Он шагнул к ней, схватил за плечи, рывком прижал к себе и закрыл ей рот поцелуем. Сначала Маргарет пыталась сопротивляться, но он положил ладонь ей на затылок и, не давая возможности отстраниться, разомкнул ей губы.
Она не могла ни дышать, ни думать. Свободной рукой Роберто одним стремительным движением по-хозяйски провел по ее груди, животу, бедру, и Маргарет, в тот же миг, ощутила, что ее тело по-прежнему жаждет его ласк.
Когда он отпустил ее, она отступила на шаг и, второпях наступив на край халата, едва не потеряла равновесия. Прикрыв горящие губы ладонью, и едва не задыхаясь от гнева, шепнула:
— Подлец! Ты… Какой же ты дикарь!
— Рита, я все такой же, — парировал Роберто. — И я предупреждал тебя: не выводи меня из себя!
— Так это я вывела тебя из себя?! Да как ты смеешь обвинять меня, если сам… если ты…
Слова застряли у нее в горле. Она не могла их произнести, не могла сказать ему в лицо о его измене — ни тогда, ни теперь… Рана еще кровоточила. Она боялась, что не выдержит и расплачется. Расплачется и не сумеет остановиться, как это случалось с ней первое время, когда она сбежала с Искьи. Она не могла допустить, чтобы Роберто увидел, до какого отчаяния он ее довел.
Маргарет замолчала. Только так она могла сохранить последние крохи достоинства. Роберто пожал плечами.
— Маргарита, я мужчина из плоти и крови, а не святой. И никогда не строил из себя праведника. Однако ты вышла за меня замуж, — сдержанно заметил он.
— И очень скоро об этом пожалела! — выпалила она.
— Даже деньги не смогли компенсировать мой дикий нрав, — с издевкой сказал он. — Да, моя дорогая Рита, угодить тебе нелегко…
— Никакая я тебе не дорогая! И не твоя!
— По закону, моя.
— Пока. Скоро я получу развод.
— Если я его дам, — тихо напомнил он.
— Дашь! Только, боюсь, заломишь непомерную цену. — Она посмотрела ему прямо в глаза. — Имей в виду, я поеду с тобой на Искью при условии, что ты… не будешь меня домогаться.
— То есть мне нельзя к тебе даже прикоснуться? — с притворным удивлением спросил он. — И даже поцеловать?
— Нельзя! В противном случае сделка расторгается. Пусть мне придется хоть полжизни ждать согласия на развод. Ясно?
— Ясно. Только учти, радость моя, на людях придется вести себя, как подобает любящим супругам.
Маргарет прикусила губу.
— Ну и когда же я должна приступить к этому… действу?
— Прямо сейчас. — Он кивнул на газету, которую Маргарет до сих пор комкала в руках. — Как видишь, газетчики разнюхали, что я вот уже второй день как в Дублине, а мы с тобой еще не воссоединились. Неувязочка! Придется нам с тобой все срочно исправить. Не хочу, чтобы желтая пресса смаковала подробности моей личной жизни.
Маргарет насторожилась.
— Исправить? И каким же образом?
— Очень просто. Собирай вещи, мы едем ко мне в отель. Пусть общественность убедится в воссоединении любящих супругов, и спит спокойно.
— Но ведь мы с тобой все равно разводимся. И рано или поздно это станет известно всем.
— Рита, давай решать проблемы поочередно. Сегодня ты едешь со мной в отель «Ройял».
— «Ройял»? — У Маргарет перехватило дыхание. — Нет, я… я не поеду. Я согласна ехать на свадьбу Стефании, но жить с тобой в Дублине… Уволь! Мы так не договаривались.
— Неважно! — отрезал он. — У тебя нет выбора. Только не думай, будто мне так хочется, — язвительно заметил он. — Просто так нужно, вот и весь разговор. — Он выдержал паузу. — На этот раз я остановился в президентском номере, так что нас с тобой не будут будоражить романтические воспоминания.
Маргарет вспыхнула и потупилась, злясь на него — за то, что он с такой легкостью читает ее мысли, и на себя — за то, что не может скрыть от него, как ей больно.
— Номер очень просторный, милая моя женушка, так что, если повезет, мы там и вовсе не пересечемся.
Маргарет тяжко вздохнула и согласилась:
— Ну ладно. Тогда я… соберу вещи, а ты пришлешь за мной машину. Примерно через час.
Роберто уселся в кресло и вытянул ноги.
— Нет уж, лучше я тебя подожду.
— Мне нужно кое-что сделать, — попыталась возразить она. — Я же говорила… я собиралась принять душ.
— А разве я мешаю?
— Нет. Только зачем меня пасти? Боишься, что ударюсь в бега?
Уголки его губ дрогнули в усмешке.
— Кто тебя знает, радость моя? Может, и сбежишь. Тем более что прецедент уже был. Зачем рисковать? Так что иди, принимай душ, а я тут посижу, почитаю газетку…
Маргарет метнула на него убийственный взгляд, вошла в спальню и плотно закрыла за собой дверь. Отворила платяной шкаф и просмотрела свой скромный гардероб — в основном недорогие повседневные вещи, не то, что шикарные туалеты, которые она оставила на Искье.
Но тогда она и сама была другой… Маргарет побросала в дорожную сумку несколько комплектов нижнего белья, пару ночных сорочек, униформу, брюки, джинсы, пару блузок и джемпер. Осталось захватить после душа халат и туалетные принадлежности.
Она достала еще один комплект нижнего белья, надеть после душа, сняла с распялки джинсовую юбку и незамысловатую белую блузку. Практично и скромно… А главное — демократично, ни намека на роскошь.
Затолкала белье в карман халата, повесила на руку юбку с блузкой, открыла дверь и направилась в ванную комнату.
— Надеюсь, дорогая, ты ничего не забыла? — не поднимая глаз от газеты, осведомился Роберто.
— Спасибо за заботу! Я тронута, — огрызнулась она.
Черт бы его побрал! Никогда не упустит случая съязвить!..
— Хочешь, потру тебе спинку? — бросил он с ухмылкой.
— Не хочу! — выпалила она, захлопнула дверь и задвинула до упора защелку.
Ну как он может так издеваться?! Маргарет едва сдерживала слезы. Зачем по поводу и без повода напоминает о том, что она изо всех сил старается забыть?!
Она стояла под теплой струей, пытаясь успокоиться: здравый смысл подсказывал — испытывать терпение Роберто не стоит. Она закрыла воду, наскоро вытерлась и оделась.
Надела броню! — усмехнулась Маргарет, глядя в зеркало и приглаживая щеткой непокорные волосы. Собрала в хвост и сцепила серебряной заколкой. Роберто, видите ли, такие нравится… Тем лучше! Перебьется. Сосчитала до десяти, отодвинула защелку и вышла в гостиную.
— Я готова.
Роберто надевал пиджак, но, бросив на нее взгляд, замер, прищурился и, выдержав паузу, спросил:
— Маргарита, сделай милость, скажи, как это понимать?
— Что «это»? — Она с невинным видом округлила глаза.