- Я думал, мы уже начали все сначала. - В его тоне была по-прежнему слышна мрачноватая нотка.
Он налил себе еще немного виски.
- Ты хочешь пойти куда-нибудь пообедать?
Она покачала головой.
- Я не голодна.
Он пристально посмотрел на нее.
- Правда? - протянул он. - Тогда мне придется поужинать одному. Увидимся позже.
Как только он ушел, Сэра смела брошюры с низкого столика одним движением руки. Тед даже не взглянул на них! Она вся кипела. И, чтобы унизить ее еще больше, он ушел без всяких оправданий, даже не попытавшись уговорить ее пойти вместе с ним.
Она пошла на кухню и приготовила себе целую груду бутербродов с арахисовым маслом. Но комок в горле мешал глотать, и половина нехитрого ужина отправилась в мусорное ведро.
Вдруг у нее в голове прозвучал голос тети Джейн:
- Никогда не пытайся обсуждать что-нибудь серьезное с голодным мужчиной.
Хороший совет, но она вспомнила его слишком поздно.
Когда Тед вернулся домой несколько часов спустя, она уже была в постели, лежа на своей половине кровати, спиной к двери. Сэра слышала, как он вошел в комнату и на цыпочках подошел к кровати. Она чувствовала, как Тед стоит рядом и смотрит на нее.
Затем он тихо сказал:
- Сэра...
Но она не ответила и продолжала неподвижно лежать, стараясь дышать глубоко и ровно. Затем она услышала, как он выходит из комнаты.
Тогда она открыла глаза, чувствуя себя немного глупо. Совесть говорила ей, что так поступать не слишком-то честно. Она решила пойти за ним в гостиную. Но ведь это ничего не решит, сказала она себе. Мы только снова поспорим.
Нет, я подожду, пока он ляжет в постель, а затем притворюсь проснувшейся и сонно прижмусь к нему, предлагая заняться любовью. А когда мы оба будем пресыщены и расслаблены, лежа в объятиях друг друга, я смогу убедить его.
Это не совсем то, что советовала тетя Джейн, подумала она, улыбаясь в темноте. Но это не менее эффективно и одновременно очень приятно.
Она томно потянулась, ее кожа начала теплеть в предвкушении, а затем зарылась лицом в подушку и стала ждать, когда он придет к ней.
Шло время, час, затем другой. И Сэра заснула по-настоящему.
Когда она проснулась на следующий день, мужа рядом не было, и Сэра подумала, что он провел ночь на софе в гостиной. Но измятая подушка на его стороне кровати и скомканное одеяло говорили о другом. В квартире было очень тихо, казалось, что Тед уже уехал на работу.
Взглянув на часы на ночном столике. Сэра обнаружила, что проспала и уже опаздывает.
- Черт побери!
Она выскочила из постели и схватила халат.
Кофе, подумала она, черный крепкий кофе перед тем, как принять душ.
Но Тед был в гостиной. Черным силуэтом, очень тихо стоял он у залитого солнечным светом окна и глядел на реку.
Сэра вздрогнула от неожиданности.
- О, ты еще здесь. Почему ты меня не разбудил?
Он пожал плечами, не оборачиваясь к ней.
- Потому что ты могла все еще продолжать играть в свои игры. - Его голос был почти бесцветным. - И я подумал, что позволю тебе продолжить твою игру. - Он сделал паузу. - И еще я решил выставить эту квартиру на продажу, если это действительно сделает тебя счастливой.
Найди дом, который тебе нравится, и я позвоню агенту по продаже недвижимости.
- О, Тед, дорогой.
Она хотела подбежать к нему и крепко обнять, но было что-то такое в его позе, что ее остановило. Сэра сильнее закуталась в свой халат, потому что внезапно ей стало холодно.
Она сказала:
- Но мы вместе будем жить в этом доме, и он должен понравиться и тебе тоже!
- Это твоя игра, Сэра, и ты устанавливаешь в ней правила. Я предпочитаю не играть в нее. Он обернулся и посмотрел на нее, его лицо было словно высечено из камня, а взгляд непроницаем. - Но попытайся понять следующее. С этого момента и далее не пытайся притворяться спящей или говорить, что у тебя болит голова, или что у тебя месячные, или как-то еще давить на меня. Наш брак стоит большего.
Она прикусила губу.
- Тед, я...
- Кофе в кофейнике. - Он продолжил так, как будто она ничего не сказала. - Увидимся вечером.
Она снова стояла и смотрела, как он уходит.
Она хотела позвать его, но не смогла произнести ни звука. Понимая, что выиграла, но чувствуя себя проигравшей.
Она выбросила брошюры, потому что они были несчастливыми, может быть, даже проклятыми. Она хотела начать поиск их нового дома с чистого листа.
Она аккуратно высчитывала, сколько будет стоить квартира, и какую сумму залога они могли себе позволить. Особенно если учесть, что я могу по какой-либо причине перестать работать, и нам придется жить только на зарплату Теда, подумала она с потаенной улыбкой.
Затем она вдруг поняла, что на самом деле даже не знает, сколько Тед зарабатывает, хотя было ясно, что он ни в чем себе не отказывает.
Наверное, стоило обсудить это до свадьбы, подумала она, сморщив носик.
Когда Тед вернулся домой в этот вечер, от холодного неразговорчивого мужчины не осталось и следа. Он вошел с широкой улыбкой, держа в одной руке бутылку шампанского, а в другой - огромный букет бордовых роз.
- Я был дураком, прости меня, - пылко прошептал он, обнял ее и закружил по комнате, покрывая поцелуями. - Нет ничего более важного, чем быть вместе с тобой.
Сэра крепко обняла его, пока он нес ее в спальню.
- Люби меня. - Ее голос был хриплым. - Тед, люби меня всегда, и я больше не буду ничего просить.
- Вот моя любовь.
Его руки были напряженными от желания, когда он снимал одежду с ее тела. Для нежных ласк не было времени. Их страсть пылала слишком сильно и потому требовала немедленного удовлетворения. Когда он вошел в нее, Сэра громко вскрикнула, ее голос был полон желания. Она чувствовала его огонь, наполняющий ее. И она полностью отдалась этому ощущению.
Ее тело двигалось под его телом с неосознанной чувственностью, и вместе они стремились к вершине блаженства.
Когда они оба почти достигли этой вершины, Тед оставил ее там на какое-то мгновение, показавшееся ей вечностью, а затем дал ей долгожданное освобождение, и, казалось, ее тело рассыпалось на тысячи сверкающих осколков.
Позже, лежа в объятиях друг друга, они пили шампанское, и Тед вылил немного охлажденного напитка на ее груди, а затем стал собирать каждую каплю языком перед тем, как начать новое восхождение.
- Нам следует ссориться почаще, - пробормотал он, и в его голосе послышался смех.