Лайза строптиво повела плечом, но из-за волнующей близости Керка движение получилось немного скованным.
— Ты сам только что сказал, что наше время истекло, — напомнила она. — Что ты еще можешь добавить?
— Я сказал, что истекло время нашего уединения здесь, — поправил ее Керк.
Лайза нахмурилась. Керк убрал руки с перил и осторожно разжал ее руки, которыми она крепко себя обхватила. На коже Лайзы остались красные пятна от ее собственных пальцев. Заметив это, Керк покачал головой, вздохнул, взял Лайзу за руку и потянул к столу. Чуть ли не насильно усадив Лайзу на стул, он свободной рукой пододвинул второй стул и сел сам. Стулья Керк поставил так близко, что ему пришлось раздвинуть колени, чтобы между ними уместились стройные ноги Лайзы. Это был весьма эффективный способ завладеть ее вниманием. Керк подался вперед и сказал:
— А теперь послушай меня. То, что я собираюсь сказать, важно, и я не хочу, чтобы ты отвлекала меня всякими замечаниями на посторонние темы. Пора расставить точки над «i». Всякий раз, когда мы подходим к этому разговору, я вижу в твоем взгляде боль, а твои слова — всего лишь оружие, которое ты пускаешь в ход, чтобы скрыть боль от меня.
Какой же он проницательный, даже слишком, подумала Лайза, но взглядом дала Керку понять, что согласна молчать. Керк одобрил ее молчаливое согласие улыбкой, но уже в следующее мгновение стал таким серьезным, что Лайза невольно затаила дыхание.
— Ты знаешь, — медленно начал Керк, — что мой отец всегда был самым верным твоим союзником. То, что я собираюсь сказать, имеет самое прямое отношение к нему.
При упоминании об отце Керка в выразительных глазах Лайзы отразилась тревога.
— К сожалению, его здоровье слабеет, и он не может не думать о будущем семьи. Он волнуется за тебя, за меня, старается предусмотреть все, в том числе и что произойдет, если внешние силы вынудят меня принять решение, которое может нанести ощутимый удар по бизнесу.
Лайза невольно ахнула.
— Ты хочешь сказать, что всерьез задумывался о том, чтобы отказаться от наследования титула?
— Такой вариант возможен, — признался Керк. — И, честно говоря, после того как я раскрыл заговор, включающий твое похищение, этот вариант кажется мне все более привлекательным. — Он цинично усмехнулся. — Мне, как ты понимаешь, не нравится, когда меня пытаются заставить плясать под чужую дудку, используя в качестве рычага давления мою жену. Однако, чтобы не волновать отца, я заверил его, что не собираюсь отказываться от своих обязанностей. Но это мало помогло. Теперь отец беспокоится о моем счастье. Он переживает, что произойдет, если меня вынудят пожертвовать тобой ради мира и спокойствия в семье. Как видишь, при любом повороте событий я проигрываю —мне не удается избавить отца от волнений.
— Мне очень жаль, — прошептала Лайза.
— Мне нужно от тебя не сочувствие, а помощь, — отрывисто произнес Керк. По его напряженному тону Лайза поняла, как неприятна ему необходимость просить. — Ты знаешь, отец тебя любит. Когда ты уехала, он по тебе очень скучал.
— Но ты не можешь сказать, что я его забыла, — стала оправдываться Лайза. — Я ему звонила, писала… Я даже специально прочла несколько книг, которые он в это время читал, чтобы обсудить их с ним в письмах и по телефону. Я…
— Я знаю, — прервал ее Керк, криво улыбнувшись. — Он мне пересказывал все, что ты ему говорила. Так что теперь я знаю, что я тиран, упрямец, человек без принципов и во всех отношениях — сын своего отца.
Лайза вспыхнула.
— Я говорила это в шутку, чтобы его рассмешить!
— Это я тоже знаю. Но отцу нравится, когда я смеюсь вместе с ним. — Керк легонько погладил пальцем ее раскрасневшиеся щеки. — И, позволь заметить, с моим отцом ты держишься куда более доброжелательно, чем со мной.
Он имеет в виду письма, которые я передавала через адвоката, поняла Лайза.
— Между нами все кончено, Керк и тебе давно пора с этим смириться.
— Не могу, тем более что ничто не кончено.
— Твой отец…
— Ты ему нужна, — мрачно перебил Керк. — И мне ты тоже нужна, чтобы избавить его от лишних волнений. Поэтому я прошу тебя об одном: вернись ко мне, давай восстановим наш брак — если не ради тебя и меня, то хотя бы ради отца.
Но Лайза понимала, что Керк говорит не все, и точно знала, что именно он не договаривает.
— Как долго это продлится?
Керк пожал плечами и уклончиво ответил вопросом на вопрос:
— Кто знает? На все воля Божья. — Поняв по глазам Лайзы, что такой ответ ее не устраивает, он откинулся на спинку и коротко сказал: — Врачи говорят, что ему осталось жить месяца два, самое большее три, и его состояние будет быстро ухудшаться. Я прошу тебя скрасить последние дни его жизни.
Смысл его слов навалился на Лайзу непосильной тяжестью, она прикрыла глаза рукой. Разве могла она отказать Керку в такой просьбе? Не могла, да и не хотела. Его отца она любила почти так же, как своего. Однако Керк явно сказал не все, и Лайза не спешила заявлять о своем согласии.
— А вторая жена? Предполагается, что я должна буду делить тебя с другой женщиной и смириться с ее существованием, если ваш брак будет освящен Церковью?
Лицо Керка потемнело.
— Ты принимаешь меня за какого-то восточного князька? Я не собираюсь приносить твое чувство собственного достоинства в жертву своему. Твое предположение для меня оскорбительно.
Все это конечно очень мило и благородно с его стороны, думала Лайза, но…
— Ее тень все равно будет висеть между нами. — Лайза вздохнула. Керк, наверное, не знал, что она может назвать даже имя той, которая вероятнее всего станет его второй женой. — К тому же, если ты не женишься на женщине, которую тебе навязывают, мое возвращение не устранит твои разногласия с другими членами семьи, скорее наоборот.
— Мы с ними пришли к соглашению. — Помолчав, Керк пояснил: — Из уважения к моему отцу они соглашаются оставить все, как есть, пока он жив.
— А что потом?
— Когда придет время, я с ними разберусь, но на ближайшие несколько месяцев здоровье отца должно быть для меня на первом месте.
И для меня, очевидно, тоже, поняла Лайза.
— Так ты согласна?
— Неужели ты думаешь, что я откажусь? — Лайза вздохнула и встала. — Когда мы отплываем?
— Как только ты будешь готова. — Он всмотрелся в ее сверкающие глаза, в напряженное лицо. — Ты сердишься.
К сожалению, одним только гневом ее противоречивые чувства далеко не исчерпывались.
— В принципе я согласна снова играть роль любящей жены. Но в данный момент я хочу остаться одна и похандрить, как ты выражаешься. Потому что, в какие благородные одежды ты не облекал бы свои поступки, я считаю, что ты не многим лучше тех, кто собирался меня похитить. Как и они, ты просто используешь меня в своих целях. Спрашивается, чем ты лучше?