Не успею оглянуться?
— Но я не буду носить кольцо.
— Боюсь, это не подлежит обсуждению, — отрезал Райан. — Думаю, это вполне предусмотрительно. Ведь вокруг столько… старых друзей. Но обещаю, кольцо будет с самым маленьким камнем, если вас это так сильно смущает.
Ювелирный магазин мистера Ланджелла занимал двухэтажное здание в самом конце Ботем-стрит, на месте которой несколько веков назад несла свои воды небольшая речушка, русло которой со временем пересохло. Но теперь по этому заасфальтированному руслу текла не вода, а деньги местных и заезжих клиентов, желающих приобрести золотые либо серебряные украшения. Магазин переходил по наследству от младшего Ланджелла к старшему вот уже несколько поколений. В уютном холле посредине лежал турецкий ковер, а вдоль стены на почтительном расстоянии от прилавка стояло несколько столиков, окруженных креслами, где покупатели могли в спокойной обстановке обсудить, на чем остановить свой выбор.
Первая пара сережек Бекки и жемчужное ожерелье, подарок отца на восемнадцатилетие, были куплены именно здесь.
Интересно, чьи шею и уши они теперь украшают? — с грустью подумала Ребекка, когда они заходили, и колокольчики над дверью возвестили о прибытии посетителей.
Бекки почувствовала сильное смущение, когда мистер Ланжделла провел их к столику.
— Мисс Кармак, как приятно вас снова здесь увидеть, особенно по такому радостному поводу.
— Спасибо, — пробормотала она, присаживаясь и заметив ироничную ухмылку Райана.
В следующий момент в холл внесли и поставили на стол шкатулку, из которой, словно освещенные солнцем, распространяли в разные стороны свои лучи переливающиеся драгоценные камни.
О Боже, даже самый маленький из них, должно быть, стоит несколько тысяч долларов! — оценила на глаз Бекки. Райан совсем свихнулся?
— Вот, взгляните, как вам этот солитер? — поинтересовался мистер Ланджелла.
Ребекка чуть не запротестовала, но вовремя опомнилась и с молчаливой покорностью протянула свою руку.
Один за другим, она перемерила их все: солитеры, бриллианты, алмазы, попутно выслушав комментарии ювелира о каратах, цветовых добавках и огранке. Все они, конечно, безумно красивые, но Ребекка не чувствовала, что это ее камни. Их невероятная красота пугала ее своей холодностью.
— Ни к чему не лежит душа, дорогая? — подначивал Райан. — Как тебе вот этот?
Он протянул ей кольцо с огромным солитером, царственно восседавшим в центре, а вокруг, словно свита короля, толпились бриллианты поменьше. По сравнению с ним даже обручальное кольцо Брэнды казалось жалким.
Ребекка негодующе взглянула на Райана, но язвительные слова замерли на губах, когда она увидела, что, несмотря на торжественно-серьезный вид, в его глазах плясали озорные чертики.
Уголки ее губ поползли вверх, и неожиданно для себя Ребекка рассмеялась. Райан тоже не удержался и присоединился к ней. Мистер Ланджелла с удивлением переводил взгляд с жениха на невесту и обратно.
— Возможно, мисс Кармак предпочитает цветные камни, — предположил он. — У меня есть хороший выбор изумрудов и рубинов.
Бекки собралась. Как у него это получилось? Еще ни с кем она не смеялась с таким удовольствием. И вроде ситуация не самая забавная, но что-то проскочило в их встретившихся взглядах, какое-то тайное взаимопонимание.
— Это так сложно! — Ребекка послала Райану очаровательную улыбку. — Нам обязательно нужно подобрать кольцо именно сегодня?
— Да, моя хорошая. — В его голосе послышались предостерегающие нотки, понятные только ей. — Именно сегодня.
— Ну, хорошо. Когда я заходила, то заметила у вас на витрине очень милое колечко. С аквамарином прямоугольной формы. Можно его померить?
Райан поднял брови.
— Разве аквамарин не считается полудрагоценным камнем?
— Одно время так и было, — тяжело поднимаясь, пояснил мистер Ланджелла. — Но теперь они стали редкими и соответственно более ценными. То кольцо на витрине относится к нашей антикварной коллекции. Просто прелесть!
Колечко скользнуло по пальчику Бекки и устроилось там так, словно именно это место и пыталось найти для себя за все время своего существования.
Райан, слегка нахмурившись, долго смотрел на камень.
— По-моему, оно больше похоже на обычное вечернее украшение.
— Да, для обручального кольца аквамарин — нестандартное решение, — осторожно согласился ювелир.
— Мне носить это кольцо, значит, мне и выбирать, — твердо заявила Ребекка. — Я хочу аквамарин.
Их взгляды скрестились. В глазах Бекки читался вызов. В конце концов, Бизеру пришлось признать свое поражение.
— Ну что ж, тогда мы берем его.
Мистер Ланджелла бережно опустил колечко в свою фирменную замшевую коробочку, очевидно полагая, что этот подарок будет преподнесен позже в романтической обстановке: цветы, свечи, шампанское.
Тогда как, пожалуй, единственной романтикой станет устроенная Ленор сцена.
В машине Райан достал кольцо из коробочки и повернулся к Бекки.
— Дай мне руку.
Он так легко переходил с «вы» на «ты» и обратно! Нехотя Ребекка послушалась, стараясь не обращать внимания на электрический ток, пробежавший вверх до плеча от его прикосновения.
Бекки любовалась нежным голубым сиянием. Потрогала камень, словно это талисман, который принесет ей удачу. Четыре недели! — вздохнула она. Всего четыре недели.
— Итак, — нарушил он молчание. — Почему именно это кольцо?
Бекки пожала плечами.
— Я сразу на него глаз положила. И потом, аквамарин — мой камень по гороскопу, они мне всегда нравились. Когда-то у меня был кулон… — Ребекка осеклась. С чего вдруг она так разоткровенничалась? Но все же продолжила: — Необыкновенно красивый. И тоже с историей. Его некогда носила одна баронесса. Антикварные вещи очень ценятся, так что не прогадайте, когда будете продавать это кольцо.
— Спасибо за заботу, — саркастично улыбнулся Райан. — Но я хочу, чтобы ты оставила его себе.
— Нет, я не могу… — начала было Бекки.
— Это подарок. Сувенир. Или, если хотите, награда за стойко переносимые страдания. — Он помолчал. — Так что же случилось с кулоном?
— Его продали. Наряду со всем остальным. Оставив нас практически среди голых стен. Да вы же сами видели, каким был дом.
— Видел, — серьезно, с оттенком грусти, согласился Райан. — То были тяжелые времена для вас.
Ребекка снова погладила камень, словно он придавал ей необходимую силу и энергию.
— Да. Но не драгоценности мне жалко больше всего. И не мебель. У нас на чердаке хранился мой игрушечный конь-качалка. Я видела, как чужие руки бесцеремонно дотрагивались до него, и еле сдерживала себя, чтобы не закричать и не вырвать его у них. Мне не верилось, что они заберут даже старые игрушки. Кому они нужны, кроме нас? Кроме моих будущих детей?