и водрузил его на прежнее место. Тут же в тиши сокровищницы явственно прозвучал нежный звук, отдаленно напоминающий малиновый звон хрустального колокольчика.
— Охранное заклинание, — охотно пояснил мастер Бойунг. — Теперь ни одна сво… точнее ни один злоумышленник, будь он хоть семи пядей во лбу, не сможет похитить реликвию. Кстати, выхода, через который тебе удалось тогда ускользнуть, уже не существует — лучший скользящий Гильдии по моему приглашению залатал пространственную ткань, а заодно устранил все прочие потенциальные прорехи.
— Недешево, наверное, уважаемый Сабхай, обошлась тебе работа специалиста? — откровенно сочувственно поинтересовался я, проигнорировав хозяйское «сво…», яснее ясного в чей адрес направленное.
Не усмотрев в моем вопросе откровенной издевки или какого иного скрытого подтекста, хозяин горько посетовал:
— Не мастер — чисто живодер. Работу, конечно, выполнил безупречно, но содрал за это даже не три а пять шкур. Впрочем, тебе, Ивэн, я даже благодарен, поскольку именно ты обнаружил пространственную прореху, через которую любой хапуга мог запросто войти и выйти отсюда незамеченным, прихватив заодно все мои сокровища. Теперь, как говорится: граница на замке. Если не веришь, можешь попробовать.
При этих словах я заметил в темных глазах чародея нехороший блеск, присущий обычно индивидуумам, страдающим различными психическими расстройствами. Чтобы не нервировать хозяина я тут же поспешил заверить его в том, что его сокровищница вместе со всем ее содержимым окажется вне сферы моих интересов сразу же после того, как со мной рассчитаются за возвращенную вещицу.
Мой достаточно прозрачный намек был понят, после чего локоток моей правой руки оказался в цепких хозяйских объятиях.
— А теперь, дорогой Ивэн, прошу проследовать в ту дверь. Там у меня хранятся… гм… особо ценные артефакты…
За указанной хозяином дверцей обнаружилось меньшее по площади помещение, где на таких же стеллажах как в главном зале были разложены неряшливыми кучами «особо ценные артефакты». Нетрудно догадаться, что большая часть из того, что хранилось в этой комнатушке было по большому счету бесполезным хламом или, в лучшем случае, малозначимой мелочевкой.
Следовало отдать должное владельцу всех этих сокровищ, он хранил в памяти месторасположение каждого экспоната своей далеко не маленькой коллекции. Без каких-либо раздумий он уверенно прошествовал к одному из основательно заваленных стеллажей и, запустив руку в щель между деревянным сундуком и прислоненной к нему пудовой инкунабулой, извлек на свет невзрачную деревянную коробочку, украшенную замысловатой резьбой. Хорошенько протерев находку от пыли собственным рукавом, он нажал скрытую от глаз кнопку. Крышка шкатулки беззвучно распахнулась, открывая взорам присутствующих невзрачное на вид колечко, изготовленное из какого-то серебристого сплава. На внешней поверхности кольца несложно было разглядеть какие-то знаки, вероятнее всего, буквы неведомого мне алфавита. Вообще-то с равной вероятностью это могли быть красивые вензеля, никакого отношения к письменности не имеющие. Впрочем, более тщательным изучением доспехов Анфандара я собирался заняться немного позже и не в присутствии бывшего их хозяина.