Черт бы побрал этот поцелуй!
Разумеется, публика все запомнила и непременно найдутся желающие поддеть Кэрри или посмеяться за ее спиной. Ведь никому не придет в голову, что ни Пол Вудс, ни его проклятый поцелуй ничего не значат для Кэрри.
И зачем только она позволила этому парню вытворять с ней такое? Какие-то дешевые приемы… Ужасно! Кэрри никогда не допустила бы подобного обращения, будь ее голова ясной. Возможно, другим женщинам и понравились бы действия Вудса, но не ей. Это все Джордж виноват. Хотя если человек называет женщину фригидной только из-за ее нежелания лгать и притворяться, что секс с ним представляет собой нечто особенное — а хочется ему чего-то, мягко говоря, мало гигиеничного, — то это проблема мужчины, а не его партнерши.
Ни один разумный человек не сочтет женщину совершенно лишенной чувственности на том основании, что она никогда не стонала от удовольствия, лежа с ним в постели.
Но ведь именно это ты и делала вчера, в объятиях Пола Вудса! Причем испытала с ним нечто необыкновенное. Признайся, тебя просто пожирало желание!
Чашка задрожала в руке Кэрри. Пришлось поставить ее на блюдце.
Так дальше не пойдет. Нужно во что бы то ни стало запретить себе подобные мысли. Все, что случилось вчера, уже в прошлом. Так пусть там и остается. А если кто-либо рискнет подтрунивать над Кэрри, всегда можно ответить, что это делалось лишь ради благотворительности.
Ничего, не умру, подумала она. Мы, Харты, люди стойкие. К тому же со временем все забудется. Другие события сотрут вчерашний вечер из памяти окружающих. Да и из ее собственной тоже. Имя Пола Вудса, его лицо, то, как он целуется, его нетерпеливую чувственность… Этот человек покинет не только мысли Кэрри, но и ее мечты.
Мечты…
— Мисс Харт?
Кэрри резко обернулась и прижала руку к груди.
— Ах, Эмми! Как тихо вы подошли…
— Простите, если напугала вас, мэм. Я лишь хотела сказать, что уже закончила дела на кухне и могу убрать со стола здесь.
— Насчет этого не волнуйтесь, я и сама справлюсь.
— Нет-нет, миссис… мисс Харт. Негоже, чтобы вы…
Кэрри лишь махнула рукой.
— Оставьте! Да, Эмми, у вас, кажется, сестра живет неподалеку?
— В Нью-Джерси, мэм.
— Бьюсь об заклад, что вы с ней нечасто видитесь. В связи с чем предлагаю вам взять наш пикап и отправиться на уик-энд в гости.
Кухарка недоверчиво взглянула на хозяйку дома.
— На весь уик-энд, мэм?
— Именно так. Отправляйтесь прямо сейчас. Ведь вы, наверное, соскучились по сестре?
— Да, но… — Эмми опустила взгляд на собственные пальцы, теребившие в этот момент передник.
— Что?
— За все годы, что я работаю здесь, ни ваш отец, ни мистер Беркли никогда…
— Сейчас вы служите у меня, — мягко заметила Кэрри. — Так что спокойно берите пикап и устройте себе хороший отдых.
Эмми удалилась, продолжая хранить на лице изумленное выражение, и спустя некоторое время до слуха ее хозяйки донесся звук отъезжающего автомобиля.
Кэрри поднялась и побрела через сад к пруду, где долго смотрела на откормленных декоративных карпов, вальяжно плавающих в своей уютной, красивой тюрьме…
Ну вот, снова! Что за странные мысли одолевают ее сегодня!
— Возьми себя в руки, Кэрри, — хмуро буркнула она.
Затем вернулась к столику, собрала посуду и ушла в дом. В кухне взглянула на настенные часы и удивилась, что еще нет и девяти.
Что ж, можно поработать на цветочных грядках. Садовник будет ворчать, придя сюда в понедельник, но, в конце концов, это ее дом, ее сад, кухня и даже жизнь…
Во входную дверь позвонили. В который уже раз за нынешнее утро вздрогнув от неожиданности, Кэрри спросила себя, кто бы это мог быть. Ведь попасть на территорию Харт-хауса мог только человек, владевший ключом от ворот. Наверное, Эмми что-то забыла.
Кэрри быстро направилась в холл, шлепая по мрамору босыми ногами. Перед тем как отворить дверь, она машинально одернула ночную сорочку.
— Эмми, вы вернулись? — Кэрри произнесла эти слова с улыбкой, но в следующую секунду ее глаза расширились от ужаса.
Потому что она увидела не постную физиономию кухарки, а запоминающееся лицо приобретенного вчера на аукционе «холостяка». В ту же секунду, еще толком не сообразив, что делает, Кэрри захлопнула дверь и молниеносно задвинула защелку. Затем подперла дверь спиной. К сожалению, это мало помогло.
Бах! — раздался удар кулаком.
— Кэрри! — прозвучало следом. — Открой!
Кэрри отскочила от сотрясавшейся двери, не спуская с нее глаз. Как Вудсу удалось добыть адрес? Вчера она не говорила, где живет.
Бах! Бах!
— Открывай, Кэрри, или, клянусь, я вышибу эту чертову дверь!
Кэрри сдавленно пискнула. Подумать только, все утро у нее не шли из головы мысли об этом человеке и вот он явился во плоти, к тому же грозя вломиться в дом силой. Кэрри задрожала.
— Убирайтесь прочь! — Она собиралась громко выкрикнуть эти слова, но взамен с ее губ слетел испуганный шепот, да и тот оказался заглушенным громкими ударами кулаков по двери. Им вторило выскакивающее из груди сердце Кэрри.
Что, если он ворвется сюда, схватит меня и… и…
Пугающая мысль осталась недодуманной, потому что Кэрри увидела, как прыгает в петле движок защелки. Казалось, еще немного, и он окончательно сместится вправо. И тогда…
Бежать! Скорее! Нужно спрятаться куда-нибудь…
Но было уже поздно. Дверь с треском распахнулась, и Пол переступил порог.
Кэрри уставилась на него, не веря собственным глазам. Он был весь в черном, как некий Черный Рыцарь, прискакавший на вороном жеребце в замок возлюбленной. Почему-то именно этот образ вспыхнул в мозгу ошеломленной владелицы Харт-хауса. На Вудсе была черная футболка, подчеркивавшая ширину плеч, и того же цвета джинсы, плотно прилегавшие к длинным стройным ногам.
Он выглядел диким и опасным, но вместе с тем чрезвычайно мужественным. Это был не сон, Пол явился собственной персоной, притом из-за нее. Из-за Кэрри.
По ее спине пробежал холодок ужаса… и чего-то еще.
Их взгляды встретились.
— Принцесса… — тихо произнес Вудс.
Спокойно, мысленно приказала она себе. Каким бы неукротимым ни выглядел этот человек, он продукт цивилизации. А значит, с ним можно общаться.
— Вас сюда не приглашали, мистер Вудс, — с достоинством произнесла Кэрри.
Пол рассмеялся. По дороге сюда ему представлялось множество вариантов грядущего свидания, но он даже вообразить не мог, что Кэрри Харт встретит его в скромной ночной сорочке на обворожительном теле и чопорной фразой на искусительных устах.